Лишь попытаться разглядеть свет во тьме (1/2)

Голова начала кружиться, воздуха словно стало не хватать, я почувствовала слабость, а затем все провалилась во тьму.

Дом семьи Каллен. Форкс. Вашингтон. США

Pov Alice

Время ушло за полдень около получаса назад, все были на взводе, Карлайл уже несколько раз проверял Еву и каждый раз говорил одно и тоже

—яд не начинает действовать на неё, она не обращается, а состояние продолжает ухудшаться— Короли были подавлены, они места себе не находили, выглядели ужасно, словно тысячелетия провели в гробу и восстали из мёртвых. После последнего ведение я не видела больше ничего, только тьма. С минуты на минуту должны были появиться Эдвард и Белла, а также волк, они намеревались собрать вещи, прежде чем уехать в горы. Несмотря на то, что дата прихода новорождённой армии изменилась, они предпочитали перестраховаться и не рисковать лишний раз. Я не хотела видеть Беллу, она была дорога мне как подруга, как сестра, но после того что она сказала, можно ли вообще считать ее сестрой. Сначала мы услышала шаги, затем дверь в гостиную резко открылась и на пороге появился Феликс… очень злой Феликс

— где она?— это было все что он спросил, прежде чем за рычать. Эммет встал и подошел к нему, осторожно кладя руку на плечо

— она и короли наверху, последний раз Маркус просил больше не тревожить их, и возможно… дать им попрощаться.— Феликса резко кто-то пихнул, после того как Эммет запнулся, он качнулся вперёд, а затем пропустил в комнату Деметрия. Такого же злого как и его брат

— что значит попрощаться, насколько все плохо?— быстро проговорил он, гневно озираясь на нас

— вы не знаете?— спросила Розали, в замешательстве глядя на них

— очевидно, что нет, раз спрашиваем, что с Евой!— послышался высокий голос Джейн, которую под руки держал Алек

— около 8 часов назад Карлайл и короли вкололи ей яд вампира, но никаких изменений так и не произошло, её состояние продолжает ухудшаться, она не обращается, а связь с королями слабеет— проговорила я, не глядя на них. В ответ было лишь то чего, я никогда не слышала от Вольтури… это рычание было больше похоже на вой от отчаянья от которого становилось больно.

— как это произошло?— спросил Алек настолько холодным и отстраненным голосом, словно его вообще здесь не было.

— мы не знаем детали, знаем только то, что около четырех часов утра Виктория пробралась в спальню на вилле и пыталась убить её. Она собиралась удушить её, но успела только разрезать бедро старинным серебряным кинжалом, а затем скрылась от Кая на территории волков, от них она сбежала в океан, по дороге потеряв кинжал. Он был отравлен, покрыт каким-то ядом, никто не знает что это, но он превращает кровь Евангелисты в какую-то чёрную дрянь. Она белая словно лист бумаги, лицо осунулось, вены проступили, кровь продолжает сочится через рану, которую уже чем только не обработали, из носа и рта течёт та же дрянь, руки и ноги дрожат в конвульсиях, связки напрягаются, словно она готова кричать, но никто ничего не слышит, её сердцебиение и дыхание

настолько медленные, словно она на предсмертном одре. Маркус наблюдал за их связью всю дорогу, он говорит она настолько слабая, что даже неопытный вампир, обладающий даром вроде Челси сможет разрушить её в одночасье, она и сама может разорваться, ведь она настолько слаба, что шансы на то что она придёт в себя уменьшается с каждым минутой.— проговорила Розали, прижимаясь ближе к своей паре. Ей было больно от этих мыслей. Джаспер обнял меня за плечи со спины

— идите наверх, поговорите с ней, с ними, возможно это ваш последний шанс поговорить с ней, а возможно именно это сможет ей помочь, вы ведь все-таки родные по духу— сказал он прямо над моей головой и гвардия исчезла в дверях в которые тут же вошёл Карлайл

— ну что?— он только покачал головой, направляясь к раковине, чтобы смыть с рук чёрную дрянь, этот день не мог стать хуже

Pov Demetri

Как только мы получили известие от королей, мы не могли сразу отправиться в Форкс. Возникла проблема, новорожденых было слишком много, они все больше привлекали внимания людей, которые начинали стекаться в этот район огромными массами. Основной задачей стало предотвратить излишние жертвы, поэтому нам приходилось отлавливать и убивать каждого новорождённого, быстрее чем он мог добраться до своей новой жертвы. Феликс был зол также как и я, в глубине души мы оба винили себя за то, что нас не было там. В какой-то Джейн даже пришлось атаковать Феликса, чтобы привести его в чувства, он вышел из себя настолько, что в принципе перестал осознавать что делает. Как только большая часть новорожденых на окраинах района была уничтожена, мы приняли решение отправить наконец в Форкс. Я настроился на тенор королей и быстро привёл нас к дому семьи Каллен. Феликс оказался в гостиной быстрее всего. От услышанного стало еще хуже чем было. После короткого разговора с детьми Карлайла мы решили подняться наверх. Никогда не думал что скажу это, но в какой-то момент мне показалось, что я умираю. Когда мы зашли в комнату она была пропитана запахом крови, но самой крови нигде не было, только какая-то чёрная дрянь, руки королей были испачканы в ней по локти, а Ева лежала на кушетке вся израненная и не двигалась словно труп, о том что она ещё живая, говорила только вздымающаяся грудь при каждом тяжелом вздохе. На Феликса было страшно смотреть. Я знаю что произошло раньше, и знаю как он винил себя за это, а теперь… Он подошел кушетке и рухнул на колени рядом, взяв в свои ладони одну из рук нашей сестры. Джейн шмыгнула носом и прижалась лбом к плечу Алека, закрыв глаза и содрогаясь в сухих рыданиях, пока яд как не пролитые слёзы оставался в глазах. Я положил руку на плечо Феликсу. Он поднял на меня взгляд, такой же тяжелый и потеряные, как тогда, когда он вернулся с Сицилии. Раньше у него была сестра, ее звали Ариадна. Маленькая девочка, к которой родители обращались ужасающим образом. Когда Феликса забрали в Рим, она осталась одна, он работал и старался выигрывать каждый свой поединок, чтобы в итоге выкупить себе свободу, а все деньги которые он получит отвезти ей, потом его обратили, он присоединился клану, я сразу узнал в нём брата по духу, он рассказал мне о ней, а затем попросил меня помочь ему, я попытался настроиться на тенор Ариадны, но ничего не получилось, я сказал об этом Феликсу, а через пару минут его уже не было в Вольтере. Я пытался пойти за ним, но решил не вмешиваться в это. Он вернулся через пару дней, настолько подавленный, насколько это было возможно. Оказывается болезнь поразила Сицилию. Его родители когда-то выдали Ариадну замуж за человека который изнасиловал её, чтобы избежать позора. Он заболел, она даже не знала об этом и заразилась, родители отказались платить за лечение ненужной дочери, его сестра умерла. Он винил себя в том, что позволил это, что не вернулся за ней, но ничего нельзя было изменить. Его взгляд сейчас был таким же, он винил себя в том, что позволил напасть на его теперь уже названную сестру и причинить ей боль. Я чувствовал то же самое.

Pov Eva

В следующий раз я очнулась снова на этом чёртовом белом полу, подняв голову я увидела все тоже ограждение, скамьи и яблони. Еле как поднявшись на колени я попыталась найти глазами хоть кого-нибудь, но никого не было вокруг. Ноги были слабыми, пришлось доползти до одной из скамей и оперевшись на неё встать, а зачем с криком от боли рухнуть на неё. Голова гудела, словно меня по ней били молотком, я посмотрела наверх, а затем медленно потянулась и сорвала с ближайшей ветки ярко-красное яблоко и откусила кусок

— райские яблоки нельзя есть, Ева, ты в курсе?— я аж подавилась, откинув яблоко в сторону и подняв голову,. Передо мной стоял мужчина лет 30, высокий, с длинными русыми волосами в абсолютно чёрных одеждах

— кто вы такой? Что я здесь делаю?— мужчина подошел и сел рядом со мной, протягивая мне все тоже яблоко

— меня зовут Азраил или если так будет проще Азраэль. Знаешь кто я такой?

— да, я знаю. Ты ангел смерти! Поэтому ты здесь да, я должна умереть?— я взглянула на него чтобы увидеть как он обернувшись лицом к ограждению смотрит вдаль

— ты не видишь того, что вижу я, не пытайся присматриваться туда, всё равно ничего не разглядишь. Нет, ты не права, я пришел только поговорить с тобой!

— а чем же?— спросила я, отчаянно вглядываясь вдаль, но я действительно совсем ничего не видела

— ты знаешь историю своего дара?— обратился он ко мне, наконец обернувшись

— очень плохо, на самом деле мне никто ничего не говорит.— он будто устало сжал переносицу и прикрыл глаза