20. Осознание [2010 год] (1/2)
Даша ответила лишь кивком, чтобы никто из окружающих не услышал лишнюю информацию. Котова открыла блокнот и записала дату собрания. Кажется, она опять уйдёт из школы в девять вечера, в лучшем случае, но зато есть шанс увидеть Витю.
Даша много размышляла о том чувстве, которое зарождалось у неё в душе. Такого она не испытывала очень давно, со времён развода. Что-то тёплое, возвышенное, но, в то же время, сильное по своему притяжению. Всё это вело к Вите, как бы Даша ни старалась это отрицать. Она устала бегать от себя самой и сдалась, приняв эту информацию.
Да, она влюблена в Виктора Пчёлкина. Да, в его руках экономика огромной России, а у Даши — стопка журналов и тетрадей. Да, он отец её ученицы и, если директор узнает о романе между ними, моментально вручит заявление об увольнении.
Даше хотелось быть любимой и нужной, и ей казалось, что такой шанс представился.
***
Саша с Ваней сидели на скамейке в изоляторе и, несмотря на то, что обоим было холодно и некомфортно, не могли наговориться. Ваня рассказывал одну за другой смешные истории из армии, а Саша вспоминал свою службу. Точка соприкосновения нашлась, отношения стали крепче и оба это понимали.
— Кстати, мама тебе в сумках еды наложила, посмотришь, — Саша кивнул на котомки рядом с собой. — Чай там…
Ваня поменялся в лице после упоминания напитка, так неожиданно, будто увидел змею.
— Я не пью чай, — Ваня помотал головой. — Ты разве не знаешь?
— О чём ты?
— Ну типа в чай подмешивают бром, чтобы не было… Ну… — Почему-то в разговоре с отцом упоминать физиологические особенности было неловко. Ваня надеялся, что папа поймёт всё сам. Белов сначала не сообразил, а потом понял и начал хохотать, едва не бьясь в конвульсиях.
— Ваня, какой ты дурак, Господи! Ну, какой бром? Ты думаешь, офицерам нужны 200 человек, которые нихера не могут? И потом, — Белов остановил сам приступ смеха. — Я служил в армии?
— Служил.
— У меня дети есть?
— Есть, — механически ответил Ваня, не уловив нить рассуждений. И только, когда он связал цепочку, поморщился и застонал от стыда. Он закрыл лицо ладонями, покраснев.
— Папа, нахера ты мне это сказал?! Я буду теперь думать об этом!
— Почему ты можешь заниматься подобными вещами, а мы с матерью, находясь в браке, нет?
— Я? — Ваня поднял голову, растерянно взглянув на отца. — Ты всё знаешь?
Ещё одна уловка Саши Белого сработала безотказно. Ваня сам раскрыл секрет, попался в мышеловку, и она громко захлопнулась.
— Это было на выпускном?
Ваня сморщил лоб, уставившись в обшарпанную стену зелёного цвета. Предстояла интересная игра «А ну-ка, вспомни!». Белов, из-за алкоголя, смутно запомнил окончание школы. По его воспоминаниям, он начался в ресторане и закончился на Котельнической набережной. И где-то в промежутках — ночь на теплоходе. Если бы не сильные эмоции, первый раз вообще бы канул в забытье.
— Да. Я ничего не помню практически. Мы оба были пьяны.
— Прекрасно, Вань. Высший класс. Я не буду читать тебе нравоучения, потому что я вижу, что это бесполезно. Ты сам пожалеешь об этом опыте. Олеся тебе когда последний раз писала?
— Месяц назад пришла записка от неё. Она писала, что скучает и ждёт. Письма, оказывается, не дошли до меня, их потеряла «Почта России».
Саша смотрел в искренние глаза Ваньки и ему стало невыносимо больно. Когда Ваня дембельнётся, он всё узнает. Впервые столкнётся с предательством любимой, как когда-то Белов ровно двадцать лет назад… А самое противное — Белый будто становился соучастником мерзкого преступления, раз молчал. Саша пытался объяснить себе, что он врёт во благо, что нет никакого смысла говорить влюблённому о правде. Совесть не слышала нелепых оправданий и мучила Сашу покруче, чем на кругах Данте.
— Я знаю, что ты подозреваешь, что Олеся мне изменяет, но это не так. — Повторил Ваня. — Я слышал, что девочки привязываются к тем, с кем потеряли девственность.
— Это работает и в обратную сторону, поэтому я тебе говорил: хорошо подумай перед тем, как тащить Олесю в койку. — Саша был менее терпелив, чем обычно. — Но дело твоё.
***
— Родительское собрание объявляю открытым. Итак, на повестке дня — открытие клубных объединений в нашем лицее. Дети смогут проявить себя в разных направлениях: театральное искусство, физмат, прикладное искусство, танцы, пение. От директора поступило предложение открыть… — Классный руководитель открыла блокнот. — Медиа-классы.
— Что такое медиа-класс? — Спросила глава родительского комитета.
— Для будущих журналистов, чтобы было проще поступить в ведущие вузы журналистики. Проведём перекличку. Кто отсутствует?
— Пчёлкин, — сказал с задних рядов Александров. Классная руководительница сначала хотела записать Витю, но потом передумала и обосновала вслух:
— Он придёт под конец, как обычно. Торопиться не будем. Кстати, Виктор Александров, когда вы отдадите три тысячи рублей за пособия?
— Мне заблокировали счета. Я что, виноват?! — Огрызнулся Виктор.
— Не наши проблемы. — Последовал логичный ответ. — Для регистрации медиа-класса, нужно согласие всех родителей, поэтому опрос проведем ближе к концу. У наших учителей есть индивидуальные выступления. Больше всего проблем с математикой и биологией. Также учитель истории просила передать, чтобы дети не игнорировали её письменные задания. В прошлый раз таблицу сдали только пятнадцать человек из двадцати семи. Но да ладно. Слово передаю Дарье Николаевне Котовой.
— Это кто? — Зашептались чьи-то отцы.
— Биологичка, — сообщила глава родительского комитета. Даша зашла в класс с тетрадью и проверочными. Первым делом, она пробежалась глазами по родителям. Её глаза радостно и восторженно горели, пока она не поняла, что Пчёлкин не пришёл.
А ради него она уложила волосы, накрасила ресницы, блеск для губ, румяна, надела платье, подчёркивающее стройную фигуру. Она хотела быть неотразимой для него. Неужели он не придёт? Глаза защипало, набежали слёзы разочарования, но она не имела на них права. Котова вздохнула и начала говорить:
— В целом, успеваемость ребят по моему предмету улучшилась. Дети стали лучше понимать материал. Но на последней работе…
«Витя, приди, пожалуйста», — молила Даша мысленно, пока рассказывала о программе, олимпиадах, работах. Она говорила одно, а в голове крутилось лишь одно: придёт ли Витя? Рука выводила таблицы на доске, а ожидание растягивалось в вечность.
Выступление близилось к концу. Даша потеряла всякую веру в то, что Витя будет присутствовать. Что-то внутри надломилось. И вдруг…
Дверь распахнулась и в класс, летящей походкой, зашёл Пчёлкин. Он не сразу занял место, заострив взгляд на Котовой. Даша даже прервалась на полуслове, так как почувствовала взгляд голубых глаз. Поняв, что он пялится, Витя сел на место за первой партой среднего ряда. Отсюда открывался лучший обзор.
— …на последней самостоятельной работе я выявила факт списывания. Это очень меня удручает, поскольку я не ругаю детей за плохие результаты. Я могу объяснить еще раз, провести работу над ошибками. Списывали у Насти Пчёлкиной, пытались, вернее.
— И что было дальше? — Спросил Витя, откинувшись на спинку стула. Он был жёстким и Пчёлкин сделал себе галочку в голове: нужен ремонт.
— Настя ударила одноклассника пеналом по голове. Он был слишком настойчив, но поговорите с девочкой, чтобы она не дралась.
— Я ей разрешил драться, чтобы мальчики не лезли, — ответил Витя, вновь устремив взор прямо в Дашу. Совершенно не стыдясь, он рассматривал Котову, но без похоти и влечения. Был интерес, как к человеку, симпатия, но без грязи и пошлости.
— Ну да, в вашем духе, Пчёлкин, — огрызнулся Александров. Витю даже затрясло, когда он услышал знакомый голос. Пчёла повернулся и сказал громко, так, чтобы донеслось до задних рядов:
— Вам бы я советовал замолчать. Постоянно висите в должниках.
— Благодаря кое-кому, — насмешливо и едко напомнил Виктор.
— Кому это? У вас действительно были нарушения. Так что кого вы обвиняете? Хотите обсудить это прямо при всех? Давайте.
— Смотрите, чтобы ваши насмешки надо мной не вылились в горькие слёзы, — пригрозил Виктор. Даша постучала ручкой по столу:
— Так, угомонитесь. Все личные вопросы обсудите после собрания.
— Слушаюсь, Дарья Николаевна, — весело отозвался Витя, приняв вид отличника. Даша едва не засмеялась над напускной серьёзностью. Она отчётливо ощущала зарождение чего-то между ними. Казалось, что она вещает не для толпы родителей, а для него одного. Они смотрели друг на друга, не отводя глаза, перешучивались. И Даша с трудом прятала улыбку.
— У меня всё. Если у кого-то остались вопросы — можете задержаться и мы всё обсудим.
Часть родителей ушла, а человек пять сгруппировались вокруг Даши. Витя оказался последним в очереди, что не могло не огорчать. Пчёлкин не привык чего-то ждать. Поэтому он прорвался сквозь людей, встал вплотную к Даше и шепнул на ухо:
— В девять у главного входа в лицей.
И сбежал, чтобы не услышать ненароком отказа. Даша замерла, обезоруженная магическим действием тихого голоса.
***
Витя скользнул по перилам, как когда-то в детстве, и подошёл к «Мерседесу». Там сидел ухмыляющийся Белов.
— Ну и как всё прошло?
— Позвал её на встречу в девять. Я думаю, она не пойдёт, — Витя прислонился к дверям, куря.
— Пойдёт. Ну ладно, я главное услышал — что ты начал действовать. Чао, бамбино, — Саша газанул и скрылся за поворотом. Витя рассмеялся, крутя «Самца» в зубах.
— Придурок ты, — сказал Витя вслед и продолжил ждать. Пчёлкин посмотрел на часы — оставалось ровно тридцать четыре минуты. В классе горел свет — значит, Даша ещё не закончила обсуждение насущных проблем. Витя прошёлся по двору, изучил свои часы. Было нервно и страшно. Зачем он затеял эту историю? Нужны ли ему отношения в целом? Витя научился затыкать голос своих сомнений, поэтому не сбежал.
В конце концов, Пчёлкин сел на скамеечку, включил музыку на маленьком плеере «Sony» и воткнул наушники в уши. Благодаря голосу Тилля, Витя оказался в Германии, ему снова было тридцать… Музыка стала машиной времени для Пчёлы. Раньше он не замечал подобного свойства, но, прожив большую жизнь, он понял — вернуться в прошлое можно благодаря кнопке плеера.
«C.C.Catch» напомнит, что когда-то Витя был парнем в синей майке, который тусил с девочками на Воробьёвых и вступал в рэкет; «Кино» расскажет, как Юля и Витя начинали свои отношения; а «Rammstein» подарит билет в Германию. И порой, слушая песни, Витя ловил себя на том, что воспоминания приобретали реальные черты. Он настолько заслушался, что не заметил, как к нему, кошачьей поступью, подошла Даша.
— Виктор, вы сказали, что мы должны встретиться.
Пчёлкин суетливо убрал наушники и вскочил со скамейки.
— Извините, я просто хотел немножко убить время и послушать… Неважно. Просто на улице такая погода чудесная, подумал, может, мы прогуляемся?
Таким образом, Витя давал Котовой шанс сбежать и спасти их обоих от крайне опасной авантюры.
— Согласна, погода чудесная. Я бы хотела пройтись, тем более, я устала очень.
— Собрания очень выматывают, не так ли?
— Если честно, да. Мне нравится моя работа, не подумайте, но общение с родителями иногда выматывает.
— Я вас понимаю, — Витя потихоньку приближался к выходу. — После заседаний и собраний, я очень радуюсь моменту, когда я приезжаю домой и могу обнять дочь. Иногда, когда совсем хочется тишины, я объясняю это Насте. Она может себя занять.
Витя потянул руку к Дашиной, а потом резко отдёрнул. Рано ещё!
— Она у вас смышлёная девочка.
— Спасибо. С учётом того, что я – тупой, это очень лестно слышать.
— Но вы же министр финансов, как вы можете быть тупым? — Искренне поразилась Даша.
— Ну, знаете, сейчас власть могут получить те, кто не отличается умом. У меня есть примеры, но я не буду распространяться. Вы, я думаю, сами предполагаете, о ком я.
— Да. Судя по новостям…
— Вы им ещё верите? Счастливая.
Они шли по улицам, не имея конкретного направления. Просто идти вперёд и быть рядом друг с другом. Даше не хотелось убежать, а Витя даже не подумал ни разу о кипе дел, которая его ждала дома.
Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в нежные оттенки розового и золотого. Весенний вечер наполнял воздух сладким ароматом цветущих деревьев, а легкий ветерок шелестел между листьями, создавая мелодию, полную жизни и свежести.
Улицы, омытые последними лучами солнца, блестели, как будто покрытые тонкой плёнкой золота.
На каждом шагу весна проявляла свои краски: яркие тюльпаны и нарциссы распускались вдоль дорожек, а кусты сирени источали насыщенный аромат, который манил и завораживал.
Свет фонарей начинал мерцать, создавая уютную атмосферу. Звуки города постепенно затихали, уступая место мелодиям природы: щебетанию птиц и шороху листвы.
— Я уже и забыл, как хорошо просто пройтись по улице, без машины. Я помню, я читал у Макиавелли, что первобытный человек более свободен в сравнении с нынешним, потому что он не жил в коробке.
Важно отметить, что Витя не читал оригинального автора этой гипотезы. Саша рассказал ему то, что вычитал сам когда-то.
— Может, Маклюэн? — Поправила его Даша.
Витя кивнул и больше не пытался умничать в процессе диалога.
— Вы прямо исключение из правила, что богатые счастливы всегда, — поделилась мыслью Даша. — Вроде богатый, но радуетесь, что гуляете без машины.
— Я бы отдал все деньги мира, чтобы снова стать наивным, — вырвалось у Пчёлкина.