Глава 17. Есть ли Бог? (1/2)
Звезда Лейтена. Планета Гуриасс, Хилликийское королевство. 26 день Поры Ледяного Камня 2174 г. Эры Великого Пророка (9 февраля 2342 г.)
У Стеллы на сегодняшний день было наполеоновское громадье планов. Она собиралась вылететь прямо на корабле в усадьбу графини Марриате Жю Ракке, чтобы договориться с ней по приобретению у нее партии рабов. И самый главный из них - бунтарь-беглец по имени Везер. Стелле очень нужен был Везер, с которым мается бедная вдовушка. Жю Ракке с радостью отдаст его Стелле, а у Стеллы были планы выхода на местное подполье, особенно на боевую или партизанскую группу, которая должна была стать еще одним инструментом в руках советской графини.
Жю Ракке, изнеженная горожанка, сейчас в открытую крутила роман с управляющим, о котором, разумеется, никто не знает, кроме половины негодующего графства, и, вот, решила попробовать себя в роли помещицы-рабовладелицы. У Стеллы были надежды перетянуть эту вроде бы добрую и мягкую женщину на свою сторону.
Супружеская жизнь у Мариетте Жю Ракке не сложилась… Говорят, что старый муж был очень строг с ней и обладал определенными вкусами, которые несомненно оценила бы Жю Сет. Поговаривают, что он обожал пороть ее, связывать и заставлять смотреть, как он сношает молоденьких крепостных девушек у нее на глазах. Бывало, что и ее он отдавал в пользование своим рабам и любил наблюдать, как его женушку, которую он потом называл шлюхой, трахают двое-трое сильных рабов. Наследство старый муженек-затейник, надо отдать ему должное, оформил на жену, а также на взрослых сыновей и на дочь. Так что в накладе не остался никто, причем Мариетте унаследовала усадьбу. Унаследовала и пустилась во все тяжкие…
Нужно сказать, что Стелла, вместе с выполнением основной части задания, делала и другое дело – старалась выкупать рабов и рабынь у совсем уж жестоких хозяев-отморозков, вывозила их в имение, лечила, выкармливала и, по возможности, старалась воссоединять семьи, разлученные жестокими рабовладельцами. Потом расселяла их по всему графству, «сажая на землю». Таким образом, она спасла уже добрых полсотни человек от садизма аристократов - моральных уродов. Многих молодых девушек она спасла от унижений, побоев и насилия. А рабство во владениях Жю Сет многим невольникам, казалось санаторием. Интересно, что народная молва описывала Черную Ведьму, как жестокую тайную садистку-дьяволопоклонницу, которая лишь маскируется под добренькую барыню. И сама Стелла с удовольствием поддерживала эти слухи. Ей сейчас были на руку эти слухи.
Трех девушек-рабынь, которых подарили Стелле сестры Жю Кхлове, она тоже пристроила, как надо, предварительно подвергнув телепатическому допросу. Сначала легонько выпорола их, больше для психологического эффекта, чтобы совесть знали… А потом целую ночь она разговаривала с ними по-человечески, по-матерински, стараясь достучаться до их измочаленных в шестнадцать-семнадцать лет душ. Дело, как полагается, кончилось слезами, и Жю Сет пообещала, что никто отныне не будет заставлять их раздеваться, ходить голыми и заставлять заниматься сексом против их желания. А потом Стелла заявила, что дарит их… госпоже Тьяне, то есть Тане Синицыной. Молодую коммунистку такая перспектива привела в крайнюю радость:
- Да как вам..?! Я, Татьяна Семеновна Синицына, курсант Советской Армии, член Международной Коммунистической ассоциации - рабовладелица?! Что обо мне сокурсники скажут?!
- Скажут, что виконтесса Тьяне-Моане- Стелла Синицына-Жю-Сет, дочь баросессы Моаны Жю Сет, приняла в дар трех невольниц, - невозмутимо ответила Стелла. – Это ваши личные рабыни, вам запрещается пороть их до смерти, калечить, и принуждать к сексу. Все остальное – на ваше усмотрение!
- Я освобождаю их! – рявкнула Татьяна.
- Куда?! – строго сказала Жю Сет. – В чистое поле? В канаву?! В городской бордель?! Землю им дайте с домом, потом освобождайте!
Знакомство состоялось… Растерянная Таня с глазами, как у разбуженного с похмелья старого филина, с раскрытым ртом, смотрела то на документы-паспорта девушек, то на бедных личных невольниц, которые были практически одного возраста со своей новой госпожой.
А девушки со страхом, молясь Богу, смотрели на свою новую повелительницу, эту странную девушку в мужской военной одежде, больше похожую на юношу.
- Пожалуйста, госпожа Тьяне, - осмелилась подать голос одна из девушек. – Не будьте с нами слишком строги.
- Мы все будем выполнять, что вы прикажете…
- Только не бейте нас железом! Лучше плеткой…. Пожалуйста…
Офонареневшая от таких перспектив Татьяна тотчас построила девушек в линию, сказала, что они теперь – особое гражданское подразделение Советской Армии под командованием госпожи… то есть тьфу, курсанта Тьяне. Зачитала им права, после чего передала их в распоряжение матушки Моане, запретив применять к ним телесные наказания. И распорядилась, чтобы девушек поставили на котловое довольствие, то есть накормили завтраком и обедом, из того же меню, что ест сама госпожа. А сама почесала макушку и принялась штудировать Общевойсковой Устав Советской Армии, чтобы понять, как вообще жить дальше.
А из-за приоткрытой двери на нее смотрела Стелла и ухмылялась.
Между тем, в действиях Жю Сет была своя логика... Она хотела испытать Таню, какой из нее будет командир. Как она будет обращаться с подчиненными, которые полностью в ее власти? Не закружится ли у нее голова от власти, от важности, от осознания абсолютной власти над беспомощным человечком? Это было важное испытание для будущего офицера.
Стелла Жю Сет не жалела хвалебных слов в адрес вернувшейся из-за границы Моане. Сказала священнице, что в ней погибает великая шпионка, и что тем данным, которые она привезла, цены нет. Спрашивала полушутя, нет ли у Моане желания перейти на профессиональную работу в Комитет Государственной Безопасности? Назвала ее «Штирлицем в юбке», сказав, что это народный герой, легендарный разведчик прошлого и небесный покровитель всех советских разведчиков современности. Хмурая Моане вяло улыбнулась, отмахнулась от непристойных предложений и еще раз рассказала про отряд хинханских гвардейцев, следующих куда-то к югу, к границе. А потом вдруг спросила:
- Ваша светлость?! Как вы думаете, а Бог есть?!
- Не знаю, Моане… - задумалась Жю Сет. – Я пока такими высокими вопросами не заморачиваюсь. У меня на земле головной боли хватает. Идите, отдыхайте… Спасибо за помощь. Вас Тьяне ждала с самого отъезда.
Однако ничто не предвещало беды в то утро… Стелла, наскоро перекусив в своем кабинете (она не любила наедаться с утра), планировала сегодняшнюю операцию, покуривая свою «Яву» через мундштук.
Внезапно ее уединение нарушила Илзе, вбежавшая к ней даже без стука.
- Ты совсем охренела?! – Жю Сет уже взяла в руки увесистое пресс-папье, чтобы запустить в нахалку. – Я даже стука в дверь не заслуживаю уже? А вот ты только что заслужила двадцать плетей!
- Простите, госпожа! – Лицо у Илзе было такое, будто она чуть живьем в ад не провалилась. – Там такое!! С матушкой Моане беда!
- Какая беда?! Ты что, пьяная с утра?!
- Вы сами посмотрите! Все плети мне сразу простите! – Илзе судорожно хватала ртом воздух, как рыба на берегу.
Это уже звучало интригующе… Стелла, выругавшись что-то про матушек, с недоверчивым видом направилась в сторону кухни. А там собрался целый консилиум: Изуми в длинном платье служанки и переднике, Астария и Хесе, и наконец сама Татьяна со своим невольничьим отрядом. Рядом стояла маленькая Ули, держалась ручками за щечки и качала головой:
- Вот это да! Матушку Моане заколдовали!
- Я не думала, что она решит менять имидж настолько радикально! – сказала Таня. – Не с того сайта она образец взяла.
- Да что вы здесь все охаете?! – рассердилась Стелла. – Устроили тут курятник! Нам с Тимофеевым улетать надо! Базила покормили?
Стелла, отодвинув женщин, распахнула дверь на кухню, увидела… И тут же запахнула:
- Твою ж мать! Что с ней?! У нее что, крыша съехала?
- Мы сами не знаем! - развело руками почтенное собрание.
- Я знаю! – сказала Синицына. – Товарищ подполковник, мы вчера вместе заснули… Она сказала мне, что разочаровалась в вере и хочет быть такой же умной и смелой, как жительницы Земли! Я не придала этому особого значения, думала, она про коммунистическую ячейку говорит….
- У Моане религиозный кризис веры... Я так поняла, - сказала Сайто.
Стелла с силой протерла глаза, укусила сама себя за руку до крика, трижды перекрестилась и шагнула в кухню.
На кухне колдовала у плиты матушка Моане. Колдовала и танцевала у плиты под гремящие звуки земной популярной музыки из портативной колонки. Вот только видимо на Бога она обиделась слишком сильно.
Трое молоденьких служанок-кухарочек в длинных крестьянских платьях и фартуках стояли в сторонке у стены, испуганно осеняли себя Молнией и думали, наступило уже светопреставление, или еще успеют хоть кофе попить.
Никогда не надевавшая ничего кроме строгих однотонных платьев, всегда застегнутая до горлышка и до запястий Моане принатцовывала у плиты… в застегнутой на две пуговицы белой рубашке с раскрытым воротником, так что ее грудь была фактически выставлена на всеобщее обозрение. Концы рубашки были завязаны в узел на абсолютно голом животике, в которым блистал всеми цветами радуги временный пирсинг. На бедрах Моане была короткая девчоночья пляжная юбочка, которая еще худо-бедно смотрелась бы на юной девушке, вчерашней школьнице, но абсурдно выглядела на пятидесятитрехлетней даме. Разумеется, когда она делала неосторожное движение, юбочка задиралась, и все имели возможность видеть, где заканчиваются чулки у матушки и где они соединяются с пояском. На лицо Моане нанесла агрессивный сексуальный макияж, который решилась бы использовать не всякая земная раскрепощенная женщина. Волосы некогда почтенной женщины были схвачены разноцветной повязкой из семи цветов радуги, а в ушах криком кричали о безвкусице молодежные сережки в виде двух огромных красных дисков. Довершали образ высокие каблуки, на которых Моане весьма сносно перемещалась.
- Матушка Моане! – Татьяна, одетая в серое хилликийское платье, прорвалась вслед за Жю Сет на кухню. – Вы одели несочетаемые стили! У нас так чулки не носят!
- А мне нравится! – рассмеялась Моане, двигая бедрами в такт музыке. Получилось похоже на стареющую хиппующую стриптизершу, которая решила на старости лет показать свой талант и находилась в самом начале композиции. – Мое любимое дитя, ну как я вам? Хочу обратить ваше внимание, что моя фигура не намного хуже вашего юного тельца! Я приготовила вам завтрак, моя любовь! Я еще ничего, да?! Когда мы пойдем по улице, мужчины будут оборачиваться нам вслед!
- Да, особенно психиатры и полицейские! А также, простите, матросы, ищущие портовый публичный дом! – вскипела ведьма Жю Сет, одетая в старинное черное платье до пола.. – Вы что с собой сотворили-то?! Вам не стыдно?! Вы же священница, служанка Божья! Вы выпили, что ли?!
- Здравствуйте, для начала! – выпятила губу недовольная Моане. – Смотрите-ка, Черная Ведьма меня учит морали! Стелла, ведь вы же сами говорили, что церковь уродует женщин, убивая их истинную природу? Может быть, вот моя истинная природа?
- Какую природу?! Чулки всем демонстрировать и голую задницу? На вас мужчины смотрят, дети смотрят, прихожане ваши смотрят! Не стыдно?
- Ну, во-первых, так одеваются и почтенные дамы Куали. Я сама видела в журнале у Тьяне… - Моане немного смутилась, но все же пыталась отстаивать свою позицию. – Во-вторых, я согласна с Тьяне! Не нужно стыдиться своего тела и считать его нечистым и греховным! И не нужно стыдиться своего стремления к красоте!
- Вам перед детьми нашими не стыдно, которые по дому бегают? Вам перед мужчинами не стыдно?! Перед Мороком, перед Базилом, перед Ланом, наконец?! - сокрушалась Стелла, теребя свои пальцы. – Перед Богом вам не стыдно?! Вы же пропагандируете распутство своим видом!
- А он есть, Бог-то?! – зло воскликнула Моане. – Сколько людей страдают и мучаются в наших мирах ни за что! У Лана сгорел целый мир, пять миллиардов человек! Меня за правду посадили в тюрьму! Недостойные во всех мирах живут, как короли, наслаждаются роскошью, в то время как миллиарды честных людей испытывают голод и нужду! Где же Бог? Где же Его справедливость?! В Хинхане церковь сама же распространяет раскольнические книжонки, потому что так хочет хинханский император, чтобы начать новую войну! Где же Божья кара? У Лана на Буль-Кхиа церковь тоже продалась жестоким правителям и благословила уничтожение миллионов невинных, что же, так будет и у нас?! Поэтому я разуверилась в Боге!
- Вот те раз?! – удивилась Стелла. – А для вас это открытие?! Вы в первый раз узнали, что церковь сидит у сапога власти и убирает всех инакомыслящих? Вас ваша история с проповедью против рабства ничему не научила? Помните наши споры, когда я вам говорила, что церковь давно сгнила, и лишь некоторые отдельные светильники вроде вас еще не дают превратиться ей в окончательное посмешище! А вы только сейчас проснулись?!
- Что же, вы были правы! – с горечью сказала Моане. – Признаю, Бог – это, скорее всего, выдумка. И более развитые куалийцы об этом знают! Да, Тьяне?!
- Ну, это смотря с какой стороны поглядеть… - Таня была сама сбита с толку. – Но так у нас не ходят, мама Моане! Вы смешали молодежный стиль и агрессивно сексуальный. А это у нас может быть оскорблением общественной морали.
- Не верю! – воскликнула Моане. – Не верю ни в какую общественную мораль! Если ОН есть, пусть подаст мне знак! Один единственный знак! Я сорок лет служила ЕМУ истинной верой! Я сорок лет душила в себе все греховные устремления, я проповедовала Его Слово в землях северных варваров, я посвятила всю свою жизнь Святой Хилликианской вере! Неужели я не заслужила ОДНОГО ЗНАКА от него?! А раз нет, так и его нет! И вся моя жизнь была прожита зря!
- Я только одного не пойму… - съязвила Стелла. – Есть Бог, нет Бога… Но даже если его нет, зачем всем свои ляжки демонстрировать-то?
- Чтобы Ему было совестно! Чтобы Он видел, как его служанка впадает в грех! – ответила взбунтовавшаяся священница. – Потому что, если его нет, то все можно! Нет понятия «грех»!
- Вообще все можно?! – с ледяной злостью в голосе сказала-прошипела Стелла, и ее глаза еще больше почернели. – И крепостную запороть до смерти? И невинную девушку с Земли совратить? И атомными ракетами города бомбить с миллионами людей, да? Если бога нет, то все можно, да, Моане?
Моане на миг побледнела от ее слов. Она поняла, на ЧТО намекает ей Черная Ведьма. И все же она не сдалась:
- Я не собираюсь бомбить города! Мне пятьдесят три года, и я хочу познать не только аскетическое воздержание, но и чувственность! Имею право! Я хочу познать любовь, и может быть, даже грешную женскую «шелковую» любовь! А почему нет?! Может быть, я даже пожалую в ваш салон для утех, если вы меня пригласите!
- Через мой труп! – взревела Жю Сет и расставила руки в стороны у дверей, как вратарь перед пенальти. – Вы хоть Тьяне постыдитесь! Чему вы ее учите?!
- Любви! – усмехнулась Моане. – Тьяне, вы моя любимая дочь, и я приму любой ваш выбор! Даже если вы приведете домой девушку, или станете наложницей зрелой дамы! Даже если вы станете iklite госпожи Жю Сет, я приму это. Главное, чтобы вы были счастливы! Я, признаться, и сама в минуты грешных мыслей, мечтала о…
- Замолчите, мама! – воскликнула взволнованная Таня. – Мне неприятно это слушать!
- Заткнитесь, чертова дура! – Покрасневшая Жю Сет была менее деликатна в выражениях. – Совсем стыд и совесть потеряли?! Тьяне, тьфу, Таня, быстро проверь психотропные и стимуляторы и доложите о наличии! Тот же случай, что и с тобой тогда!
- Есть! – Синицына пулей рванулась к выходу.
- Желаю трапезничать! Что здесь за стачка! – На кухню ввалился уже тяпнувший с утра граф Жю Клидат. – А что на кухне делает эта дама легкого поведения? Вы решили накормить голодающую проститутку, Стелла?! Бог воздаст вам… Вы ее уже использовали, или только собираетесь? Мое почтение, госпожа Изу-Ми? Вас еще не замучила эта рабовладелица? Стелла, может, потом пошлете эту дамочку ко мне? Почем она берет? Я ее тоже попользую, с вашего позволения. Разумеется, только после вас!
- Что вы сказали, сударь?! – закричала Моане. Одной рукой она закрыла от стыда лицо, а другой рукой всобачила пощечину графу. – Проститутку?! Попользуете МЕНЯ?!
- Матушка Моане? – У графа с грохотом рухнула на пол нижняя челюсть. – Простите! Клянусь Пророком, я не узнал вас в таком… образе… Кто с вами сотворил такое?! Я его убью, клянусь! Кто посмел одеть святую мать проституткой?! Стелла, это уже не смешно!
- Я… проститутка?! Да как вам не стыдно?! – Моане от стыда закрылась обеими руками, будто была голая. – Сами вы..!
- А вот теперь сами объясняйте графу мотивацию своих поступков! – мстительно заявила Стелла и, презрительно глядя на рухнувшую на пол, прикрывающуюся и рыдающую во весь голос Моане. – Мне пора лететь! Из-за вас, дура несчастная, я Базила не смогла нормально покормить, полетит голодным! А где Лан? Позову-ка я его сюда! Пусть посмотрит на вас…
- Нет! Нет! – заголосила Моане. – Граф, прикройте меня! Я не знала, что я похожа на…
- Сию минуту, матушка! – Граф, перепуганный, будто увидел смерть, сорвал с плеч свой плащ и обернул Моане, как младенца. – Стелла, что здесь произошло?
- Пусть она объясняет! – показала Стелла на Моане своим пальчиком. – Меня в это не впутывайте! Моане, я не против, чтобы вы занимались духовными поисками, но извольте это делать в приличном виде! Если сейчас вас увидит дворня в таком виде, она разнесет это по всей округе, что про вас будут думать? В лучшем случае, что вы сошли с ума! В худшем же… Сами понимаете! А как это отразится на Тьяне, вы подумали? В нее будут тыкать пальцем и называть дочерью блудницы, продавшей веру! Веруете вы или не веруете, но делайте это одетой! Сайто! Принесите матушке нормальную одежду! А вам, Моане, я скажу следующее… Вы всегда были моим, да и не только моим, нравственным идеалом, нравственным маяком! Мы, грешники, всегда смотрели на вас, как на ангела, как на божественного посланника, хоть и спорили с вами, но и гордились вами тоже! МЫ, ГРЕШНИКИ, УВЕРОВАЛИ РЯДОМ С ВАМИ! Благодаря вам я начала человеком становиться, благодаря вам я удочерила Силве! Какой вам еще знак нужен? И вы себя так ведете?! Если ваш внешний вид я еще вам прощаю, то ваши слова… Оставайтесь и подумайте над своим поведением! Позор! Бесстыжая ведьма учит священницу нравственности! Видно, конец мира действительно близок!
- Отстаньте от меня! Я вас ненавижу! – выкрикнула Моане с пола.
- Действительно, полно уже! – воскликнул граф. –Матушка Моане, нижайше прошу простить меня… Но, поймите, я когда вошел, увидел не вас, а какую-то куртизанку… Я еще подумал, а почему матушки Моане нет, она обычно на ногах в такой час…
- Прекратите меня так называть! – разревелась во весь голос Моане. – О, какое бесчестие!
- А что вы хотите? – Стелла была беспощадна. - Всякого человека по форме одежды узнают… Вот граф, сразу видно по одежке – отставной офицер, помещик! Тьяне в своей форме – летчица! Базил – действующий офицер… Я в черном платье – ведьма... Трубочист, булочник, полицейский, машинист, - у каждого своя одежда, по которой мы его и узнаем. Мы же не к булочнику и не к доктору обращаемся, если нас обокрали, а за хлебом бежим не к пожарному в медной каске? Вот и по вашей одежде можно сделать определенный вывод… Осталось только цену узнать!
- Стелла, я клянусь вам, если вы не замолчите, я влеплю вам пощечину! – воскликнул граф.
- Попробуйте… Я вам после этого пару ребер сломаю и ногу прострелю, любимый братец! – ядовито улыбнулась Жю Сет. – Все, идите вы все к дьяволу! Меня дела ждут!
Отдав необходимые распоряжения, Стелла с гордо задранным носиком вышла с кухни. В холле ее уже ждал одетый в цивильный костюм Тимофеев:
- Товарищ подполковник, майор Тимофеев к вылету готов!
- За мной, Василий! – скомандовала Стелла, надев свою армейскую шинельку. – Позавтракаешь на корабле. Кухня неисправна….
… Спустя час Моане, выплакав все слезы, сидела на кровати, в уютной комнатке с картинами и бледно-розовыми обоями, и мечтала умереть от позора. Она ведь не хотела никого оскорбить, просто хотела начать новую жизнь, состоящую не только из постов и молитв, но из маленьких житейских радостей... И, да, она тоже была женщиной и хотела любви. Но то, как ее воспринял Жю Клидат, и искреннее презрение, которое она увидела в глазах Жю Сет, средоточия мрака и греха, сбросили Моане куда-то очень глубоко, в самые глубины ада. Не думала она, что доживет до того дня, когда Черная Ведьма будет упрекать ее в безнравственности.
Да, действительно Черная Ведьма Жю Сет духовно возросла, превратилась в степенную даму, с которой вежливо говорят генералы и государственные мужи. Она стала профессиональной разведчицей, умело использующей свой черный природный дар и свой «шелковый» грех для службы новому отечеству. А во что превратилась она, матушка Моане? Да и может ли она так называть себя?! Это уж не говоря о прошлых грехах, которые простил ли ей Господь, неизвестно.
Если бы не Тьяне, она бы повесилась от стыда и презрения к самой себе. А, вот и она! Бедная девочка: с родной матерю не повезло, и новая, приемная оказалась бесстыжей куртизанкой!
В комнату без стука вбежала Таня, одетая в темно-синее длинное платье с белым воротничком. Она обняла свою бедовую маму-куалийку, поцеловала в висок, чем вызвала новый поток слез с ее стороны:
- Ох, милая доченька, прошу вас, оставьте меня! Я недостойна вас! Я так грязна и порочна, что мне даже дышать рядом с вами совестно! Не такой матери вы достойны! Представляете, граф Жю Клидат принял меня за женщину бесстыжего поведения, которая торгует своим телом! Но почему?! Почему, ведь я видела, как одеваются ваши гражданки! И у вас это считается нормальным!
- Матушка Моане! – укоризненно покачала головой Татьяна. – Вас как занесло на сайт знакомств? Там же публикуются люди в поисках секс-партнеров, для разовых встреч!
- Я не собиралась делать такого! – клятвенно взмолилась Моане. – Я просматривала новостной сайт, и вдруг сверху спустилась красная картинка с гербом и надписью: «Срочно зайди сюда!» Я и зашла! А там фотоальбом – типажи мужчин и женщин с именами и еще какой-то информацией. Я еще подумала – какие странные семейные альбомы, и многие женщины такие раскрепощенные… Думала, что так и надо! А светящихся кожаных чулок у меня не было, и я решила использовать обычные… Но я не думала, что это вызовет такой скандал!
- Мама Моане, ну какая ты у меня наивная! – расплылась в доброй, всепрощающей улыбке Таня, забираясь на кровать к священнице и гладя ее по голове, как маленькую. – Ты бы хотя бы у меня спросила! Кстати, а я тебе нравлюсь? Я красивая?
- Вы бесподобны, девочка моя! Вам так идет платье священницы! – Моане прилегла на кровать и положила голову на ноги дочери, скрытые под платьем. – Если бы вы пошли по моим стопам… Сменили бы меня, когда я умру… Когда-то я мечтала, чтобы мое место заняла моя племянница Силве… У меня не хватило смелости удочерить ее, и она стала дочерью Жю Сет… Но она бросила изучение Божьей науки и вышла замуж за куалийского офицера, а потом поссорилась со Стеллой…
- Да уж, не самая приятная особа, уж извините, - сказала Таня, припоминающая скандалы с участием Силве.
- Вы совсем ее не знаете! Она была другой! Это была беспомощная, наивная девочка, подобная ангелу!
- Вы скучаете о ней? – спросила Таня.
- Конечно…- призналась Моане. – Но я разгневалась на нее, за то, что она предала Веру, и за то, что она так обошлась со своей матерью, Стеллой. И так и не простила ее…
- Так простите сейчас! – вдруг сказала Синицына. – Позвоните ей, да поговорите!
- Нет! – Моане вскочила со своего лежбища. – Нет, даже не думайте!
- А почему нет? Может, она ждет вашего звонка? Хотите, так же, как моя мать, Синицына-старшая меня заблокировать ее? И в конце концов, они потом помирились с Жю Сет… А по поводу отречения от веры… Вы, мама Моане, разве не сделали сегодня то же самое? Может, и у нее были причины? Позвоните! А потом я попрошу Земладу рассказать вам о моде на Земле, в которой я сама не разбираюсь…
- Я боюсь! – Моане ошарашенно смотрела на Таню. – Я боюсь, Тьяне… А если она не простила меня?
- А как там ее ребенок поживает? – спросила Таня… Может, ей ваш совет нужен? Может, что-то привезти надо ? Звоните!
Кто-то приоткрыл дверь, шумно захлопнул, и повторил это действие. На пороге возник высокий, темный, как головешка, Лан:
- Позвольте, ситти… Я хотел поинтересоваться, с вами все в порядке?
- Ой, господин Лан! – Моане была взволнованна, как семинаристка перед экзаменом. – Сядьте, возьмите меня за руку, молю вас! Тьяне, доченька, возьмите за другую! Когда-то это должно было случиться! Боже, Святой Пророк, спасите меня! Тьяне, набирайте…
Спустя полтора земных часа... Имение Жю Ракке.
- … Василий, мой первый же приказ! – инструктировала Стелла своего молодого помощника. - Не реагировать ни на что, делать вид, как будто так и надо, чего бы вы там не увидели. А увидите вы там очень плохие вещи… Я буду щебетать всякую чушь, и вам иногда будет хотеться врезать мне по физиономии. Это нормально, только сдерживайте свои желания, за это я вас награжу вкусным поцелуем! Если вы не против, конечно…
- Не против… - улыбнулся Тимофеев. – После концлагерей на Болхиа и вашего, простите, пустующего склепа, меня уже ничем не удивишь! Стелла Альваровна, а вы солнечного света не боитесь?
- Очень смешно, противный мальчишка! – вроде как разозлилась Жю Сет. – Высечь бы тебя за непочтение к Моей светлости!
- На все ваша воля, госпожа! – собезьянничал Тимофеев, и Стелла шутливо шлепнула его ниже спины. Потом она активировала зеркало, встала рядом с Тимофеевым, придирчиво одернула платье… Она увидела в зеркале кокетливую симпатичную милфочку в дорогом платье и черной шубке с малахитовым ожерельем. Рядом с кокеткой бальзаковского возраста – рослый подтянутый молодой красавец-шатен в костюме и модном пальто.
- Шикарная пара! – оценила Жю Сет. – Если что, ты мой фаворит! Мы не спим вместе, но я оказываю тебе благосклонность и позволяю целовать руку.
- Так точно, товарищ подполковник, - смирился со свое участью Тимофеев. – Ой, простите! Алло! Люба, и тебе привет! Нет, сейчас не могу говорить, я вечером перезвоню! Что, у тебя и так вечер? Значит, утром! Все, целую!
- Ты охренел, Тимофеев! Тебе на задание, а тут какие-то бабы названивают! То Люба, то какая-то Кристи… Ты охренел, дамский любимец, в служебное время?
- Виноват, сейчас выключу…
- С виноватыми знаешь, что делают?! Что за бесцеремонная особа? Девушка названивает первая, когда хочет… Познакомиться бы с этой Любой поближе! Или она твоя девушка?
- Нет, ну как сказать… - смутился Тимофеев. – Просто подруга…
- Ну вот и я хочу подружиться с ней! Сколько ей? Молоденькая? У вас с ней что-то было?!
- Товарищ подполковник, я отказываюсь отвечать! – насупился Тимофеев. – Я же у вас про ваш послужной список не спрашиваю!
- Я – ангел! У меня за всю жизнь мужчин было меньше, чем у отдельных землянок за один отпуск!
Все, рампа открывается… Хватит чушь всякую нести!
Это была одна из любимых поговорок Стеллы, что у нее было только двое мужчин, не считая мужа-преступника. Таким образом, рядом с раскрепощенными землянками она выглядела почти что девственницей-недотрогой. Сколько же у нее было ЖЕНЩИН-ЛЮБОВНИЦ, лучше было не спрашивать, ибо там уже приближался к сотне. Стелла и сама уже не помнила всех…
- Стелла, душа моя! – прочирикала графиня Марриате Жю Ракке, роскошная крутобедрая брюнетка в темно-синем зимнем платье, отороченном дорогим мехом. Бюст ее по степени пышности не уступал Жю Сет. – Вот это машина! Как вы управляетесь с такой громадиной?
Графиня Жю Ракке держала под руку солидного степенного человека с окладистой бородой в костюме с галстуком-ленточкой, одетой почему-то на красную крестьянскую рубаху, а брюки из дорогого материала были заправлены в высокие сапоги. Глазки у этого кадра были маленькие, плутоватые, которые явно терялись на широкой крутолобой крестьянской харе с огромным курносым шнобелем и пухлыми губищами. Это и был ее любовник-управляющий, Иддо Снупп.
Управляющий был довольно высок, плечист, с колесообразной широкой грудью и огромными ручищами... Видно было, что это сильный, уверенный в себе человек, никого не опасающийся. А рядом с ним по другую руку придерживала от порывов ветра длинную юбку распутного вида мулатка с солидного вида декольте и пышной задницей. От холода ее защищала старая коротенькая шубка. Звали ее Ильдбега. Можно было не обладать телепатическими способностями, чтобы понять, что ходок Сну огуливает не только благородную вдовушку, но и крутобедрую личную служанку графини, причем Марриатте не видит в этом ничего особенного. А дальнейшее сканирование мозга графини и девки-служанки Ильдбеги только подтвердило это предположение.
Графиня Жю Ракке со своими спутниками смотрели на огромную стальную птицу, раскрыв рты. Хорошо, что в усадьбе вдовушки было достаточно места, чтобы посадить «Хилликию».
- Это сколько ж деньжищ такое диво-дивное стоит?! – ахнул Снупп, глядя на носовой обтекатель корабля.
- Это уже второй! Его мне подарили товарищи! Первый-то взорвался два года назад! – похвасталась Стелла, сияя, будто живой бриллиант. – Стоит он сто пятьдесят миллионов новыми!
- Ёх! – только и присел управляющий, схватившись за голову.
Стелла сердечно поздоровалась со своей подругой-графиней, потеревшись носиками. Управляющего Жю Сет поприветствовала сдержанным кивком, а на девицу и внимания не обратила. В отместку за это Ильдбега чуть ли не облизала Тимофеева, искоса глядя на царственную Ведьму. Графиню Жю Ракке Василий поприветствовал склонившись лбом к ее рукам, а с огромным Снуппом от души стукнулся кулаками.
- Пойдемте, пойдемте в дом, дорогие гости! - Голос Жю Ракке был нежным, будто ручеек журчал.
- Это верно… Сядем, закусим, выпьем! – гоготнул Снупп. – Чего стоять-то?! Идите ко мне, девочки мои!
При этом управляющий на правах хозяина обнял обеими руками и свою номинальную хозяйку, и служанку, схватив их за задницы. Ильдбега заржала, как лошадь, прильнув к сильному мужичине. Засмеялась и Жю Ракке, хотя большего оскорбления для благородной крови придумать было трудно.. Простой мужик лапал ее при всем народе наравне с прислужницей. Стелла чуть воздухом не поперхнулась при такой картине.
- Вот, видите, какой наш Снуппо любвеобильный! – улыбнулась графиня. Улыбнулась и глазами тоже, а это было гораздо хуже. Значит, ей это нравится.
В это же время в имении Сетт…
…- Я тоже вас люблю, моя девочка! – рыдала Моане перед изображением Силве. Та тоже плакала. – Простите меня за холодность к вам! Буду молиться за вашу семью!
- За нашу семью, тетушка! – прохныкала Силве, вытирая слезы. – Как там мама?
- В порядке, девочка моя! Она стала такой правильной, такой строгой! Прямо министр!
Разговор мог бы продолжаться еще долго, но вскоре Моане и Силве разрыдались окончательно, и связь прервалась. В комнату осторожно вошли Таня, мерцающая Землада и Лан. Все это время они стояли за дверью, а Лан пытал Таню по поводу топлива для межзвездных кораблей. Таня попросила помощи Землады… Та, как могла, объяснила Лану принцип действия высокоактивных элементов, рядом с которыми уран и плутоний – простые булыжники на дороге (к тому же плутоний в природе не встречается). Лан внимательно слушал, но мало что понял.
- Ну что? – Таня прильнула к матушке. – Как дела?! Все хорошо или все плохо?!
- Мы поговорили! – заливалась слезами Моане, закрывая лицо руками. – Мы простили друг друга! Какой же я была жестокой все это время! Я просто приревновала ее к Жю Сет, хотя и понимала, что это лучший выбор для нее! О, я старая, надменная грешница! Хоть она только племянница моя, и то сводная, но я обожаю ее, как вторую дочку!
- Мама Моане? – Таня растерянно смотрела на священницу. – А меня вы теперь…
- Ни в коем случае! – воскликнула Моане, прижимая к себе Таню. – Вы хотели спросить, не разлюблю ли я вас? Это же вы настояли, чтобы я поговорила с Силве! Вы мой добрый ангел-хранитель, я умру ради вас! Какой многолетний камень вы сбросили с моей души! Я весь мир готова объять! БОГ ЕСТЬ, Я ЧУВСТВУЮ ЕГО ВСЕМИ ФИБРАМИ ДУШИ! Он сейчас с нами, здесь! Бог есть любовь, а я люблю! Позор моему неверию! Лада! А как же вы обходитесь без материнской любви? Вы одиноки, дитя мое, живя в бесплотном эфире, где вас и не обнимет-то! Идите и вы ко мне, радость моя, и вас я не оставлю без материнской ласки. Я слышала, что есть разумные машины, которые питаются живой энергией человека! Идите в мои объятия и пейте, сколько хотите!
- Нет, я не отношусь к высшим машинам, - Землада изобразила улыбку, на всякий отодвигаясь подальше от пылкого человека. – Я всего лишь часть Системы, информационное приложение.
- У вас есть разум, значит, вы мыслите! – запротестовала Моане. – Какой бы вы не были частью, для меня вы живая девушка! И я люблю вас, дитя мое! Я весь мир люблю!
- Я фиксирую, как ваш организм сейчас излучает устойчивые волны Q-энергии высокой интенсивности! Но я не могу ими пользоваться! – ответила Землада. - Тем не менее, спасибо вам! Когда человек так добросердечно относится к машине, – это очень хорошо! Система благодарна вам!
- О, Боги, я, пожалуй, выйду! – скривился Лан. – Женские слезы и нежности, это не для меня! Не думал, что буду скучать по обыкновенной казарме!