1. Но не всегда будет мрак там, где теперь он огустел (1/2)

* Текст 8:22 книги Исаии

Сергей уверен: либо у вселенной паршивое чувство юмора, либо кто-то из начальства его очень недолюбливает. Ведь как иначе ему, молодому неопытному колдуну, могли дать на попечение сильнейшего дива Управления? Шутка ли — Владимир, этот самый див, холоден, насмешлив, жесток и высокомерен. А о его возрасте и опыте работы в Управлении в целом и работы с такими, как он в частности, Сергей вообще предпочитает не думать. Впрочем, в выписку с краткой информацией о Владимире он вчитывался с большим вниманием.

И, что ж, в этом сложно признаться даже самому себе, но от Владимира Сергей в ужасе.

В таком тихом сковывающем ужасе, от которого получается разве что напряженно коситься на дива, что теперь постоянно рядом, и надеяться, что он не подстроит какую-нибудь неприятность, в которой Сергея можно будет беспрепятственно сожрать. Владимир ведь на это способен, сомневаться не приходится. А речи о том, чтобы Сергей вел себя по-хозяйски, и вовсе не идет.

Зато вести себя по-хозяйски прекрасно получается у Владимира — и Сергей от этого только тихо беспомощно вздыхал. До темноты в глазах и сжатых кулаков хотелось наказать Владимира. Призвать оружие, избить зарвавшегося дива. Показать, кто из них двоих на самом деле хозяин. Вот только если быть до конца честным — Владимир служит империи, а не лично Сергею. Что уж говорить о том, что, наказывая дива, выглядеть он скорее будет глупо и нелепо — и докажет исключительно свою слабость, нежели силу.

Владимир, конечно, все стерпит. Вот только хотят они того или нет, а ближайший год придется работать вместе. И желательно — работать продуктивно. Получится ли это после наказания? Сергей в этом сильно сомневается. Скорее всего насмешки со стороны Владимира никуда не денутся, зато вероятность исхода, в котором Сергея в конце концов сожрут — повысится в разы.

И это бесило. Бесило так же сильно, как ощущение беспомощности, смешанное с бессильной злобой. А Владимир… Владимир видел это — и не забывал подливать масла в огонь с совершенно непроницаемым лицом.

— Не стоит пытаться прыгнуть выше головы, — после тренировки, которую неожиданно устроил граф Аверин, заявил он, видя, как сильно Сергей раскраснелся и запыхался в попытке вновь доказать, что он не такое ничтожество, каким, очевидно, видит его Владимир. — Вы молоды и амбициозны, и очень мило, что Гермес Аркадьевич так заботится о молодых колдунах и их репутации… однако далеко не всегда это имеет смысл.

Именно тогда, пожалуй, Сергей впервые едва сдержался, чтобы по-настоящему не ударить Владимира. Оружие так и просилось лечь в руку, кончики пальцев так и горели, чтобы призвать плеть и хорошенько высечь Владимира. Однако Сергей смог взять себя в руки — даже несмотря на ухмылку на чужом лице, которую так и хотелось стереть. Хотя бы временно.

В тот вечер он ушел молча, не прощаясь. И в очередной раз штудировал «Как надобно черта к порядку призывать», не сдерживаясь в фантазиях о том, как бы он применял все способы наказания из этой книги на Владимире.

После той тренировки и того разговора что-то в их отношениях стало неуловимо меняться.

Сергей заметил это далеко не сразу, а лишь через пару месяцев, когда понял: страх перед Владимиром поутих, а бессильным злобе и обиде пришли на смену внимание и любопытство. И все это лишь потому, что колкие насмешливые замечания стали постепенно сменятся более спокойными советами. Нет, наглость дива, его насмешки и колючие взгляды никуда не делись. Однако в словах Владимира Сергей все больше стал улавливать если не заботу, то, по крайней мере, неприкрытые и, к его удивлению, рабочие советы. Пускай порой и настолько очевидные, что казались издевкой.

— Чтобы не сидеть всю жизнь над отчетами, надо засветиться перед начальством. Дива сильного привести в управление, например, — проворчал Владимир недовольно, когда они в один из вечеров в очередной раз вынуждены были разбираться с горой отчетов, и Сергей уже добрый час мрачно ругался себе под нос на эту тему. — Или дело какое-нибудь громкое раскрыть. Вы же не надеялись, что повышение по службе вам светит только за то, что вы Академию с отличием закончили?

Сергей в ответ, стушевавшись, неопределенно мотнул головой, словно отгонял комара, чем вызвал издевательскую усмешку на губах Владимира.

— И уж не думали ли вы, что, например, граф Аверин стал зарабатывать, не работая в Управлении, только из-за фамилии?

— Я вообще о нем не думал, — скрипнул зубами Сергей, ниже склоняясь над отчетами. Голова и так раскалывается, и подначки дива ему сейчас ну совсем не нужны. — Все, о чем я сейчас думаю — что нужно закончить и отправиться домой.

— Очень зря. А могли бы подумать о том, как по возможности сократить необходимость заниматься отчетами.

В голосе Владимира послышалось недовольство и, кажется, нотки разочарования. Сергей невольно нахмурился, скосив взгляд на дива. В полутьме кабинета он казался уставшим и более бледным, чем обычно — хотя, конечно, вряд ли это на самом деле так.

Это что же, Владимир сейчас пытается подтолкнуть его на… на что? На попытку добиться повышения или хотя бы внимания начальства? Вот только самому Владимиру это на что? У него ведь и так Высший уровень доверия, и от положения Сергея ему ни тепло, ни холодно. Неужели настолько наскучило постоянно торчать в кабинетах за последние несколько месяцев? Или Владимир просто опять издевается над ним?

Сергей с тяжелым вздохом потер глаза. Если Владимир над ним сейчас и издевается, понять он этого не в состоянии. Определенно, нужно заканчивать с отчетами и ехать домой.

К счастью, доделать оставалось немного, и уже через полчаса Сергей и Владимир покинули Управление.

Машину вел Владимир и, даже несмотря на их прохладные отношения, уже традиционно отвозил Сергея домой по пути в общежитие. Сергей сидел на переднем пассажирском и, глядя в окно на темные, уже почти ночные пустые улицы, размышлял. Слишком уж задели его слова Владимира о том, что стоит сделать ради избавления от столь огромного количества отчетов, которые без зазрения совести вешают на молодых неопытных колдунов.

Стоит признать: если бы не Владимир, Сергей безвылазно бы сидел в стенах Управления и мог бы лишь мечтать о полевой работе. Однако так уж вышло, что его напарник — сильнейший див, и едва ли без него могут обойтись сложные, интересные и, как их назвал сам Владимир, громкие дела. А значит — они не могут обойтись и без колдуна, к которому Владимир привязан.

В самом начале Сергей совсем не был уверен, радоваться ему этому или все-таки позволить себе окончательно утонуть в ужасе. Теперь склонялся к мысли, что при первой же возможности стоит ухватиться за подвернувшееся дело и хотя бы попытаться показать себя. Манипулирует или нет, но Владимир прав: надо сделать хоть что-то, чтобы не тухнуть над отчетами до конца службы.

Погрузившись глубоко в свои мысли и машинально покусывая губу, Сергей не заметил, как они подъехали к его дому. Когда же Владимир окликнул его с некоторым, слишком непривычным напряжением в голосе, Сергей дернулся от неожиданности.

— Что? — выдохнул он, вырываясь из размышлений.

Повернулся к Владимиру — и наткнулся на ледяной, колючий взгляд. Владимир крепко сжал челюсти и — Сергей убедился в этом, несмело скосив взгляд на руки, — крепко обхватил руль пальцами обеих рук. На осознание ушла секунда длинной в пару столетий, прежде чем Сергей облизал губу, которую кусал всю дорогу, и понял, что он сорвал кожицу — и теперь из ранки потекла кровь.

— М… прости?.. — хрипнул Сергей.

По спине ледяной волной прошла дрожь. Он поспешил несколько раз облизать губу, вытереть кровь, но это, кажется, только усугубляло ситуацию.

Владимир закатил глаза, — это получилось как всегда издевательски несмотря на сковавшее его напряжение, — стремительным движением выудил из кармана пиджака платок и протянул Сергею. Тот принял помощь без слов и, накрыв губу белоснежной тканью, сжался под взглядом Владимира. Взгляд этот Сергею не нравился и, пожалуй, стоило уйти прямо сейчас, однако что-то не давало этого сделать.

Сергей застыл под внимательным хищным взглядом Владимира напуганным, загнанным в ловушку кроликом. И черт знает, сколько бы Сергей еще поддавался панике, если бы Владимир еще спустя вечность первым не процедил:

— Спокойной ночи, — и отвернулся, вновь цепляясь за руль обеими руками.

Повторять дважды не было необходимости. Сергей, избавившийся от оцепенения, тряхнул головой и, сбивчиво став бормотать взаимные пожелания спокойной ночи и обещания, что платок он обязательно постирает и вернет, выбрался из машины. Не успел он дверь закрыть, как Владимир дал по газам, и вскоре служебная машина скрылась в ночной темноте.

Сергей тихо испуганно выдохнул, глядя вслед.

Что же, его не сожрали. Даже несмотря на то, что могли и вряд ли бы Владимиру за это чересчур сильно досталось. Пожалуй, это прогресс.

И чтобы его закрепить, Сергей на следующее утро принес Владимиру не только выстиранный и отглаженный платок, но и домашний завтрак, приготовленный Еленой Николаевной. Владимир все это принял с обычным пресным лицом, однако — Сергей видел и готов в этом поклясться! — на обед съел угощение, и не без удовольствия.

Возможность доказать, что Сергей способен на что-то помимо написания отчетов подвернулась еще через несколько месяцев.

Обезглавленная дива, напичканная серебром и с запечатанной в теле памятью — к какому еще делу привлекать сильнейшего дива Управления? И уж что поделать, если в ближайшее время неопытный колдун идет с ним в комплекте?

Сергей уверен, что в операции, которую им пришлось спешно организовать, Владимир предпочел бы в напарники кого-то более опытного и сильного — хотя бы ради уверенности, что задание не окажется проваленным с самого начала. И мысли эти никуда не делись даже несмотря на то, что Владимир за все время подготовки операции никаким образом не дал понять, что Сергей прав в своих домыслах.

Вместо насмешек Владимир… поддерживал его? По крайней мере никак иначе назвать негромкие комментарии в стиле «все будет нормально» и «это первая ваша настолько серьезная операция, естественно, вы нервничаете» язык не поворачивался.

И к своему стыду Сергей понял, что все это очень похоже на попытки поддержать, лишь перед тем, как они впервые отправились на этот злополучный остров. Сам Сергей уже накинул личину «Юстаса», а Владимир сменил облик на одного из своих прежних хозяев — весьма, стоит признать, симпатичного арийца — и заранее был закован в серебряные колодки. И хотя по внешности с трудом получалось определить, насколько Владимира напрягает такое положение, по укрепившейся за последние несколько месяцев связи Сергей ощущал, что див злится. Только, кажется, не на него — на то, что увидел в запечатанной памяти дивы, на того, кто организовал все, что происходит на острове.

Всю дорогу от Управления до причала они молчали. И когда погрузились в катер — тоже. Владимир заговорил лишь когда мотор заурчал, и до отправления оставалось совсем немного.

— То, что вы увидите на острове, вам может не понравиться, — негромко предупредил он.

Владимир не спрашивал — утверждал. И не то чтобы Сергей ощущал необходимость в этой констатации факта. Все же из рассказов Владимира и так уже понимал, что зрелище ему предстоит увидеть, пожалуй, самое мерзкое в своей жизни. Однако предпочел не спорить. Только кивнул понятливо, а Владимир продолжил.

— В любом случае, постарайтесь держать себя в руках. Ведите себя спокойно и естественно, как постоянный посетитель. Не забывайте принимать участие в развлекательной программе и думайте обо мне, как о вещи, — голос Владимира, как всегда, спокойный, лишь немного более отстраненный, чем обычно, скорее тревожил, чем помогал хоть немного расслабиться.

Сергей поморщился и тихо тяжело вздохнул. Однако несмотря на то, что ему не один раз успели все это напомнить, послушно кивнул. Спорить бессмысленно, да и лишнее напоминание не помешает, пускай Сергей и искренне сомневается, что в крайнем случае это чем-то поможет.

— Тебя будут пытать, — помедлив, все же протянул Сергей, и Владимир медленно задумчиво кивнул, словно дразня хозяина.

— То, что делают на острове — не самое изощренное… — начал див, но Сергей его спешно перебил.

— Если что-то пойдет не так… или если мы что-то выясним, и придется вступить в схватку или вроде того, тебе понадобятся силы для восстановления. Что бы там ни делали…

Он запнулся, вновь скривившись, и Владимир задумчиво качнул головой. Молчал лишь секунду, прежде чем ответить, а когда поднял взгляд на Сергея, зрачки его глаз на мгновение стали вертикальными.

— Я разберусь.

Интонация, с которой Владимир произнес эти слова, Сергею не понравилась. Но допытываться он уже не решился — Владимир в любом случае лучше представляет, что его ждет и как с этим справляться. По крайней мере, Сергей на это очень надеялся.

Владимир оказался прав — то, что происходило на острове, приятных эмоций не вызывало. Вместо хоть каких-то приятных ощущений Сергея душили омерзение и тошнота и не покидали ни на минуту. То, что к дивам некоторые хозяева относились абсолютно по-скотски — сюрпризом, конечно, не стало, однако масштабы происходящего поистине поражали. Все же когда периодически встречаешь на службе личность, которая обращается с вполне разумным дивом как с животным — это одно, но совсем иное — увидеть, что людей с подобным отношением куда больше, чем привык думать. Куда больше, чем привык верить.

Не то чтобы Сергей не держал в голове, что дивы — не люди.

Но и не то чтобы Сергей привык обращаться с живыми существами… так.

Уже в начале вечера Сергею стало стыдно за все те порывы, что он испытывал в начале сотрудничества с Владимиром. За «Как надобно черта к порядку призывать», которая так и осталась лежать где-то в комнате; за каждую ситуацию, когда дива хотелось наказать, избить как можно более жестоко и изощренно; за страх, хотя, как оказывается, многие дивы боятся своих хозяев куда больше, чем люди дивов — и не безосновательно.

От самоедства, впрочем, Сергей заставил себя отвлечься почти сразу — стоило заняться работой.

Начало вечера прошло на удивление спокойно: на Сергея с Владимиром никто не обращал внимание, и они беспрепятственно смогли осмотреть часть особняка и небольшую площадку перед ним. Конечно, на руку напарникам играл и тот факт, что прибыли они за некоторое время до начала местной увеселительной программы, а потому — гостей было еще не слишком много, и все они разбрелись небольшими компаниями кто куда. Владимир, когда они проходили мимо таких компаний, прислушивался и негромко пояснял Сергею: строят планы на вечер, планируют стравить своих дивов; хвастаются друг другу, насколько изощренные пытки придумали для своих дивов; обсуждают последний проведенный на острове вечер.

Конечно, если бы Сергей прислушался, он, пожалуй, и сам мог бы разобрать слова, хотя бы приблизительно уловить суть разговоров. Вот только прислушиваться откровенно не хотелось, и даже от коротких рассказов Владимира хотелось если не вырвать, то смачно и мрачно выругаться. Однако Сергей старательно сохранял лицо и, стоит признать, мысленно благодарил Владимира за возможность не вслушиваться, а лишь смотреть — пока вокруг сохранялась по крайней мере видимость приличного вечера.

И посмотреть было на что, и куда приятнее: роскошный украшенный к Рождеству особняк, ухоженные аллея и небольшой сад, красивые люди и дивы. Идиллическую картину портили разве что излишне пошлые и открытые одеяния дивов — и у девушек, и у мужчин верха в одежде и вовсе не было, так что можно было рассмотреть и ошейники с гербом, и серебряные колодки, и поводки.

Владимир полностью соответствовал внешнему виду местных дивов, и Сергей, покосившись на него, шумно вздохнул. Осознавать себя частью сего действа, пусть и вынужденно, по работе и ради того, чтобы разобраться, что тут происходит, и остановить весь этот кромешный мрак, оказалось до жути мерзко. Что ж, по крайней мере, пыточных инструментов или чего-то подобного на видном месте пока нет.

Словно уловив настрой хозяина, Владимир искоса взглянул на Сергея. Тот нахмурился, тряхнул головой и хотел было огрызнуться, но прикусил язык, когда услышал на удивление мягкое:

— Не дергайтесь так, слишком заметно. Пока что на нас всем абсолютно плевать.

Сергей не нашелся, что ответить, а потому только кивнул и в попытке изобразить расслабленность, взял с подноса проходящего мимо официанта бокал с чем-то терпко пахнущим. Определенно, алкоголь — в этом Сергей убедился уже сделав небольшой глоток.

— Не знаю, что это, но дрянь редкостная, — пожаловался он, теперь уже неуверенно принюхиваясь к содержимому бокала. Владимир снисходительно улыбнулся краешком губ, но как послушный див опустил взгляд и произнес тихо:

— Сожалею, господин. Могу я предложить принести вам что-то другое?

С этими словами он хищно стрельнул взглядом в сторону бара, где устроилась еще пара компаний — и куда они так и не дошли. Сергей, быстро сориентировавшись, кивнул и развернулся к креслам в конце зала.

— Можешь, — разрешил он, стараясь выглядеть как можно более непринужденно и уверенно. — Только что-то не такое мерзкое.

— Как пожелаете.

Владимир склонил голову, и, прежде чем он ушел, Сергей успел уловить намек на то ли снисходительную, то ли просто удивительно мягкую полуулыбку. Нет, наверное, просто показалось…

Благодарный за возможность хоть на пару минут уединиться и перевести дух, Сергей опустился в кресло неподалеку от окна и окинул задумчивым взглядом зал. Люди с дивами все прибывали, в зале становилось все более шумно и тесно. Кто-то сразу снимал номера и уединялся либо только со своими дивами, либо с другими хозяевами и дивами соответственно; кто-то проходил глубже в особняк, в другие залы, кто-то предпочитал сначала выпить и поесть.

Сергей тихо вздохнул, размышляя. Стоит еще немного осмотреться в особняке, взглянуть на увеселительную программу… И, по-хорошему, для первого дня можно будет и закончить, если они не найдут ничего совсем уж экстраординарного. Потом подумать, что делать дальше, составить хоть какой-то план. Все же, откровенно говоря, не то чтобы сегодня у них имелось четкое представление, что они собираются делать помимо попытки внедриться.

Из бездумного созерцания происходящего вокруг кошмара, завернутого в красивую упаковку, Сергея вырвал смех небольшой компании. Обернувшись на звук, за одним из соседних столиков Сергей обнаружил троих мужчин и двух женщин — каждый в сопровождении коленопреклоненных дивов. Один из мужчин, весьма молодой, если судить по личине, и достаточно красивый, поглаживая сидящую у его кресла диву по голове, как собачонку, рассказывал:

— Да эти твари только прикидываются бесчувственными. На самом деле вполне умеют и бояться, и злиться, и даже любить! И, не поверите, любви их добиться совсем не сложно.

— Бросьте этот фарс, молодой человек, — вздохнула в ответ одна из женщин — в личине дамы преклонных лет. Она со скучающим видом подперла подбородок рукой, опершись о подлокотник, и тонко улыбнулась. — Все прекрасно знают, что это бесчувственные твари. Мы ведь все на самом деле именно поэтому здесь и собрались.

— Нет, нет, голубушка, вы не понимаете! — мужчина хитро улыбнулся и принялся стягивать с ладони белую перчатку. — Я вам докажу. Сегодня как раз выступаю с этим, но вам я готов показать самое главное.

Сняв перчатку, мужчина продемонстрировал собеседникам ладонь. Сергей не видел, что именно мужчина на ней показывает, но почти кожей ощутил, как напрягается всем телом Владимир рядом.

— И не боитесь ли вы, что ваша дива прямо тут вас и сожрет? — с сомнением уточнила дама, опасливо сдвигаясь в кресле после того, как рассмотрела ладонь собеседника. — Вроде бы уже должна…

Она бросила опасливый взгляд на диву, но та хоть и смотрела на ладонь хозяина, но не шелохнулась. Ее хозяин засмеялся тихо и снова погладил диву по голове — Сергей не знал, как это ощущает дива, но даже колдуну этот жест показался настолько унизительным, насколько может быть.

— Эта девочка любит меня, — пояснил мужчина, сверкая белозубой улыбкой. — Поэтому и не жрет. И никогда уже не сожрет…

Сергей, нахмурившись, перевел взгляд на подошедшего Владимира. Тот, поставив бокал на столик перед Сергеем и снова опустившись рядом на колени, немигающим взглядом следил за происходящим и, без сомнения, очень внимательно вслушивался в разговор — а тот хоть и потек сам собой в другое русло, отвлеченное от темы любви дивов, все еще оставлял горькое и какое-то солоноватое послевкусие.

«Владимир слышал. И ему этот разговор не понравился,» — мелькнула в голове мысль, и Сергей покосился на своего дива. Тот уже успел опустить глаза обратно в пол и, если бы не плотно сжатые челюсти, Сергей сказал бы, что ему совершенно ничего вокруг неинтересно.

— У бара ничего нового, — тихо произнес Владимир, опережая Сергея с его вопросом, что вот-вот должен был сорваться с губ. Склонил голову. — Все те же разговоры, ничего важного. По крайней мере, для нас.

— Значит, пока продолжаем наблюдать, — скорее утвердил, чем спросил Сергей, не отрывая от Владимира взгляда. Помедлил лишь мгновение, взял со столика бокал и уже в него все же спросил как можно тише: — И… это правда?.. То, о чем они говорят?

В бокале, который принес Владимир, оказался виноградный сок. Сергей отпил сначала с опаской, но поняв, что алкоголь ему не подсунули, немного успокоился — теперь со стороны казалось, что хозяин расслабляется, пьет вино и, возможно, кого-то ждет.

Владимир же несколько секунд не реагировал, но потом поднял на хозяина взгляд — настолько обжигающе ледяной, что Сергей невольно поежился. От этого взгляда мороз прошел по коже, и требовать ответа сиюминутно Сергей не стал, хотя мог бы. Вместо этого принял нежелание отвечать как данность и тихо обреченно вздохнул, отставляя полупустой бокал, все еще косясь на Владимира, но тот вдруг встрепенулся. Перехватив взглядом это движение, Сергей подобрался и оперся о подлокотник, склоняясь ближе к диву. И вовремя — тот как раз едва слышно выдохнул:

— Мужчина прямо в дверях. Рыжий, высокий, с дивом-рысью на поводке. Алькор, постоянный клиент Юстаса, — Сергей как раз вовремя повернул голову, чтобы увидеть входящего в зал молодого мужчину. Симпатичный, но… слишком смазливый. С личиной явно переборщили. — Берет дива в аренду иногда для драки, иногда для совокупления со своим дивом…