Часть 2 (1/2)

В дверях, что ведут в подземелья, Драко сталкивается с Беллатрисой. Безумная женщина в очередной раз его удивляет, молча проходя мимо и не обращая на него никакого внимания.

Проводив тётку взглядом, Драко ещё какое-то время стоит на месте, а потом отмирает, качая головая и отгоняя тем самым от себя много лишних навязчивых мыслей.

Ну нахер…

Как только он переступает порог, проходя в подземелья, слуха сразу касаются громкие звуки. Их нельзя описать каким-то определённым словом. Голоса слились воедино, каждый наполнен страхом, болью и отчаяньем. Крики, визги, стоны разносятся по коридорам пронзительным эхом, оказывая странный эффект на сознание, будто будоражат кровь.

Так значит, не всех перерезали? Или просто ещё наловили?

Драко думает, что найти Хантера не составит большого труда, поэтому просто идёт в сторону, откуда доносится самый протяжный больной вопль.

Переносицу начинает щекотать запах крови и других телесных жидкостей. Но это не так страшно, как то, что явилось перед взором.

К горлу моментально подскакивает тошнотворный ком, когда Малфой сталкивается с жуткой картиной.

Мужчина, чьё лицо невозможно узнать, просто потому что оно превратилось в фарш, болтается над землёй. Обе его ладони проткнуты здоровенным крюком. Он касается земли кончиком большого пальца на ноге, и уже совсем не шевелится. Вопль превратился в тихий сдавленный хрип, а сразу после него мужчина отключился.

На его теле нет и живого места в то время, как подбородок залит совсем свежей кровью, что до сих пор сочится из ротовой полости.

Драко делает несколько шагов назад и замирает на месте, услышав в другом конце коридора лязганье ножей и медленные шаги.

— Что? Не понравилось? — голос Хантера был спокойным и… довольным. — Привыкай, теперь ты частенько будешь такое видеть.

Розье-младший равняется с ним, заглядывает в отсек, где висит его жертва, и недовольно прищёлкивает языком.

— Твою ж мать… Этот недоумок что… Откусил себе язык? — полный негодования, Хантер подходит ближе к той стене, где висит мужчина, и тычет кончиком ножа ему в живот. — Потерял сознание… — он разворачивается к Малфою. — Не узнаёшь его?

Драко молчит и смотрит прямо перед собой.

Больной ублюдок…

— Как ты думаешь, Малфой? — Розье вытирает об рукав кровь с лезвия ножа и начинает рассматривать его, аккуратно поворачивая двумя пальцами. — Что это могло быть? Гриффиндорская храбрость? Или магловсупость?

Драко из последних сил старается сохранить безразличное выражение, но уверен, что его лицо уже покрывается зелёными пятнами.

— Кто это?

— А какая теперь разница? Он всё равно почти что труп… — Хантер выходит из камеры и направляется уже в противоположную сторону. — Иди за мной.

Малфою ничего не остаётся, кроме как послушать его.

В конце коридора была камера, полностью отделанная под кабинет. Под эдакий кабинет-пыточную, где помимо письменного стола находится стол с различными инструментами. Магловскими инструментами.

Десятки ножей, огромные садовые ножницы, вёдра с водой, мешки с солью, кислотные жидкости в колбах из-под зелий и даже обычные розги… Инструменты лежали на деревянном столе, висели на стене и валялись на полу.

— Вот же чёрт… — вырывается у Драко быстрее, чем он успевает подумать.

— И это тебе не нравится? — спрашивает Хантер, и по лицу его ни хрена непонятно.

Это шутка или…?

— Кажется, я задал тебе вопрос, Малфой… Отвечай.

Шутник он или нет — не знаю. Но явно оборзевший.

— Должно нравиться, да? — тихо хмыкает Драко, и лицо его впервые трогает эмоция, — насмешка. Слишком холодная, даже для этих подвалов.

— Ты… — угрожающе начинает Розье.

— Нет, — Малфой перебивает. — Мы сейчас поступим вот как. Ты скажешь, что от меня требуется, и я уйду… отсюда, — на последнем слове он брезгливо морщится, осматривая ещё раз кабинет Хантера. — Ты меня услышал?

Мужчина замирает в недоумении.

— Без понятия, кем ты себя там возомнил, Розье. Но я не твой подчинённый. Просто помощник. И знаешь, что я тебе скажу? Это тоже нихуя не значит! Думаешь, я испугаюсь всего этого и застрясусь перед тобой?

Хантер внимательно слушает Драко, не скрывая толики испуга. Увидь себя Малфой в зеркале сейчас, тоже отшатнулся бы. Внезапная злость одурманивает его, заставляя вынимать из карманов потаённые эмоции и надевать на своё лицо, словно маски. Только на этот раз они настоящие.

— Не забывай, чей это дом… Думаешь, здесь до тебя такого не было?! Поверь мне, в этих подземельях я видел куда большее, чем ты. И этим ты меня не напугаешь…

— Эй, эй, эй… Остынь, ладно? — Хантер поднимает вверх ладони в примирительном жесте. — Куда так разогнался? Хорошо… Я тебя услышал, шутки в стороны.

— Так это, блять, были шутки?!

— Давай успокоимся и начнём по-новой, ладно? Через десять минут мы выходим на охоту… Надо собраться.

— Так собирайся, твою мать! Хватит трепаться!

Вот оно… Страх испытать неизбежное отступает. Приходит смирение.

Подняться в глазах Повелителя, отец? И сколько людей мне для этого надо убить?

***Драко не хочет брать ничего, кроме волшебной палочки, но Хантер настоятельно суёт ему охотничий нож.

— Это вынужденная мера, Малфой, бери.

— Он мне не нужен.

— Нет, нужен. Орден каким-то образом отслеживает все волшебные атрибуты, которыми мы пользуемся.

Драко не сдерживается и округляет глаза.

— Отслеживает? Как это понимать?

— В одну из наших первых вылазок, когда мы отловили за ночь сразу троих, один не выдержал и кое-что нам рассказал… Как именно они это делают, я не знаю, но мы выяснили, что каждое последующее наше заклинание они видят магическим отпечатком, и таким образом отслеживают наше местонахождение и все маршруты, по которым мы передвигаемся…

— Но… — Драко хочет сказать возможно самую очевидную вещь, но отсекается и замолкает.

Он никогда не считал Хантера тупым. А теперь кажется Розье-младший может достойно носить это звание.

Потому что отследить энергию другого волшебника через его палочку возможно только в одном случае: если ты имеешь доступ к магическому реестру, где ведётся учёт всех палочек. Такой в своём роде единственный и находится он в министерстве.

Доступ к реестру имеется только у двоих. У главы отдела тайн и… Собственно, у самого министра.

Это может означать одно: у псов завелась крыса.