Глава 19 (1/2)

Прошло около семи минут, а я все еще лежала на постели, размышляя о нашем будущем, и есть ли оно вообще. Теперь, после того, как страсть во мне поутихла, то, что я сделала, казалось полным сумасбродством. Не слишком ли я быстро сдалась? Мы много общались по телефону и смс, но свиданий можно было по пальцам посчитать. Вдруг подумает, что я легкодоступная? К тому же собственным словам противоречу… Обещала держать его на расстояние вытянутой руки, а в итоге дала доступ к телу.

Может, сказать, что это ничего не значит?

Но больше всего я терзалась от того, что не знала, о чем сейчас думал сам Том. Он не приглашал принять душ вдвоем. Но, быть может, для него это чересчур интимный момент (хотя куда уж интимнее секса?), и если я сейчас полезу к нему в душевую кабинку, вдруг вызову раздражение и неловкость.

А вдруг Том сейчас попрощается? Тогда как поступить в таком случае? Сделать вид, что ничего не было? Или вычеркнуть его из своей жизни?

Как сложно! Мозги плавились и не хотели соображать.

Наконец шум воды в ванной прекратился. Слегка выгнувшись, я стянула через голову мешающую кофту. Теперь я лежала полностью обнаженная. Через мгновение в дверях спальни показался мокрый Том в махровом полотенце завернутом вокруг узких бедер. С волос стекала вода, и капельки падали на накаченную грудь. Я не могла отвести взгляд, ведь он чертовски хорош.

Но самое любопытное — на его лице читался немой вопрос.

— Почему ты не пришла? — озвучил удивление мужчина, чуть склонив голову. — Я тебя ждал.

— Не хотела мешать, — смущённо ответила, чуть привстав на локтях.

— Что за глупости, — усмехнулся он уголками губ, сделав два шага к постели.

Поставив одно колено на край, руками он оперся о стену и навис надо мной. Мышцы на подтянутых руках слегка напряглись, вызывая в душе тихий восторг. Мои глаза скользнули по худощавой фигуре. В разрезе полотенца обнажились упругие, спортивные бедра. На животе проступал рельефный пресс, который тут же захотелось погладить. На груди темнели аккуратные ореолы сосков. Выпирали косточки ключицы. Широкие плечи манили к себе и будто желали, чтобы их погладили. Потемневшие от воды влажные пряди качнулись вперед, и на мою грудь упали холодные капли. Сердце в груди чаще забилось. Кровь в жилах забурлила, и дыхание стало глубже. От сильного мужского тела исходил аромат моего фруктового геля для душа.

Том — как мороженое, которое очень сильно хотелось лизнуть. Стало неловко от того, как изучающе он смотрел, и того, что я до сих пор голая, а по животу все еще размазана сперма.

— Ты уже все? — попыталась скрыть неловкость за безразличием, но голос предательски дрогнул. — Я тоже хочу в душ.

Без лишних вопросов Томас порывисто подхватил меня на руки, и я громко взвизгнула от внезапности. Он тихо рассмеялся, с легкостью унося меня в ванную. Схватив его за шею, я смотрела на мужчину во все глаза, сгорая от стыда:

— Что ты делаешь?! Поставь меня на пол! Я боюсь высоты!

— Минуту назад ты не была против. Думаешь, уроню? — упрекнул Хиддлстон. — Ты в сто раз легче гантелей и штанги, которые я тягаю в спортзале.

Аккуратно зайдя через дверной проем светлой ванной комнаты, он прошел к душевой кабинке, и мои ступни, наконец, коснулись влажной плитки. Полотенце с Тома давно слетело, и теперь он стоял в чем мать родила. Мы уподобились Адаму и Еве в первые дни их сотворения.

— Что ты снова пялишься? — неловко проговорила я, сама не в силах отвести взгляд от его идеального тела.

— Запретишь? — насмешливо изогнул бровь актер, делая шаг вперед, и тем самым заставил меня отступить назад.

Лопатки встретились с прохладой мокрого кафеля. Мы смотрели друг другу в лицо, и я слышала, как дыхание Хиддлстона учащается. Почти прижав меня к стене, Том не отрывал глаз. Его ладони легли по обеим сторонам от моей головы, и теперь дыхание обжигало лицо. В воображении уже рисовались эротические картины, как в рукописях тех авторов, с которыми я работала по долгу службы.

Я тянулась к Тому на уровне инстинктов. Губы приоткрылись в желании вновь испить полную чашу поцелуев, но вместо этого мужчина медленно включил душ, и на нас устремились потоки теплой воды. Мои волосы намокли и отяжелели, потому пришлось убрать их за спину. Дотянувшись до полочки в углу, он взял мочалку и гель для душа. Раздался щелчок открытой крышки, и по ванной разнесся аромат экзотических фруктов. Неспешно красивые руки с тонкими пальцами и аккуратными ногтями наливали прозрачную красноватую жидкость на мягкую губку.

То, как он натирал мои живот и грудь, пробуждало внутри странные чувства. Каждое движение источало нежность и заботу. Вода мгновенно смыла пену и остатки семени. Без слов он попросил повернуться к нему спиной, что я послушно и сделала. Бережным жестом Том отодвинул длинные волосы, и мыльная губка прошлась по плечам, лопаткам, вдоль позвоночника и ягодицам. Я невольно вздрогнула, когда тела коснулись длинные пальцы, скользя по мыльной коже.

Никогда прежде мужчина не мыл меня, и этот факт будоражил. Я прикрыла глаза, слушая шум воды. От каждого скользящего прикосновения рук Тома под закрытыми веками вспыхивали цветные пятна. Тело вновь переполняло возбуждение, растекающееся вместе с кровью по венам, наполняя собой каждую клеточку моего тела. Том не просто намыливал. Его пальцы ласкали и изучали. Все сомнения остались за стенами ванной комнаты, и это давало чувство безграничной легкости и правильности происходящего.

Наконец вода снова смыла пену. Я невольно прогнулась в пояснице, и Томас нетерпеливо прижался к моей спине, заставив меня вздрогнуть от неожиданности, поскольку в тот же миг мои ягодицы ощутили его пылающую похоть. Не думала, что он будет готов после первого раза практически сразу.

Я оперлась ладонями о стену, пока его руки скользили по мокрому животу и выше. Тонкие пальцы сжали груди, уделяя особое внимание соскам и зажимая их. Это не было похоже на первый раз, когда все случилось быстро и внезапно. Теперь Томас упивался моим телом и делал все, что душе заблагорассудится. Язык змеей скользнул по шее, прокладывая путь к уху, вдоль бешено пульсирующей жилки. Казалось, будто он смаковал каждый миллиметр моей кожи. Под натиском его рта мое сердце забилось чаще, а дыхание напрочь сбилось. Мой стон — его вознаграждение. В немом приглашении я выгнула шею. Прижимая меня сильнее, Томас простонал. Острой и сладкой болью почувствовала, как его пальцы вонзились в груди, нещадно сминая их.

Резким рывком он развернул меня к себе лицом. Несколько долгих секунд переполненные вожделением глаза рассматривали меня. В этот миг все иные звуки стихли. Все утратило значимость, за исключением нас двоих. Миг превратился в вечность.

Я стояла в ожидании, что сейчас он возьмет меня тут, в душевой кабинке, пока сверху льется слабыми потоками вода. Его язык плавно коснулся контура губ и аккуратно попросился внутрь. Как только я ответила согласием, почувствовала, что впадаю в сладостную истому, где каждое движение или поцелуй сильнее затягивают в мир экстаза. Он целовал так, как будто изголодался по поцелуям. Страстно. Алчно. Напористо. Бурлящая по венам кровь отдавалась низким пульсирующим гулом в ушах. Я ответила с не меньшим пылом. Языки столкнулись в коротком поединке, где нет ни победителей, ни проигравших, а есть лишь жажда, которую могли утолить лишь новые поцелуи.

Сильные ладони продолжали жадно изучать мое тело, а я зарывалась во влажные волосы Тома. Аристократичные пальцы скользили вниз вдоль позвоночника, пока ладони с широко раскрытыми пальцами не сжали упругие ягодицы. Он притянул меня ближе, вжимая в свой пах, заставляя на автомате раздвинуть ноги. Из моей груди вырвался сладкий стон прямо в приоткрытый рот Тома. Я явственно ощущала его близость, его страсть и возбуждение — острое, почти болезненное, созвучное моему собственному. От этого низ живота налился тягучей тяжестью.

Мои руки гладили тело Тома, вырисовывая каждую мышцу, запоминая каждый миллиметр. Я терпела через силу, но не смогла удержаться и тоже схватила мужчину за ягодицы, сделав ровно как и он всего миг назад. Ногти впились в кожу, и Томас зарычал мне в губы. Член скользил меж бедер, норовя проникнуть внутрь. Мое сердце бешено забилось в груди, в глотке, в висках, на кончиках пальцев.

Но Томас прервал поцелуй, с явной неохотой отрываясь от моего рта. Его губы поползли ниже и заострили внимание на груди. Жадный рот обхватил напряженный сосок, и я почувствовала, как острый язык начал играться с ним, а зубы слегка прикусывать твердую горошину. Он переключился на другую грудь, не обделяя лаской и ее. Наконец, мужчина заскользил ниже, чуть ли не пересчитывая ребра, и вот я уже видела Томаса Хиддлстона на коленях перед собой. Его губы — на моем животе, руки — на бедрах.

Прильнув к лобку, он с отчаянием во взгляде посмотрел мне в глаза. Сейчас Том походил на маленького брошенного щенка. Казалось, будто он просил разрешения. Но непонятно, кто кому повиновался. Повелительные руки раздвинули мои ноги, заставив поставить левую ступню на край бортика. Губами он пробежался по внутренней стороне бедра, оставляя обжигающие следы от прикосновения к коже. Горячий сильный язык прошелся между складками половых губ, пока не нашел самое укромное местечко и пульсирующий клитор.

Я прикусила губу, издав громкий стон. Медленно язык Тома заскользил по чувствительной коже, лаская плоть, забираясь меж гладких изгибов, надавливая кончиком на клитор, от чего по телу волнами расходилась волна удовольствия. Каждую клеточку тела окутывало эйфорией. Влажно, сладко, возбуждающе…

Тонкий, ловкий язык мужчины проникал все глубже. Ноги сделались ватными, дыхание сбилось в конец, жар внизу живота разросся до неимоверных размеров. Моя дрожащая рука уцепилась за его волосы, хватая их сумасшедшей хваткой. Язык не переставал кружить. Все быстрее и быстрее. Подушечкой пальца Том ласкал меня так, как ни один мужчина до него, и вдруг соскользнул внутрь, как будто случайно. Я выгнулась, тихо ахнув. Не переставая выписывать круги языком и засасывая ртом, он медленно водил пальцем. Вперед-назад, вперед-назад. Вскоре палец вошел в ритм языка, а за ними внутрь скользнул еще один палец.

Я тихо застонала, прикусив кожу на ладони. От распирающего чувства внутри, приносящее немыслимое наслаждение, сносило крышу. Я выгибалась в пояснице, и сама не заметила, как начала насаживаться на пальцы Тома, доставляющие мне такое удовольствие, какое я, похоже, никогда не испытывала. Внутри звенящей струной натянулся экстаз, готовый прорваться мелкой дрожью.

Дрожа всем телом, я пробормотала нечто невнятное, и Томас резко отстранился, поднялся на ноги и с хищным удовлетворением заглянул в глаза. Мои ресницы дрогнули. Окутанная дымкой прерванного наваждения я встретила его взгляд, и Хиддлстон медленно, с явным удовольствием облизнулся, заставив меня умоляюще всхлипнуть:

— Хочу тебя…

Том нависал надо мной. Я разглядывала его лицо, блестящее на губах и подбородке. Он улыбался. Широко, лукаво. От его пожирающего взгляда захотелось прильнуть к нему еще сильнее. Влажные пряди прилипли к шее, груди и лицу. Я сжалась, спрятала лицо в ладонях, глупо улыбаясь. И попыталась повернуться набок, но тут сильные руки нагло повернули меня к стене, вдавливая тело так, что невольно пришлось расслабиться. Ладонь мужчины прижалась к животу. Лопатками я ощутила упругие мышцы груди Тома. Носом он зарылся в мои влажные волосы, дыша тяжело и часто. Внизу я почувствовала твердость его намерений и тихо простонала, когда горячий член с медленной пыткой вошел во влажные складки. Вновь обдало жаром.