Часть 2 (1/1)
Ин Хо пришел в свою первую игру не из желания помочь кому-то или ради благого дела. Найти причины, послужившие толчком к его участию в этом смертельном испытании, оказалось непросто. Он тоже мог сказать, что это было ради денег, – да, денег, которые ему остро не хватало. Жизнь закрутила его в бурный водоворот обстоятельств, которые, казалось, свели его к этому моменту, так что, когда ему предложили участвовать, он с охотой принял предложение.
Первая игра... она казалась размытым образом, в котором не осталось четких деталей. Никаких ярких воспоминаний, ведь всё было заполнено хаосом: крики, страх, ярость. Люди, с которыми он был вынужден взаимодействовать, сливались в одно общее полотно, размытое воспоминание о борьбе за выживание. Скольких он убил в том безумии? Двадцать? Может, больше. Подставил ли он кого-то в последних раундах? Он даже не помнил, как это было – всё сливалось в одно. И в этом безумии ему пришло осознание: он изначально знал цену богатства, и этой ценой стала его собственная жизнь, и жизнь других людей. То, что он смог одержать победу, напоминало золото, вброшенное в пламя; не оставившее ни искры огненного счастья, ни тепла.
Но вот наступил момент после победы… Он ожидал чего-то великого, чего-то, что даст ему настоящую радость. Сколько раз он мечтал о том, как сможет войти в новую жизнь, полную возможностей? Теперь деньги были у него в кармане, но вместо удовлетворения - он ощущал лишь еще большую пустоту. Эта дыра, разрастающаяся в его душе, росла и выедала ту мнимую радость, которую он думал, что получит. Вот они, деньги, но… зачем они ему были нужны? Какова его цель? Начать новую жизнь…Помочь жене, на которой его вынудили жениться...Нет, пора писать новую главу. Но как он мог начать её?
В игре каждое его улучшение, каждая победа будто давали ему новую жизнь.
В конце концов, он начал понимать: истинное удовлетворение – это жизнь. Это возможность чувствовать, переживать, создавать связи с людьми, видеть их за скоростью денег и жаждой власти. Люди, готовые пойти на всё ради простых бумажек, теряли что-то важное. И, возможно, именно поэтому О Иль-нэм, увидев в нем эти размышления, эти проблески осознания, позволил вернуться и встать подле себя.
Часто говорят, что детство — это то единственное время, когда человек по-настоящему живет, когда каждый день наполнен беззаботным смехом и искренними радостями. В те дни не требовалось денежных знаков, чтобы испытать счастье. Достаточно было всего лишь простого мяча и компании верных друзей, чтобы превратить обычный двор во что-то вроде волшебного королевства. А порой, когда бабушка, с улыбкой на лице и блеском в глазах, передавала тебе сладость тайком от родителей, это было настоящим чудом.
Однако Ин Хо прожил свою юность в ином контексте. Для него детство стало всего лишь этапом, который он был вынужден пройти, не понимая его истинной ценности. Вместо того, чтобы наслаждаться простыми радостями, он наблюдал за тем, как другие дети смеются и радуются жизни — и его внутренний мир оставался пустым. Он не испытывал тех искренних, бурных эмоций, которые наполняли его сверстников. Вместо этого он стал мастером имитации, ложась на тонкую грань между реальностью и созданным им миром.
Каждая улыбка, каждый смех, которые он выдавал, были лишь отражением чувств тех, кто его окружал. Он словно играл роль в спектакле, не имея никакого понятия о том, что значит быть настоящим. Его друзья делились с ним своими радостями и огорчениями, а он, пытаясь вписаться в их мир, копировал их эмоции, заполняя пустоты, которые так и не удалось заполнить искренними переживаниями.
Ин Хо долго искал себя в этом маскарадном танце чувств, но все его усилия разбивались о реалии жизни, которая не умела или не хотела отпускать его. В результате он оказался в ловушке, окруженный безмолвной, но жестокой тишиной, в то время как остальные были наполнены жизни и смехом. И это состояние стало его судьбой, его кандалом, которым он стремился избавиться, но который всегда оставался рядом — незримым, но ощутимым.
Таким образом, детство Ин Хо превратилось в плавильный котел, где радость других сливалась с его собственным ощущением утраты и одиночества. Он изучал эмоции, как искусный художник изучает цветовые палитры, но сам так и не смог найти свой собственный оттенок счастья. Вокруг него кружились радужные краски жизни, но он оставался только зрителем, вынужденным наблюдать за тем, как другие живут. И, возможно, именно в этом и заключалась его главная походка сквозь детство — в том, чтобы найти себя, но всегда оставаться в тени.