Марселла (1/2)

Марселла Малфой — девушка, которой восхищаются и завидуют все ученики дома Салазара Слизерина. Дочь уважаемого чистокровного волшебника, Люциуса Малфоя, родом из благородной и обеспеченной семьи, занимала пост старосты и загонщицы команды Слизерина по квиддичу. Марселла красивая и привлекательная, всегда одета с иголочки. Все преподаватели относятся к ней хорошо, и даже профессор Северус Снейп проявляет к ней уважение. Она идеальна и у нее есть все, о чем только может мечтать любая девочка в ее возрасте. С самого первого года обучения в Хогвартсе старшая Малфой получала совиную почту с подарками от мальчишек, а в период таких праздников как Хэллоуин, Рождество и ее день рождения сюрпризы от однокурсников увеличивались в количестве и цене.

Казалось бы, какие минусы могут быть, проживая настолько идеальную жизнь? Экзамены СОП, висящие на носу? Или может плохое зрение? Этими вопросами задавались ребята, когда обсуждали Марселлу и ее превосходную жизнь между собой, в стенах школы чародейств. Но никто и никогда не замечал, что у нее не было друзей. Да, блондинка всегда была окружена кучкой одногруппников, но ее это не забавляло так, как ее младшего брата, Драко. Крэбб и Гойл всегда придавали ему некой уверенности в себе. Он не считал их друзьями, а скорее дополнением к своему образу в школе, перед другими учениками. За его спиной были те, кто ни смотря ни на что посмеется с его издевки над Поттером, или поддержит оскорбления про семью Рона.

У Марселлы никогда не было парня, поскольку она не позволяла подпускать к себе кого-то настолько близко. Она знала, чем это может закончиться и не хотела портить жизнь какому-либо парню из-за того, какая она. С самого детства ей приходилось сталкиваться с давлением, оказываемым на нее в семье. Драко поддавался влиянию отца намного легче, чем Марселла, и, вернувшись домой, в Англию, спустя два года учебы в Шармбатоне, она с горечью осознала, что ее младший брат сильно и безвозвратно изменился. Его взгляды на жизнь стали такими же черствыми, какие были у Люциуса. Старшая сестра чувствовала себя виноватой в том, что оставила младшего брата одного, на два года. Виноватой в том, что не уберегла его от монстра, от отца.

С каждым новым проведенным днем в Хогвартсе, она ненавидела всех вокруг еще больше. Ее раздражали хохочущие девочки вокруг нее, восхищающиеся ее новыми сережками с мелкими изумрудами, на которые ей, по правде говоря, было все равно. Ее раздражали громкие парни, кудахтавшие о своих достижениях в квиддиче. И в особенности ее раздражали близнецы Уизли, у которых словно не было забот: они всегда смеялись, веселились и радовались. Неужели их совсем ничего не гложет? Неужели в их жизни нет ничего серого?

С этими мыслями она глядела на них, стоя у открытых дверей Большого зала, где на тот момент за продолговатыми широкими столами завтракали ученики всех четырех факультетов: Слизерин, Гриффиндор, Рэйвенклоу и Хафлпафф. Высокий потолок, который словно отражал небо, мог меняться в зависимости от времени суток, от ярких синих небес днем до звездного мерцания ночи. Длинные деревянные столы, накрытые скатертями, стояли в ряд, а за ними разместились ученики, одетые в черные мантии с гербами своих факультетов. Запах свежеприготовленной пищи витал в воздухе. Столы были полны разнообразных яств — от жареных душистых оладьев, до пирогов и закусок, которые словно сами появились. В конце зала находится кафедра, где сидит преподавательский состав, включая самого директора. Атмосфера зала была наполнена гомоном разговоров, смехом и волшебством.

Она все еще не забыла, как Джордж рассматривал ее в тот день, на уроке зельеварения. Блондинка молчаливо и сосредоточенно наблюдала за ним. Рыжий парень, с веселым блеском в глазах, без умолку говорил со своим другом, Ли Джорданом, параллельно уплетая горячую овсянку и ягоды. Джорджу мешала его небрежно отросшая челка и, убрав ее с глаз, он заметил белую как снег девушку, чутко глядевшую его. Ее завитые локоны волос переливались холодными белыми или серебристыми искорками на ярких лучах солнца, играющих разными цветами через пестрые узорные витражи на высоких окнах. На ней была изысканная школьная форма: черная прямая юбка по колено, аккуратно заправленная в нее светлая шелковая рубашка, под воротником которой виднелся кулон с сверкающим круглым бледно-фиолетовым сапфиром; и строгая темная мантиям с длинным капюшоном, свисающим на спину. Сделав глубокий вдох, Марселла переступила порог трапезной. В самом конце, около выложенной холодным старинном камнем стены, расположились ее одногруппники в черно-зеленых мантиях со знакомой эмблемой змеи слева на груди. Блондинка стремительно направилась занять пустое место, на самом конце длинной скамьи. Положив рядом с собой прямоугольную сумку из черной кожи, она расположилась подальше от близнецов Уизли, сев спиной к гриффиндорцам, и, чуть потянувшись вперед, воспользовавшись вилкой, положила в тарелку пару тостов, после чего добавила к ним красные бобы.

Внезапно она ощутила странное тепло у плеча, будто кто-то дышал совсем рядом с ней. Марселла повернула голову настолько резко, что почувствовала пронизывающую боль в шее, от чего схватилась рукой за нее. И тут, увидев нахальное лицо Джорджа Уизли настолько близко во второй раз за неделю, некая неописуемая волна злости накрыла ее.

За столом слизеринцев повисла неловкая тишина.

— Отстань, Уизли! — с надрывом в голосе выкрикнула она и, протянув ладони вверх до его широких плечей, грубо оттолкнула Джорджа.

— Я ничего… Я не собирался… Я хотел спросить, — растеряно от неожиданности пробормотал Уизли.

— Что тебе надо?— переступив ногой скамейку и тем самым выйдя из-за стола, в том же недовольстве спросила она.

— Как дела…? — сжав брови в недоумении, спросил он.

Гриффиндорцы хором рассмеялись, от чего Джордж смутился еще сильнее. Любая сказанная им или его братом фраза сопровождалась смехом их одногруппников и друзей, ведь все сказанное близнецами Уизли считалось высшим сортом юмора. Фред так же громко смеялся, пока не заметил растерянное лица брата. Откашлявшись, он неловко обернулся по сторонам и замолчал.

Марселле вдруг стало стыдно за срыв эмоций, но она ничего не могла с этим поделать. Слишком много бед заполняли ее голову, и близнецы Уизли(а в особенности Джордж) были одной из них.

Осознав, что слизеринцы все еще смотрят на нее, она вошла в привычный для всех образ грубой мисс Малфой.

— Не твое дело, — пренебрежительно и довольно кратко ответила она.