ГЛАВА 2 (1/1)

Эван не мог сдвинуться с места. Слова Джеймса доносились до него как будто из тумана, и это было очень странное ощущение. Нет, для Эвана было не впервой терять близких людей. Когда погибла мама, он был еще в слишком бессознательном возрасте, чтобы всерьёз это воспринять. Да и чего греха таить, он её совсем не помнил. Буквально через пару дней после того, как её не стало, отец распорядился вывезти Эвана за границу, где он и прожил вплоть до сегодняшнего дня. В юношеские годы, лет до 16, о нём заботилась нанятая домработница. Отец приезжал стабильно раз в год, чаще писал письма и присылал подарки на праздники. Но даже учитывая то, что они по сути так и не были близки с отцом, Эвана все равно ударило как будто обухом по голове. Он так до конца и не мог поверить, что Калеб Редгрейв, далеко не последний человек в Великом Государстве, столько рассказывавший ему про свою деятельность на столь высоком посту, просто взял и так легко ушел из жизни. Нет, надо было прояснить все до конца.– Постойте, Джеймс... Я до сих пор не могу понять, что произошло? Как это могло случиться?!– Эван, я понимаю твоё смятение. Но здесь и сейчас я не могу тебе всё рассказать, это займет слишком много времени. Сейчас нам надо действовать быстро. – Каннингем вздохнул. – Смотри, возвращайся сейчас домой и собери необходимые вещи. Я буду ждать тебя тут и вызову такси до аэропорта, по пути постараюсь ввести тебя в курс дела, идёт?Эван, все еще пребывавший как будто в тумане, кивнул. Отойти далеко от дома он не успел, поэтому пройдя пару метров, снова оказался у себя в квартире. Так, вещи. Эван поднялся на второй этаж, достал из-под кровати чемодан и начал как будто на автомате кидать туда всё, что попадалось на глаза. Только сейчас он начал осознавать, что впервые летит не в южные страны к морю, а к себе на родину. И что-то ему подсказывало, что задержится он там надолго. Было ли ему страшно? Трудно сказать на самом деле. Уже в сознательном возрасте, когда общение с отцом из "родительского" в общем понимании этого слова переросло в товарищеское, они часто разговаривали о политике. Трудно поверить, но раньше отец придерживался крайне авторитарных и тоталитарных взглядов. И в один из первых его визитов к Эвану в гости, у них разгорелся довольно яростный спор на тему того, как должна быть устроена жизнь в государстве. "Люди не умеют пользоваться свободой, государства с вольным народом просто не могут нормально функционировать, да где бы ты был, если б мы не выстроили такую систему?" Насчет последнего папа может быть и был прав, но Эвана, выросшего в либеральной обществе, коробило от его слов. Поэтому на следующий день он силком вытащил отца на прогулку по городу. Вечером, когда они вернулись домой, Редгрейв-старший задумчиво молчал. На следующее утро он попрощался, улетел в Хельмер, и спустя месяц прислал Эвану письмо, в котором сообщил, что "больше никогда не посетит эту либеральную клоаку". Спустя еще два месяца он уже стучался к Эвану в дверь. Вот так, малыми шагами, сын показывал отцу, что мир полного контроля над человеком, о котором он так мечтал, не добьётся и десятой части тех успехов, которые будут за свободным обществом. И чем лучше Калеб это понимал, тем больше сокрушался, что несмотря на свой высокий пост, не все решения зависят от него и в одиночку он не может ничего изменить. Правда, он упоминал какую-то разработку, которая по его мнению могла бы помочь, но кроме туманных намёков Эван больше не получал насчёт этого никакой информации. И что-то ему подсказывало сейчас, что раз отец погиб, значит эта разработка так и не была реализована, а в государстве всё такой же тиранический режим. Что ж, значит Эван едет отнюдь не на курорт. Собрав всё необходимое в чемодан, Эван обернулся, посмотрел на своё жилище и вздохнул. Может быть он сюда еще вернётся. Может быть. Закрыв дверь на ключ, он положил его к себе в карман и пошел к Джеймсу. Такси уже приехало, поэтому Каннингем сидел в машине. Эван открыл багажник, положил туда чемодан и сел к попутчику.– Ну, Джеймс, рассказывайте.Конец второй части