Глава 4: "Ночные откровения" (2/2)
— Эмили? — в голосе Миранды появились опасные нотки.
— Она предана вам, — Андреа открыла какой-то файл. — И она замечает больше, чем вы думаете. Смотрите.
На экране появилась серия писем — внутренняя переписка Runway. Эмили методично отслеживала все странные запросы, связанные с финансами журнала, все необычные встречи Стива в здании.
— Она ведёт этот журнал уже полгода, — пояснила Андреа. — С тех пор, как заметила первые несоответствия.
Миранда почувствовала, как что-то сжалось в груди. Все эти годы она считала Эмили просто эффективным исполнителем, а та молча охраняла её тыл.
— Вы правы, — наконец произнесла она. — Поговорим с ней утром.
Часы в гостиной пробили три. За окном город начинал просыпаться — первые такси появились на улицах, в окнах соседних небоскрёбов зажигался свет.
— Вам нужно поспать хотя бы несколько часов, — мягко сказала Андреа. — Завтра важный день.
Миранда хотела возразить, но поймала себя на том, что просто смотрит на Андреа — на то, как свет от мониторов подчёркивает её скулы, как выбившаяся прядь волос падает на шею.
— Вам тоже, — наконец ответила она.
Они обе знали, что не уснут. Слишком много было поставлено на карту, слишком много мыслей кружилось в головах. Но этот момент, это тихое признание усталости друг друга, создавал между ними новую связь — хрупкую, но настоящую.
В предрассветном полумраке пентхауса они продолжали работать, готовясь к битве, которая ждала их завтра. Две женщины, такие разные и так похожие в своём стремлении защитить то, что важно. А город за окном продолжал жить своей жизнью.
***
Утренний свет, пробивающийся сквозь панорамные окна Runway, создавал удивительный эффект: каждая поверхность офиса мерцала, словно покрытая тончайшей морозной пылью. В восемь утра пространство начало заполняться привычной хореографией рабочего дня: стук каблуков по мраморному полу отмерял ритм, шелест страниц и приглушённые телефонные разговоры создавали знакомую симфонию власти и амбиций.
Эмили, безупречная в костюме от Alexander McQueen оттенка бургундского вина, застыла у своего стола, когда двери лифта открылись. Миранда и Андреа вышли вместе – не просто одновременно, а именно вместе, их движения неуловимо синхронизировались, создавая впечатление давно отрепетированного танца. Миранда была в платье от Tom Ford цвета слоновой кости, чей безупречный крой подчеркивал её царственную осанку. Андреа, в своём неизменном Armani, казалось, намеренно держалась чуть позади – достаточно близко, чтобы обозначить свою причастность, но достаточно далеко, чтобы не нарушать личное пространство главного редактора.
Что-то изменилось в их динамике – едва уловимое, но очевидное для того, кто, как Эмили, годами учился читать малейшие изменения настроения Миранды. Это было в мелочах: в том, как Миранда чуть поворачивала голову, когда Андреа что-то говорила, в едва заметном смягчении линии её плеч, в том, как их тени на полу словно стремились слиться воедино.
— Эмили, — голос Миранды звучал привычно холодно, но с новой, почти неуловимой ноткой усталости, — зайди ко мне через пять минут. И принеси все отчёты по финансам за последние шесть месяцев. Все.
Последнее слово она произнесла с особым ударением, и Эмили почувствовала, как по спине пробежал холодок. За столько лет работы она научилась различать оттенки в интонациях Миранды, и сейчас в её голосе звучало что-то, чего Эмили никогда раньше не слышала – смесь решимости и затаённой ярости.
Найджел, проходивший мимо с папкой образцов тканей для весенней коллекции, приподнял бровь. Его очки в тонкой металлической оправе поймали луч утреннего солнца, на мгновение создав вокруг его глаз сияющий ореол.
— Что-то не так с бюджетом? — в его голосе звучала та же небрежная ирония, с которой он обычно комментировал последние модные тренды.
— Всё превосходно, — отрезала Миранда, но в её голосе прозвучала новая нотка – что-то похожее на усталую иронию. Она на мгновение встретилась взглядом с Найджелом, и между ними словно пробежала искра понимания. — Просто небольшая... ревизия.
Когда стеклянная дверь кабинета закрылась за ними, Эмили почувствовала, как меняется привычная атмосфера офиса. Появление Андреа внесло диссонанс в работу Runway – словно в безупречно настроенный оркестр добавили новый инструмент, чьё звучание одновременно нарушало привычную гармонию и создавало что-то новое, более сложное и интригующее.
Младшие редакторы перешёптывались у кофе-машины, бросая любопытные взгляды на стеклянные стены кабинета. За прозрачными перегородками Миранда и Андреа склонились над мониторами, их силуэты отбрасывали причудливые тени на безупречно белый ковер.
Через пять минут, входя в кабинет с тяжёлыми папками финансовых отчётов, Эмили застыла на пороге, пораженная необычной картиной: Миранда сидела не за своим массивным столом – троном, с которого она обычно управляла своей империей – а в одном из кресел для посетителей. Андреа расположилась на краю стола, небрежно опираясь на его полированную поверхность. Они словно поменялись ролями, нарушив негласную иерархию пространства, и эта перемена была настолько очевидной, что у Эмили перехватило дыхание.
Солнечный луч, пробившийся сквозь жалюзи, создавал вокруг их фигур золотистое сияние, словно картина старого мастера, где игра света имела не меньшее значение, чем сами персонажи. В воздухе витал аромат свежего кофе – не обычный офисный Starbucks, а что-то более изысканное, привезенное, вероятно, Андреа из какой-нибудь маленькой кофейни в Трайбеке.
— Закрой дверь, — произнесла Миранда, и в её голосе появились новые интонации – что-то похожее на доверие? Она сняла очки для чтения, и без этого привычного барьера её взгляд казался более открытым, почти уязвимым. — Нам нужно поговорить.
Следующий час изменил всё. Эмили слушала, как Андреа методично раскладывает схему махинаций Стивена, как Миранда тихо комментирует детали, и чувствовала, как её мир переворачивается. Все эти месяцы она вела свой тайный журнал подозрительных активностей не зря.
***
День пролетел в лихорадочной подготовке. Эмили координировала встречи так, чтобы освободить вечер Миранды, Андреа работала над системами безопасности, а Найджел, казалось, был единственным, кто сохранял видимость нормальной работы над журналом.
***
Le Bernardin встретил Миранду привычной атмосферой утончённой роскоши. Хрустальные люстры отбрасывали мягкие блики на белоснежные скатерти, создавая иллюзию, будто каждый стол окружён собственным ореолом света. Метрдотель, узнав её, почтительно склонил голову:
— Мадам Пристли, месье уже ожидает вас.
Стивен поднялся ей навстречу – безупречный в костюме от Brioni, с той особой улыбкой, которую приберегал для публичных появлений. Миранда отметила про себя, как хорошо он вписывался в интерьер ресторана – словно очередной предмет дорогой обстановки, красивый, но бездушный.
— Ты прекрасно выглядишь, — произнёс он, целуя воздух рядом с её щекой. От него пахло Clive Christian No.1 – подарок на их первую годовщину, который она сама же и выбрала.
— Благодарю, — Миранда опустилась на стул, который услужливо отодвинул официант. Её платье от Carolina Herrera мягко зашелестело. — Ты хотел поговорить.
В её голосе не было вопроса, только констатация факта. Она чувствовала, как где-то за пределами ресторана Андреа следит за каждым движением Стивена через его телефон, каждой транзакцией по картам. Эта мысль странным образом придавала уверенности.
— О девочках, — Стивен сделал глоток вина. Château Latour 1982 года – ещё одно напоминание о их общем прошлом. — Они должны понимать, что происходит.
— Они понимают больше, чем ты думаешь, — Миранда позволила себе лёгкую улыбку, зная, что со стороны она выглядит как обычный светский ужин супругов. — Например, что их отчим планирует исчезнуть с частью семейного состояния.
Рука Стивена, державшая бокал, едва заметно дрогнула. За соседним столиком пара туристов восхищённо фотографировала своё первое блюдо.
— Не понимаю, о чём ты, — его улыбка стала чуть более напряжённой. — Я просто хочу, чтобы развод прошёл... цивилизованно.
— Цивилизованно, — эхом отозвалась Миранда, отпивая воду. — Как цивилизованно ты создавал подставные благотворительные фонды? Или как цивилизованно планировал свой побег на Кайманы?
В глазах Стивена мелькнуло что-то похожее на страх, но он быстро взял себя в руки. Официант как раз принёс первое блюдо – тартар из тунца, произведение кулинарного искусства, которое сейчас казалось совершенно неуместным.
— Ты всегда любила контролировать всё и всех, — в его голосе появились стальные нотки. — Но на этот раз ты опоздала. Через несколько дней...
— Через несколько дней, — перебила его Миранда, — ты узнаешь, что все счета заблокированы. Что каждая твоя транзакция за последние пять лет тщательно документирована. Что твой телефон, твой компьютер, твоя жизнь – больше не принадлежат тебе.
Она промокнула губы салфеткой и поднялась из-за стола. В ресторане на мгновение стало очень тихо, словно само пространство затаило дыхание.
— Счёт запиши на мой номер, дорогой, — произнесла она достаточно громко, чтобы соседние столики могли услышать. — И передавай привет своему адвокату. Думаю, он скоро понадобится.
Выходя из ресторана, она чувствовала на себе взгляды посетителей – любопытные, восхищённые, осуждающие. Но впервые за долгое время ей было всё равно. В сумочке завибрировал телефон – сообщение от Андреа: ”Я записала весь разговор. У нас есть всё.”
Миранда позволила себе улыбнуться, садясь в ожидавший её Mercedes. Возможно, подумала она, глядя на ночной Манхэттен за окном, иногда нужно потерять контроль, чтобы обрести что-то более важное. Что-то настоящее.