Выходной (2/2)
Они спустились к выходу из школы, Том переплёл её пальцы со своими и лукаво посмотрел на неё.
— Ты помнишь моё условие? — с ухмылкой спросил он, глядя на неё.
— Да, давай, что там у тебя? — Гермиона насторожилась, не зная, чего ожидать. Возможно, он хотел просто подшутить над ней.
Том достал из кармана шарф Слизерина и ловко обмотал его вокруг её шеи. Гермиона рассмеялась на весь холл, её смех эхом отразился от стен.
— Кто бы мог подумать, что это и будет условием? — засмеялась она, продолжая держать Тома за руку, когда они шли к домику Хагрида.
У домика лежал могучий гиппогриф. Ребята подошли к птице и начали кормить её. Том наблюдал за тем, как Гермиона обращалась с животным — нежно, уверенно, с добротой. Он не понимал этой привязанности к животным, её заботы о них. Но он хотел ей понравиться, поэтому просто следовал за ней, внимательно наблюдая за её движениями.
Она рассказывала ему истории из своего детства, о жизни среди магглов. Том слушал её, пытаясь представить себе этот странный, далекий для него мир. В ответ ему нечего было рассказать — его детство прошло в приюте, где он был чужаком среди других детей. Никто не любил его, никто не хотел с ним играть. Он просто жил, копил ненависть и жаждал власти. Знал, что когда-нибудь отомстит каждому, кто издевался над ним.
Его поток мыслей прервал радостный голос Хагрида:
— Мои двое отличников пришли проведать старого друга? — раскинув свои огромные руки, Хагрид заключил обоих в объятия. — У меня есть чудесный чай, заходите!
Том не был в восторге от приглашения, но увидел, как Гермиона одобрительно взглянула на него и прошептала:
— Мы должны уделить ему время, пойдём.
Они просидели за чаем и разговорами с Хагридом около двух часов. Том неожиданно почувствовал себя в приподнятом настроении. Его рассказы о необычных животных и местах, где он побывал, оказались увлекательными. Это был новый опыт для Тома. Он даже засмеялся пару раз, слушая истории Хагрида. Звонкий смех Гермионы разливался приятной теплотой в его душе, а лёгкий аромат лаванды наполнил его лёгкие.
Когда они добрались до озера, солнце начало клониться к закату. Они сели под старым дубом, прислонившись к его могучим корням, и смотрели на гладь воды, отражающую золотые отблески заката.
— Том, я хочу, чтобы ты научил меня невербальной магии, — вдруг сказала Гермиона, её голос был тихим, но уверенным. — Я готова.
Том внимательно посмотрел на неё и отвёл взгляд.
— Я обустрою всё, как нужно, в выручай-комнате, — произнёс он, глядя на игру света на воде.
Гермиона положила голову ему на плечо. Лёгкий осенний ветер обвивал их фигуры, согревая теплом последних солнечных лучей. Том осторожно поцеловал её макушку, боясь сделать какое-то резкое движение. После пережитого ею стресса он не хотел быть слишком настойчивым. В ответ Гермиона только крепче сжала его руку и прижалась ближе.
Сзади послышался шорох веток. Гермиона резко обернулась и увидела приближающихся к ним Гарри и Джинни, держащихся за руки.
— Привет, — сказала Джинни, когда они подошли ближе. — Том, я должна тебя предупредить: мой отец собирается навестить школу. Он получил сову от Рона, где тот рассказал об использовании непростительного заклинания. — Она подошла ближе и посмотрела на них обоих умоляющим взглядом. — Пожалуйста, не рассказывай отцу всё, что произошло той ночью. Он будет в ярости.
— Я сам решу, что и кому говорить. Спасибо за информацию, — отмахнулся Том.
— И ещё родители Гойла… — начала было Джинни, но её перебил Гарри.
— Поттер, не стоит за меня волноваться. Я сам всё решу, — твёрдо ответил Том, и только крепче прижал к себе Гермиону.
— Если тебя выгонят или подтвердится информация об использовании непростительных, мы не сможем быть с Гермионой двадцать четыре на семь, — сказал Гарри, его голос был серьёзен. — Уизли добьётся своего, а Гойл с дружками… Ты сам знаешь, что может случиться.
Слова Гарри вызвали в Гермионе волну тревоги, её охватил холодный страх. Она не хотела даже думать о том, что Тома могут выгнать из школы или что-то хуже. Мысли о том, что он может оказаться в беде, холодили ей кровь.
— Нам пора, думаю, вам лучше обсудить это вдвоём, — сказала Джинни, поцеловала подругу в щёку и ушла вместе с Гарри в сторону школы.
— Думаешь, меня могут выгнать? Думаешь, я позволю кому-то обидеть тебя? — с ухмылкой спросил Том, глядя на Гермиону.
— Как ты вообще знаешь, о чём я думаю?! — резко спросила Гермиона.
Её давно беспокоил этот вопрос: как Том всегда угадывал её мысли, даже когда она не говорила ничего вслух. Это происходило слишком часто. Она напряглась, и в животе закрутилась тревога.
— Легилименция болезненна, ты же знаешь. Я просто чувствую тебя лучше, чем ты готова признаться себе, — мягко ответил Том, продолжая гладить её волосы. — Ты тоже сможешь чувствовать меня, если позволишь себе это.
Гермиона нервно кивнула, её сердце сжалось от мысли, что Том может исчезнуть из её жизни.
— Пойдём в школу, я думаю, ты проголодалась, — предложил он, нежно потянув её за руку.
— Да, но я хочу сказать тебе кое-что перед тем, как мы пойдём. Наклонись ко мне, это секрет, — улыбнулась она.
Том наклонился к её лицу, ожидая услышать шёпот. Но вместо слов она нежно поцеловала его в висок, а затем чуть ниже, к его губам. Он замер на мгновение, не зная, как реагировать. Гермиона потерлась носом о его щёку и прошептала:
— Я бы хотела большего, но не хочу торопить события. Нам пора идти.
Щёки Тома покраснели от неожиданной близости. Он взял её за руку, и они направились в школу. Всю дорогу он говорил о вариантах тренировок, а она лишь кивала и улыбалась.
Во время ужина они снова сидели за столом Слизерина. Гермиона встретилась со строгим взглядом Дамблдора, когда он направился к ним. Остановившись у их стола, он внимательно посмотрел на них обоих.
— Профессор? — Том напрягся, не понимая, к чему этот визит.
— Мистер Реддл, я получил письма, весьма компрометирующие вас. Я хотел бы пригласить вас на беседу после ужина. Разговор будет долгим, поэтому постарайтесь быть убедительным. Мисс Грейнджер, я не помню, чтобы распределяющая шляпа определила вас на факультет Слизерин. Могу я узнать, что вы тут делаете?
— Мы просто едим вместе, правилами школы это не запрещено, — ответил Том, прерывая Гермиону, которая хотела начать оправдываться.
— Я не знал, что вы в курсе каких-либо правил, — усмехнулся Дамблдор. — Жду вас у себя после ужина. Каждого по очереди.
Сказав это, Альбус развернулся и ушёл.
— Том, не стоило с ним так, ты же знаешь, что нас ждёт после всех этих событий. Я боюсь за тебя, — сказала Гермиона, чувствуя, как страх сжимает её сердце. Она понимала, что это только начало их проблем. Полтора года до выпуска могли стать самыми тяжёлыми в её жизни.
— Полтора года — это немного. Не нервничай и слушайся меня. Всё будет хорошо, — уверенно сказал Том, поднимаясь из-за стола. Гермиона кивнула, но тревога продолжала грызть её изнутри. Они вместе вышли из Большого зала, направляясь в кабинет Дамблдора. У выхода из зала они заметили Рона и Гойла, которые тихо переговаривались, явно довольные чем-то. Гермиону охватил страх, её тело сковала дрожь, но Том крепче сжал её руку, пытаясь успокоить.
В этот момент к ним подошёл Драко.
— Я буду рядом, если понадоблюсь, — прошептал он, его голос звучал серьёзно. — Мой отец уже здесь. Держись уверенно и отрицай всё. Грейнджер, твоя задача — молчать и смотреть в пол. Дай Мерлин, чтобы мы отделались лишь визитом в аврорат, — Драко шел рядом с ними, давая последние инструкции. Гермиона нервничала, а Том крепко держал её руку, пытаясь вселить уверенность.
— Малфой, не паникуй, всё будет в порядке. Я всё предусмотрел, — с холодной уверенностью ответил Том. — И не забывай, я всё-таки наследник Слизерина. Если что-то пойдёт не так, ты должен позаботиться о Гермионе. Я рассчитываю на тебя.
Подходя к кабинету Дамблдора, Том и Драко обменялись крепким рукопожатием. Том повернулся к Гермионе, притянул её ближе к себе и на мгновение задержался, вдыхая её аромат. Он чувствовал, как её сердце бьется быстро и тревожно.
— Всё будет хорошо, — прошептал он, мягко прижимая её к себе. Она подняла глаза, и на их губах встретились нежные поцелуи, наполненные беспокойством и страстью. Казалось, мгновение длилось вечно, но их прервал голос Драко:
— Ребята, нам пора.