Ноа (1/2)

Ноа. Едва ли не единственный член отряда, с которым у Лэйн сложилось некое подобие доверительных отношений. Он не пытался ковыряться в её душе, не вёл себя так, будто она должна каждым своим шагом опровергать утверждение, что она враг и что она опасна. Не бравировал напускным дружелюбием, как Грег, с чьей подачи Лэйн однажды допросили под амиталом. Для Ноа она была такой же чужой, как и для остальных, но именно с ним ей было до странного комфортно. Быть может, как раз оттого, что и он в отряде ощущал себя не в своей тарелке? Вечное недовольство Ноа всем и вся, его умение быстро ориентироваться в сложных ситуациях и своеобразное чувство юмора успели стать такими привычными, если не сказать — родными, что у Лэйн при каждой их встрече будто вставала на место какая-то недостающая деталь в душе. Конечно, если она, эта душа, существовала.

Ноа уж точно не был классическим красавцем с обложки и очень вряд ли был искушённым любовником. Но стоило Лэйн задуматься о том, с кем она могла бы захотеть телесной близости, как все мысли устремились именно к нему. Их тактильный контакт ограничивался случайными прикосновениями и столкновениями локтей — пусть Лэйн и привыкла к его леворукости, эксцессы всё равно случались. Однако недавно этот контакт вышел на новый уровень — спросонья Лэйн показалось, будто кто-то на неё нападает, и она выкрутила неизвестному руку и повалила его на пол… Неизвестным оказался Ноа, и нападать он не собирался. И сейчас, в сравнительно безопасной обстановке, прокручивая в голове эти моменты, Лэйн осознала, что в этом было что-то будоражащее. Если бы она могла перечеркнуть эту картину другой, если бы она могла показать ему — и себе, что они способны стать близки совсем иначе…

— Вот он я, зачем звала?

Лэйн даже немного опешила — она не заметила, как Ноа зашёл.

— Повезло тебе — на шёлковых простынях тут кайфуешь, — тот тяжко вздохнул, — А мне в спальнике с храпящим Лестером мучаться.

Привычное ворчание отогнало стеснение — теперь Лэйн чувствовала, что это именно он, Ноа. И непринуждённо откликнулась:

— Можешь тоже на шёлковых простынях кайфовать.

Ноа расшнуровал берцы и как ни в чём не бывало завалился на кровать — правда, держась ближе к краю и держа руки по швам, как солдат.

— Почему так легко послушался?

— Твой же сон, не мой. А в твоём сне я могу быть таким, каким ты хочешь.

Что-то в этой формулировке заставило сердце забиться чаще, а лицо залиться краской. Недолго думая, Лэйн выпалила:

— Тогда будь собой.

Почему-то вновь стало неловко. Но ведь даже если она способна управлять Ноа, как марионеткой — гораздо интереснее ведь увидеть его истинную натуру, так? Даже если это истинная натура его проекции, сотворённой её разумом.

Ноа вдумчиво изучал потолок, и это никуда не годилось. Чёрт, а вдруг у Лэйн нет ни малейшего шанса, потому что он на самом деле не заинтересован в девушках? Или в принципе в отношениях? Как же она сглупила — хорошо хоть только во сне!

— Сон? А я тебе снилась?

— Какая разница? — сконфуженно пробормотал Ноа.

— Большая, раз спрашиваю. Но выходит, что снилась. И что я там делала?

Приподнявшись на локте, Лэйн повернула голову Ноа на себя. Тот очень старательно фиксировался на её лице. Слишком старательно, чтобы можно было заподозрить его в незаинтересованности.

— Я не помню. Не надо меня допрашивать.

Последнее слово живо напомнило Лэйн эпизод с амиталом, и у неё отпала всякая охота выбивать из Ноа признание. Она ведь хотела, чтобы всё у них было иначе. Вместо этого она попросила:

— Сними очки.

— Зачем? — Ноа удивлённо вскинул брови. — Я без них всё равно что голый.

— Ну так тем более, — Лэйн удовлетворённо ухмыльнулась.

— Раздавишь — новые сама мне где хочешь будешь доставать.

С облегчением вздохнув, она посмотрела в его обнажённые глаза. Как много, оказывается, скрадывали толстые линзы — радужка имела насыщенный оттенок, напоминающий крепкий чай, а длинные густые ресницы… Лэйн впору было позавидовать такому богатству. Ноа растерянно заморгал.

— Я вместо твоего лица пятна вижу. Крипово, честно говоря.