Глава №20. Тор, Йотуны, Локи. (2/2)

Долго обучать детишек не вышло.

Кто в этом виноват? Правильно!

Йотуны!

Лафей, даже не особо восстановившись против прошлой войны, решил вновь вылезти из своего промерзлого мира. Видимо посчитав, что Всеотец будет занят обучением своего сына и присмотром за Фриггой, тяжело перенёсшей роды в весьма немаленьком возрасте, царь Йотунхейма отправил войска... В Мидгард.

Решил, что ради этой свалки Всеотец не будет отвечать на нападение?

Ага, щаз-з-з.

Один в бешенстве был, когда узнал, что Лафей вылез наружу.

А потому мой дядя в темпе вальса собрал всю армию, в том числе и Эйнхериев, оставив охранять Асгард только валькирий, и телепортнулся на Землю.

Мы разумеется, были с ним же.

— Мрачновато... — пробормотал я, оглядывая пустынные пейзажи ночной Норвегии.

— Холод и мрак... Ларец вечных зим использовался здесь. — проговорил Один, сжимая Гунгнир в правой руке. — Лафей притащил своё сильнейшее орудие. Ежели мы его не остановим, мир смертных рискует стать вторым Йотунхеймом.

— Йотуны. — коротко бросила Хуа, оглядев появляющиеся в паре километров от нас ряды ледяных великанов.

— И Лафей. — согласился с ней Всеотец, хмурясь всё сильнее. — Девочка. Твоя сила — пламя, а оттого твоей задачей в этом сражении будет нивелирование возможностей Ларца. Размораживай воинов, попавших под его влияние. Иначе хрупкими они станут, от одного удара великанов полягут.

— Как прикажете, мой Царь. — выровнялась по стойке смирно моя ненаглядная, активируя свою силу и меняя одежду на боевую. Выглядела она в таком малом количестве ткани при такой погоде несколько сюрреалистично, но чтобы пронять аса или вана, нужна температура под минус сотню, а здесь вряд-ли даже половина будет... И это не учитывая факт наличия осколка Феникса, с которым спокойно в космосе сможет пребывать. Мы не проверяли, но близняшки клятвенно нас в этом уверяли.

— Племянник, займись их гвардией. Лафеем займусь я сам. — отдав последние приказания, Один вышел перед войском, оглядел ряды асгардцев, после чего развернулся к йотунам и что есть мочи закричал: — За Асгард! За Девять Миров! В атаку!

И рванул на полной скорости вперёд.

Не знаю уж, какую магию использовал дядя, но он умудрялся обгонять меня даже при максимальной силе Ветров Хрёсвельга.

Йотуны встретили нашу армию ледяной магией, вдарив ею на полную мощь.

В ответ войска на чистых рефлексах поставили круглые щиты в боевой порядок, и всех их окутала полупрозрачная желтая плёнка защитного поля, принявшего на себя первый удар. И как только основная часть магии рассеялась, воины выставили копья, прикрылись щитами и со всех ног двинули вперёд.

Крестьянин с копьём — имба, а элитнейший воин с копьем — вовсе не контрится. Даже если ты трёхметровый великан, не уступающий копейщику в физических параметрах.

Врубившись на полном ходу в очередную группку йотунов, я принялся на полном ходу работать обеими клинками.

Голая кожа йотунов с легкостью прорезалась оружием из Уру, а серьёзное повреждение башки, шеи или сердца надёжно убивали каждого ледяного великана.

Ухожу в сторону от ледяного копья, после чего подгоняю себя ветром вперёд и на полной скорости в небольшом прыжке срубаю башку йотуну. Подхватив своё тело потоками собственной силы, закручиваю своё тело в горизонтальном положении и врубаюсь клинками в нового противника.

Охреневший от такого манёвра йотун не успевает убрать шею с траектории удара и очередной великан лишается бестолковки.

Догнавшие меня Эйнхерии спокойно пробивали копьями шеи и сердца великанов, и блокировали атаки прочными щитами, а оттого неумолимым паровым катком снижали количество противников, изначально имевших преимущество в численности.

Вот Эйнхерий блокирует тупой меч щитом, несколько напрягается и копьём проскальзывает по торсу очередного йотуна — он успевает сберечь сердце. Когтистая лапа хватается за копьё, но я резко бросаю себя вперёд, на полном ходу отрубая руку противнику, и позволяя не терявшему время мужчине пробить шею йотуну. Никаких благодарностей я не получил — и это правильно. Нечего в схватке отвлекаться.

Пригибаюсь от просвистевшего над собой топора, кидаю клинок в ответку, срубая очередную башку и возвращаю клинок в руку с помощью ветряного потока. Будет знать, как наглеть.

Удар справа просто-напросто перенаправляю потоком ветра, и отрубаю руку подавшегося вперёд воина — инерция работает даже для полумагических рас. Добить калеку не позволил мне одетый в ледяной доспех йотун — кто-то из достаточно старых воинов, способных сотворить с помощью Магии Льда не только оружие, но и броню.

— Кто ты такой, ас?! — воскликнул он, парируя оба моих клинка.

Весьма умелый воин, а потому можно и ответить.

— Вили Вилисон, именованный Хрёсвельгом! — ухмыльнулся я, став ещё сильнее наседать на воина. Опыта у него чуточку больше, но вот по технике он мне проигрывает начистую и держится исключительно за счёт прочного ледяного доспеха.

— Я запомню это имя, когда ты отправишься в Хельхейм, ас! — зарычал голубокожий, когда я нанёс ему неприятную рану на бедре.

— Запомни! Ибо с ним на устах ты сам отправишься в Хель... Хейм! — не придумав в темпе схватки ничего умнее, выдал я в ответ, и резко ускорив ветром взмах на середине движения, срубаю полшеи великана. Уронивший ледяной двуручник ледяной великан хватается за шею, но я подбрасываю себя в воздух и вертикальным ударом клинка разрубаю ему мозг напополам.

Единый строй некоего подобия фаланги с легкостью проходил сквозь толпу разрозненных великанов. Наверное, ближайшей к ситуации аналогией будет ледокол, пробивающий на своём пути толщу замёрзшей воды.

Но продолжаться так долго не могло, и вскоре не особо спланированная атака превратилась в гучу-малу, где все хреначились со всеми.

Небольшие группки хоть какого-то порядка сохранились вокруг меня, Одина, Тюра, и ещё нескольких особо умелых асов. Йотуны после первого напора поняли, что нахрапом меня не взять и образовали небольшой круг, свободный от йотунов. В центре которого я как-то и оказался. Для обычного воина это стало бы проблемой, ведь обороняться сразу от десятка трёхметровых образин было бы крайне сложно, но я спокойно отражал атаки со всех сторон, ускоряясь с помощью ветряных потоков.

И это ещё я Ци не использовал!

— Как-то легко выходит. — поделился своим мнением с йотунами я, стряхивая кровь очередного великана. Ладно в строевом бою против кучи неорганизованных громил, это ожидаемый исход. Но и в таком бою я как-то легко справляюсь. Да, я много тренировался, у меня есть Дар Иггдрасиля, но... Но это же главный враг Асгарда! Они чуть сильнее асов, в продолжительности жизни не уступают!

Где сопротивление?! Не то что я жалуюсь, но это в высшей мере подозрительно.

Ведь затишье бывает только перед бурей!

— Быть может, йотуны выпустили только молодых в бой? — пробормотал я, прокручивая оба клинка.

— Проклятый ас! — раздаётся более взрослый йотунский голос.

— О... — отбиваю клинками ледяную стрелу. — Интересно! — проскакиваю под второй, оказываюсь в паре метров от выступившего ближе йотуна, и одним клинком блокируя сформировавшийся в его руке ледяной молот, пусть и с небольшим напряжением, но врубаю второй клинок прямо в область сердца, после чего резко разворачиваюсь на месте, сбиваю обзор мощным порывом ветра и отрубаю держащую оружие кисть.

Врубленный в сердце клинок также прорубил ощутимую часть торса, но не убил этого необычайно живучего йотуна.

Последовавший далее мощный удар в уязвимую часть ноги заставил великана припасть на колено и попытаться врезать мне по голове оставшейся рукой, но я тут же разрубил кулак одним клинком, другим же вспарол йотуну шею.

Легкотня.

— Хм-м... — задумчиво промычал я, когда увидел приближающуюся ко мне дюжину воинов в даже не ледяных, а вполне себе стальных доспехов с многочисленными рунами. — Давайте-давайте, нападайте!

***

Один. Йотунхейм. Спустя несколько дней.

Отразив выпад последнего из оставшихся гвардейцев Лафея, Царь одним стремительным выпадом пробил ему шею, а затем легким движением вбок срубил её половину.

— У тебя появились новые сильные воины. — оценил Лафей, с безразличием оглядывая трупы вокруг Всеотца. — Этого я не предусмотрел.

— Порой стоит укрыть новые силы от взора врага. — позволил себе лёгкую усмешку старик, вставая напротив извечного врага.

Да... То изгнание племянника и его подружки произошло не только из-за озвученных тогда целей, но и из цели подловить старого противника. Один умел думать на века вперёд, и планировать собственные стратегии на далёкий срок. Порой окружающие этого не понимали, списывая на вспыльчивость... Но Царь уже давно научился использовать даже характер своего народа в свою пользу.

— Что-же. Всё решится здесь и сейчас. Победитель получит всё. — сжимая в руке Вечную Изморозь, легендарный клинок, передающийся от царя к царю Йотунхейма, а в другой — Ларец вечных зим, произнёс Лафей.

— В этот раз ты ошибаешься, Лафей. Даже если ты повергнешь меня, тебя добьют. Я привёл с собой достаточно сильных воинов для этого. — победно взглянул на своего оппонента Один. — А ещё у меня есть наследник... Но есть ли он у тебя, Лафей?.. Как скоро кланы йотунов погрузятся во всеобщую бойню, выбирая нового царя?..

— Ха-ха... Мне больно это признавать, но... — настала очередь Лафея ухмыляться. — Сын у меня есть.

— Гм. Скрыл ты его хорошо. — нахмурился Всеотец, сжимая Гунгнир ещё крепче. — Но этого мне стоило ожидать.

Более не церемонясь, Один молниеносным движением направил острие копья на ледяного великана, выстрелив ярчайшим огнём магической плазмы.

Которая тут же встретилась с потоком чистейшего холода столь низкой температуры, что способна заморозить даже жар звезды, вплотную к которому плазма Гунгнира и приближалась.

Истратив порядком сил, оба царя не смогли преодолеть чужую атаку, а потому сошлись уже в ближнем бою. Старик старался держать своего противника на расстоянии, а йотун наоборот, старался снизить разрыв и нивелировать преимущество копья, одновременно с этим пытаясь коснуться царя асов Ларцом.

Прикосновение к этому артефакту в активном состоянии если и не повергнет Всеотца, то серьёзно ослабит и даст шансы йотуну на победу. Коих у него сейчас откровенно мало, несмотря на общий паритет. Всё-таки к моменту как Лафей вступил на Ледяной Трон, Всеотец уже полтысячи лет восседал на золотом.

На невозможных скоростях Гунгнир и Вечная Изморозь сталкивались, порождая звон на многие сотни метров. Невообразимый опыт тысячелетий сталкивался с равным себе опытом, великолепная, выпестованная веками техника сталкивалась с почти равным себе мастерством.

Стены древней крепости ледяных великанов рушились под напором оружий, созданных из величайших металлов. Ларец делал стены невообразимо хрупкими, разлетающимися от одного прикосновения, а Гунгнир просто-напросто испарял их.

...Наконец, уловив удобный момент, когда сама местность вокруг них мешала Лафею вырваться вперёд с Ларцом наперевес, Один проявил в правой руке запечатанную рунами часть Пламени Феникса, коим обладала недавно сражавшаяся рядом с ним соратница племянника.

Лафей широко распахнул глаза, узнав этот огонь... Но для него было поздно.

Пламя космической сущности смогло нивелировать одну атаку Ларца, а этого уже хватило Всеотцу, чтобы ринуться вперёд и мощным выпадом выбить Ларец из руки великана, а затем невообразимо быстрой связкой повергнуть шокированного царя Йотунов.

— Ха-ха... Что-ж. Феникс значит... Самый неудачный для нас исход... — ничуть не устрашенный Гунгниром у горла, произнёс Лафей. — Добей же. Добей.

— Нет. — твёрдо ответил Один.

— Нет? — удивлённо распахнул глаза йотун. — Один Всеотец не собирается добивать своего давнего врага?

— Нет. — повторил Один. — Я не буду повергать твою расу в пучину резни. Вы вдоволь заплатили за вторжение в Мидгард.

— Так она же не падёт в пучину... Стой. Нет! — как и ожидалось от лучшего из врагов, Лафей всё быстро понял. — Ты не посмеешь, Один! Не посмеешь, сын Бёра!

— Посмею. Если так будет лучше для Девяти Миров. И если ты помешаешь... Я тебя всё же добью, но всё равно исполню задуманное. Подумай, что будет лучше для твоего народа. — резко развернувшись и взмахнув плащом, старик направился вглубь крепости.

В спину его так и не атаковали.

Уже выходя наружу с младенцем в левой руке, Всеотец повстречался с племянником и обладательницей осколка Феникса, разобравшихся с остальной гвардией Лафея.

— Никому не слова. — добавив в голос суровости, взглянул на молодых Царь. — В особенности Тору... И ему, когда подрастёт. — кивок в сторону голубокожего младенца, который должен будет стать основой... Основной будущего мира, так любимого стариком.

—...Как вы решили его назвать? — смиренно кивнув, племянник тут же задал неожиданный, но хороший вопрос.

— Локи. Его будут звать Локи.