Глава десятая (1/2)

Как и все люди на свете, я одновременно исполняю несколько ролей, и все они для меня характерны.

Бернард Шоу

***

Я немного нервничала, но пыталась не подавать виду. Шиноби, сопровождающий меня, остановился около обычной и ничем не примечательной двери и постучал. Услышав приглушенное «войдите», он опять взял меня за руку и открыл эту дверь. Сначала я увидела спинку кресла, но после того, как человек, сидящий на нём, отодвинулся, передо мной предстал Хирузен Сарутоби – третий хокаге. Как и в аниме, он сидел за столом, на котором аккуратными стопочками расположились бумаги и различные отчёты. Сам он был в белом одеянии хокаге и дымил трубкой, выпуская дым. И как он ещё мог сражаться с Орочимару и не помер от рака лёгких?

— Хокаге-сама, мы нашли эту девочку у главных ворот. Она говорит, что потеряла память и… — шиноби хотел продолжить рассказ, но дедуля его остановил.

— Может, девочка сама расскажет? — он включил режим «доброго старичка» и со снисходительной улыбкой посмотрел на меня. Я чуть было не поёжилась. Может, на маленьком Наруто этот образ и работал, но я, зная канон, не могу относиться к нему без опасения.

Что же, пора включить на всю мощность мой актерский талант, иначе меня упекут к Морино Ибики «на чай», так сказать. Я застенчиво опустила глазки в пол, и начала свой рассказ:

— Меня з-зовут Изанами Мари, мне уже три годика, это вот столько, — для пущей наглядности показала ему три пальчика на руке и, услышав хмык со стороны шиноби, который тоже находился в кабинете, продолжила, — Я две недели назад проснулась в каком-то домике далеко отсюда, я ничего не помню, но рядом был рюкзак и записка, — протянула её хокаге. Шиноби напрягся, но Сарутоби взглядом остановил его. Ха, боится, что записка отравлена? Правильно, пусть не расслабляются, я вполне могу быть шпионом другой деревни. — Там написано, что мне нужно идти в Коноху. Я подумала, что тут могут быть мои родители или родственники, поэтому и пришла сюда. Вы же поможете мне их найти? — жалостливо проскулила, чувствуя, что в глазах начинают появляться слёзы. Если он не купится, меня легко бросят куда-нибудь в подвалы АНБУ и поминай как звали. Помнить обо мне будет только Хаку, и, с меньшей вероятностью, Забуза.

— Тебе три года и ты умеешь читать? — казалось, хокаге после всего рассказа заинтересовал именно этот факт.

— Ну не знаю, оно как-то само получается, я вижу текст и понимаю его, — коротко пожала плечами.

— Надо же… Какой удивительный ребёнок, — я почувствовала на себе пристальные взгляды всех присутствующих. И такое чувство, будто кого-то стороннего. Еле сдержалась, чтобы с силой не стукнуть себя по лбу. Точно! У любого хокаге должна быть охрана и телохранители. Сто процентов, что где-то на потолке сейчас висит АНБУ и при любом моём неверном или подозрительном движении меня с лёгкостью убьют. Естественно, проверять свою теорию я не спешила.

— Прости, Мари-чан, но никого с фамилией Изанами в нашей деревне нет. Ты уверена, что это твоя фамилия? — дыхнул дымом старик.

— Вроде бы да. Изанами Мари, три года. Больше я ничего не помню, — всхлипнула я, вытирая рукавом слезы.

— Ну-ну, Мари-чан, не стоит плакать. Может, твои родители ещё найдутся. Мы можем поискать по внешности. Обито, ты ведь знаешь многих в деревне? Видел кого-нибудь похожего на девочку, у неё довольно необычный цвет волос, — сначала до меня не дошёл смысл слов, но после я чуть не подавилась воздухом. Рискнув, всё-таки решилась посмотреть на шиноби, который был в кабинете хокаге до нас. Передо мной стоял… Учиха Обито собственной персоной. Те же тёмные волосы, то же выражение лица, телосложение. Только маски не хватает. Вместо неё была повязка на глазу, на манер пирата. И… Что он тут делает? То есть не будет «Акацуки», Четвёртой Мировой Войны Шиноби и кучи смертей? Это какой-то другой канон? Я не сдержала шокированного выражения лица, но те кажется приняли это за взгляд, полный надежды и отчаяния. Учиха внимательно оглядел меня с ног до головы, уделив внимание лицу и волосам. Он нахмурился и отрицательно покачал головой.

— Нет, хокаге-сама, никого с похожей внешностью я ещё в деревне не видел, — произнёс он, поправив волосы. Т-а-ак, теперь самое сложное.

— То есть здесь нет моих родителей? — сказала это практически загробным голосом, ощущая, как по щеке начинают бежать слёзы. Есть, получилось!

— К сожалению, — с сочувствуем произнёс третий хокаге.

— Но ч-что мне теперь делать? Я д-думала, что смогу найти родителей, — размазывая сопли и слёзы по лицу, прогундела я.

— Раз тебе сказали идти в Коноху ради безопасности, я с удовольствием позволю тебе здесь остаться. Ты будешь числиться сиротой, поэтому жить придётся в приюте. Но не расстраивайся, Мари-чан, через три года ты получишь квартиру в общежитии, — попытался подбодрить меня Хирузен, по-отечески погладив по голове. Чуть не дёрнулась.