Глава 7. Глазами других (2/2)

Дебора задумалась. Да, она планировала поговорить с подругами об объекте своей симпатии, но теперь была уверена, что их слова совпали бы с советами Маркуса. Никогда ранее ей не приходило в голову, что парни любят глазами, а мама учила ее совсем другому. «Внешность — не самое главное в человеке. Если кто-то полюбит тебя, он будет считать тебя привлекательной в любом виде, хоть в вечернем платье, хоть с пучком на голове и в домашней одежде». Теперь слова донны Даниэллы приобретали другую окраску: пытаясь подспудно защитить дочь от наркотиков, она, специально или невольно, покупала ей только скромную одежду и внушала, что главное в девушке — внутренний мир. Однако теперь Дебора считала, что может не во всем слушать маму, а иногда можно показать зубы.

— А ты прав, — засмеялась она. — Завтра же сходим с девочками в магазин, и я выберу себе что-нибудь более модное, а то выгляжу, как синий чулок.

— Вот, ты все схватываешь на лету, — похвалил Дебору старший брат. — И не забудь купить новый купальник, более смелый. Если мы когда-нибудь выберемся на пляж всей компанией, у тебя будет еще больше шансов завоевать Сесеу.

— Да ну тебя, — откликнулась Дебора, толкнув Маркуса в бок, но в глубине души она была согласна с ним и уже представляла, что сможет наконец заговорить с Сесеу. Доверительная беседа с братом подняла ей настроение, и она решила, что неплохо будет общаться с ним почаще.

***

— Дочка, ну как там Сесеу? Я так волнуюсь за него, а теперь еще и Нанду приехал. Как они будут справляться с готовкой, стиркой и уборкой, они же мальчики? Давай попросим Грасу, пусть приходит к ним хотя бы пару раз в неделю? — не успела Телминья прийти домой, как на нее сразу же напала Лидьяне с расспросами.

— Мама, ну брось, научатся всему. Сесеу, между прочим, помогал Кларисси подготовить праздничный ужин для Нанду. И вообще, он против того, чтобы заставлять горничную работать еще и на него. Да и в квартире довольно чисто, он со всем справляется, — Телминья очень скептически относилась к попыткам матери опекать взрослого сына. Сесеу и так в юности был слишком избалованным, хорошо, что сейчас взялся за ум.

— Не знаю, они еще такие несамостоятельные… Было бы намного проще, если бы Сесеу нашел хорошую девушку себе под стать, и они поселились бы с нами, — мечтательно протянула Лидьяне, и Телминья отвернулась, чтобы не засмеяться.

— Дорогая, а я считаю, что не нужно потакать ему, — ответил Тавиньо с долей безразличия в голосе. Небольшая уловка, поняла Телминья: отец явно продемонстрировал, что ему плевать на сына, но она-то узнала, что он подарит Сесеу на его день рождения — старую, но еще вполне резвую машину Тавиньо. — Захотел самостоятельности, пусть готовит и убирается сам, либо живет в грязи, его дело. Лучше бы вы были обеспокоены тем, что он общается с Нанду и собирается жить с ним. Бывших наркоманов не бывает, вспомните срыв Лобату!

— Папа, я не думаю, что ты прав, — возразила Телма. — Нанду очень серьезно настроен на лечение, со слов Сесеу я знаю, что у него даже выработалось отвращение к наркотикам.

— Надолго ли? — фыркнул Тавиньо. — То есть, я буду рад, если этот парень встанет на ноги и завяжет окончательно, но я до сих пор помню, в каком состоянии он заявился на свадьбу синьора Леонидаса. И рассказы Кларисси о том, что он воровал вещи, тоже помню. Так что не обольщайтесь насчет Нанду.

— Сесеу уже взрослый и сам понимает, с кем ему общаться. Ты подумай: урок, который ты нам преподнес в клинике, очень впечатлил Сесеу тогда. Так что он не будет перенимать вредные привычки Нанду, скорее будет помогать ему справиться в случае срыва. Они снова сдружились, пока Нанду был в рехабе.

— Кстати, а почему бы нам не пригласить их обоих на вечер в честь дня рождения Сесеу? — откликнулась Лидьяне. — Хоть посмотрим на Нанду, как он меняется. Кстати, ему тоже не мешало бы найти себе девушку.

— Я не хотел бы видеть его за нашим столом, — твердым голосом произнес Тавиньо. — Во всяком случае, в ближайшее время. День рождения — это семейный праздник, и пусть Сесеу отмечает его отдельно с Нанду или еще кем-то, отдельно с нами.

— Хорошо, не смею перечить моему Аполлону, — согласилась Лидьяне, подходя к мужу и обнимая его, и Телма закатила глаза. Раз у родителей намечается продолжение вечера, ей лучше уйти в свою комнату, улечься в кровать и позаниматься учебой, но сначала обдумать произошедшее.

Еще с того дня, когда Сесеу осознал свою влюбленность в бывшего друга, Телминья поняла, что ей придется выгораживать брата и Нанду перед родителями, как в детстве или юности. Например, как в тот момент, когда восьмилетние ребята разбили несколько кружек из любимого сервиза Лидьяне и заставили Телминью признаться, что это сделала она, играя в куклы. Или когда уже в девятнадцать лет курили марихуану прямо в гостиной квартиры Вальверде, выставив все так, будто Телма любит жечь ароматические палочки. Только теперь ее желание спасать шкуру Сесеу было добровольным: говоря о Нанду и чувствах к нему, брат буквально светился от счастья. Не раз Телминья слышала и истории о том, как двое настолько увлеклись друг другом, что чуть не оказались замеченными кем-то из реабилитационного центра. Да и перед праздничным ужином парни отошли в другую комнату явно не только ради подарка на день рождения Нанду, и это в присутствии других людей в квартире! Не ускользнули от нее и взгляды Нанду и Сесеу, которые они кидали друг на друга за столом. Она очень надеялась, что больше никто этого не заметил.

«Этих двоих совсем не смутило, что в квартире были другие люди, и в ближайшее время точно не будет смущать. А если Граса застукает их за поцелуями, она сразу же передаст все маме, — думала Телминья. — И к нам домой их приглашать тоже пока нельзя, слишком уж они одержимы друг другом». Она решила, что будет наблюдать за родителями и братом, чтобы направить Сесеу на самостоятельное признание, — скрываться он в любом случае не сможет.

С другой стороны, Телминья осознавала, что слишком много делает для других, порой забывая о себе. Она выгораживала Сесеу, пыталась направить на путь истинный Мэл, спасла брак родителей, а что есть у нее самой? Да, есть богатые родители, но надеяться только на них не стоит, поэтому она пыталась поступить, но недобрала баллов и теперь искала другие курсы для поступающих. С личной жизнью тоже не все было гладко: бывшие одноклассники и дети отцовских приятелей выбирали более наглых девушек, либо не пытались понять настоящую Телминью. А решительности предложить кому-либо встречаться с ней девушке не хватало, в отличие от Сесеу. Глядя на абсолютно счастливого брата, Телминья понимала, что ей не хватает человека, с которым она могла бы делить радости и горечи, с которым ей было бы лучше и спокойнее, чем одной. В глубине души ей хотелось, чтобы такой человек появился в ее жизни, пусть даже он не будет богатым красавцем.