6. (1/1)

Это похоже на ад. Мое тело меня не слушается. Кажется, будто я застрял внутри стеклянного куба с затемненными стеклами: никто меня не видит, не слышит. Я даже не всегда понимаю, что происходит. Точно знаю, что мое тело продолжает ходить, разговаривать, бухать и даже трахаться. В основном это парни, но попадаются и девчонки. Я наблюдаю за всем этим как через мутное стекло. Кричу, зову на помощь, но никому нет дела.Днем ?я? как зомби хожу на практику, ?меня? окружают люди в костюмах и галстуках. С кем-то из них ?я? пью кофе, шучу и флиртую, кому-то грублю и игнорирую поручения. Вечером тоже ?я? клею в барах симпатичные мордашки, заливаюсь бухлом, глотаю колеса, покупаю в каком-то подвале оружие, сажусь в дорогие тачки, как недоделанный Джеймс Бонд договариваюсь о каких-то сделках и еще много всего. Кажется, что иногда этого всего так дохуя, что реальный я просто отключается. Темнота вдруг заслоняет, засасывает водоворотом откуда-то изнутри. Я захлебываюсь, кричу, что есть силы, но ничего. Нескончаемый день ебаного сурка.Мне страшно и больно. Не физически, но целиком. Будто я?— это всего лишь крошечная молекула боли, истерики, грусти и панических атак. Чем дальше, тем меньше эта молекула. Я уже почти верю, что сдох, растворился в собственном прикормленном монстре, который безраздельно верховодит мною с тех самых пор, как я последний раз вышел из Ваниной квартиры. Его ничего не волнует, для него нет границ и барьеров. Он делает только то, что хочет. Он творит то, до чего я бы даже никогда не додумался. А я в эти моменты чувствую себя обдолбанным и потерянным.***В тот вечер он приходит в офис после закрытия. Вижу, как он ударяет охранника по затылку еще до того, как тот успеет обернуться. Закрывшись капюшоном от камер в холле, идет по служебной лестнице наверх. Слышу эхо гулких шагов в своей голове. Все это похоже на сцену из дешевого боевичка про плохих парней, только главный герой этой пошлятины?— я.Убедившись, что этаж пуст, идет прямиком в кабинет директора. Проверяет ящики стола, ворошит картотеку, откидывает ненужные папки, что-то убирает в объемный черный рюкзак. Не церемонится, не прислушивается, не ждет. Уверен в себе и в том, что делает. Включает комп и уже собирается расположиться за монитором, как вдруг ощущает какое-то движение. Вглядывается в коридор за стеклянными стенками и тут же переводит взгляд на обожженный кончик пальца. Чувствую, как злится, но все равно растягивает губы в притворной самодовольной улыбке.—?Здравствуй, Серёженька! —?мурашки по коже от собственного голоса.Тот, к кому он обращается, появляется в проёме двери. Злой и уставший. Он выглядит еще хуже, чем тогда, когда я видел его в последний раз. Неделю-две-три назад? Может, год? Сколько это длится? Когда все это закончится? Когда он перестанет меня мучить? Когда я смогу сдохнуть и не видеть, что делается моими руками?—?Тебе не кажется, что ты переборщил? —?Илья тоже здесь. Улыбается. Так, что не приходится ждать от его улыбки ничего хорошего.—?Ой, да ладно,?— остается сидеть за столом, только чуть откатывается на стуле, чтобы закинуть ноги на столешницу. —?Я же понял, что твой дружок за мной придет. Нужно было торопиться,?— снова улыбается, судя по голосу.Илья едва заметно вскидывает в удивлении брови, Сега молчит и почти не смотрит на меня, а я чувствую такое опустошение, будто последние крупицы жизни выдули. Осталась только оболочка. Пустая и холодная.—?Как ты узнал? —?не сдерживается Илья.—?Я с самого начала что-то чувствовал… Но как только трахнул этого красавчика, окончательно убедился,?— лезет за чем-то в карман, и я с ужасом вспоминаю про пушку, но тут в поле зрения появляется жвачка.Небрежным движением комкает обертку и ловко закидывает последние две подушечки в рот. Работает челюстями и даже выдувает небольшой пузырь, демонстрируя все свое спокойствие и небрежность.—?Это, конечно, не мое дело, но ты бы отпускал себя почаще,?— упирается взглядом в Сергея. —?А то как сучка потек от пары задушевных разговоров,?— усмехается, ловя холодный взгляд, а я закипаю. —?Не обижайся, сладкий! Для церковника ты?— очень горячий, у тебя не будет проблем найти желающих тебе присунуть,?— явно издевается, снова хлопая липким пузырем по губам. —?Вон, хотя бы своего верного песика попроси! —?кивает в сторону Ильи, на что тот чуть не срывается с кулаками, но Сережа реагирует быстрее?— выставляет руку и в ту же секунду взвывает, зажмурившись.—?Блядь,?— ругается сквозь зубы, хватаясь за плечо, и Илья в момент давит агрессию, оборачиваясь с участием.Мой демон пользуется их замешательством, чтобы незаметно достать ствол из кармана и спрятать его под столом.—?Что, непробиваемый панцирь дал трещину? —?спрашивает с ухмылкой. —?Такой молодой и такой слабенький,?— даже качает головой, как будто сочувственно, но я-то знаю, что это нихрена не так.—?Слушай, завали ебало! —?снова заводится Илья.—?Не, чё-то не хочется,?— отбивает мгновенно. —?Как я понял, этот паренек был разговорчивым.—?Что значит ?был?? —?замечаю, как Сега каменеет лицом и впервые действительно смотрит на меня, а не мимо.—?Ну… Не думаю, что ему долго осталось… —?отвечает, продолжая методично наглаживать ствол большим пальцем правой руки. —?Тебе стоило раньше побеспокоиться,?— слышу, как ехидство желчью разливается по офису. —?Мне подсказали, как поскорее заткнуть невинную душонку.Еще до того, как договорит фразу до конца, упирается взглядом в Илью, который оказался напротив стола. Но паника охватывает меня, а не демона. Это я боюсь, что он перестреляет их сейчас, потом доделает то, что собирался, и уйдет, оставляя по коридору кровавые следы ботинок. Это я боюсь, что тогда мне уже никто не поможет, и я сгину навсегда, схлопнусь внутри собственного тела и заберу с собой все человеческое. Это я боюсь, что еще успеет натворить демон с пушкой и деньгами. Это я боюсь, что никак не смогу помочь Серёже, не спасу, не уберегу его.Демон же ничего не боится. Он поднимается на ноги, уверенно откатывая стул, вытягивает руку вперед и без раздумий стреляет. Тело Ильи содрогается два-три раза, и я чувствую, как темнота подступает совсем близко. Еще немного и кровавая пена поглотит меня, затянет в горло рычащей голодной гиены.Я, как и мой демон, жду расплывающихся бордовых пятен на одежде в тех местах, куда попали пули, но вместо этого вижу улыбку на лице Ильи.—?Зря ты не потрудился найти серебряные… —?проговаривает, резко выбрасывая вперед ладонь, чтобы схватиться за ствол.Удар рукояткой приходится куда-то в челюсть. В следующую секунду я вырубаюсь.***Меня выдергивает из темноты одним резким толчком, будто по всему телу прошелся электрический разряд. Следом наваливается усталость. Я буквально тону под ее весом. Меня снова утягивает вниз. Отголосками сознания понимаю, что демон пытается шевелиться, но у него не получается. Заставляю себя увидеть?— перед глазами только белый потолок.Тело начинает крутить головой, и я понимаю, что оно привязано к столу, к тому самому, за которым по понедельникам проходила летучка старшего менеджмента. Крепкая столешница из красного или какого-нибудь еще жутко дорогого дерева. Массивные ножки, к которым сейчас привязаны ?мои? руки. Леска кажется тонкой, но она так сильно впивается в кожу, обжигая и раня, что даже я ощущаю фантомные горящие полосы на запястьях.—?Какого хера ты тоже демон? —?вдруг взрывается и даже слюной брызжет в сторону Ильи.—?А что, нельзя? —?усмехается тот. —?Против правил?—?Ты же такой же, как я! —?продолжает дергаться, лишь сильнее натягивая путы.—?Нет,?— злобно выплевывает Погребняк. —?Я другой. Ты готов уничтожить и очернить все, к чему прикасаешься.—?А ты, типа, святой? —?усмехается. —?Недодемон-недочеловек. Кто ты там, профессиональный прелюбодей и трахальщик, приблудившийся в святая-святых на птичьих правах? —?тычет в самое больное, от чего лицо Ильи багровеет гневом. —?Ха-ха. Ну и парочка! Недотраханный святоша и перетрахавшийся демончик!—?Exorcizamus te, omnis immundus spiritus*,?— проговаривает до этого молчавший Сега, и ?меня? снова выгибает дугой.—?Блядь,?— шипит сквозь сжатые зубы. —?Святой отец, не надо,?— получается почти жалобно.—?Omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii,?— упрямо продолжает в ответ, прикрыв глаза.—?Остановись… Послушай меня… Посмотри… —?почти хнычет.—?Omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia.**—?Тебе же было хорошо со мной… —?крутится на столе и скулит. Все его тело прошибает судорогами от каждой новой фразы Сергея.—?Ab animabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis.***—?Я смогу сделать так, что ты будешь счастлив,?— не успокаивается, срывает с крика на шепот, но все равно не прекращает поток своих гниющих слов. —?Ты перестанешь ненавидеть свою жизнь и себя! Ты наконец-то почувствуешь, что такое настоящее удовольствие! Без чувства вины и жалости к себе.—?Imperat tibi Deus Pater; imperat tibi Deus Filius; imperat tibi Deus Spiritus Sanctus.****Сега упрямо бормочет текст заклинания, крестится, не поднимая головы, и тело на столе замолкает, вытягиваясь струной в последний раз. Ловлю последние секунды этой звенящей тишины, вперемешку со стонами боли, ужаса и отторжения. Вселенная сжимается вокруг меня раскаленным шаром, лоб обжигает прикосновением. Кажется, еще секунда и все закончится, мир для меня закончится, закончится голос Сережи, звучащий в моей голове. ?Exorcizamus te, omnis immundus spiritus?. Прости меня за все, что я сделал… Прости, если сможешь…***—?Тём,?— слышу голос откуда-то издалека. —?Артём, вставай,?— знакомый голос, рука, трясущая меня за плечо?— все, как в тумане.С трудом открываю глаза и вижу нахмуренное лицо Ильи.—?Можешь встать? —?говорит уже тише.Как в замедленной съемке кручу головой по сторонам, но картинка плывет. Все тело ломит, будто меня всю ночь пиздили битами.—?Не знаю, попробую,?— проговариваю, и челюсть справа отзывается чудовищной болью.Мычу и притягиваю руку к лицу?— замечаю глубокие борозды в районе запястья.—?Блядь, чё это? —?пытаюсь проморгаться, чтобы убедиться, что это не глюк.—?Давай, я тебе попозже все объясню,?— отвечает Илья и тянет меня со стола, на котором я, оказывается, сидел.—?Где мы? —?непонимающе кручу головой, смутно осознавая знакомую обстановку, пока Илья почти волоком тянет меня к выходу.—?В офисе, где ты практику проходишь,?— пыхтит парень, но продолжает уверенно вести, почти полностью забирая на себя вес моего тела.—?А как я тут оказался? —?все еще ничего не понимаю, но Илья больше не отвечает.Ноги почти не слушаются, из-за чего мы пару раз чуть не катимся кубарем по служебной лестнице, но крепкая хватка моего провожатого впечатляет.На последнем пролете замечаю сгорбившуюся фигуру в капюшоне. Парень поднимает голову, когда мы становимся у него за спиной. Встает и, не оборачиваясь, начинает спускаться. Замечаю, как он придерживает одной рукой другую.—?Тебе бы в травму,?— будто выхватывая мои мысли, говорит Илья.—?Я уже вызвал такси,?— с голосом приходит осознание.Сережа, тот парень, с которым мы так круто посидели в баре. С одной стороны, кажется, что это было вчера, а с другой, будто после того вечера прошла целая жизнь.—?Ты сможешь закинуть его домой и вернуться, чтобы доделать тут все к утру? —?говорит и, не дожидаясь ответа, выходит через железную дверь в холл.—?Серёж,?— мой хриплый оклик эхом ударяется о крашеные стены и еще несколько мгновений гуляет вокруг замерших в нерешительности нас с Ильей.