Драббл 26. Почему я ревную? (2/2)

— Почему я вообще должна ревновать?

Когда ты рядом с Леной, то ты словно рядом со знаменитостью, это притягивает к тебе лишнее внимание. Кара привыкла к этому уже давно, начиная с игнорирования комментариев под своими статьями, подмечающих то, что именно Дэнверс берёт все интервью у Лютор для CatCo, и заканчивая слитыми в сеть фотографиями с их прогулок. Но сегодня всё по-другому.

Лена заявила, что она в отношениях, но не сказала с кем. И, если честно, Кару немного злило то, что никто раньше не предположил, что встречаться Лена может именно со своей подругой-репортёром. Даже сейчас, когда они совершенно не дружески прижимаются друг к другу уже во втором танце, мало кто из присутствующих озвучивает подобный вариант.

Но это вовсе не причина ревновать. У Кары вообще нет такой причины. Да, видя Лену в обществе кого-то, соответствующего её статусу, вполне могут возникнуть мысли, что есть кто-то, кто будет смотреться рядом с ней лучше, подходит лучше, с кем Лена будет чувствовать себя более комфортно. Но до сегодняшнего дня Кара успешно игнорировала такие мысли. Сегодня просто уверенность Кары в себе треснула под весом всех голосов, рассуждающих о том, что парень, которого они видят с Леной в первый раз, составляет для неё прекрасную партию.

Но Лена смогла всё исправить, напоминая Каре о том, кого, в конце концов, она выбрала. Пусть Лена и улыбается кому-то ещё, обнимает кого-то ещё, называет или позволяет обращаться к себе по имени, это не повод ревновать. Ведь это Каре она улыбается Той самой улыбкой, это с нелепых шуток Кары Лена всегда смеётся, находя их смешными, от того, как Кара произносит её имя, замирает, будто пытаясь запомнить эту секунду. И это на Кару Лена смотрит как на что-то единственно важное в этом мире.

— Ладно, — согласилась Кара, — я немного ревновала. Это было неприятно.

— Не могу сказать того же. — Победная улыбка озарила лицо Лены и она, переплетая их пальцы, взяла Кару за руку, для завершения танца. — Приятно, что ты боишься меня потерять.

— Я люблю тебя, — выдохнул Кара самые естественные для себя слова и снова прижимаясь плотнее к Лене, разозлённая очередным мешающим ей спокойно жить комментарием со стороны.

Ревность проявляется раздражением, раздражение перерастает в злость, а уже злость хочет выплеснуться чувством собственничества.

— Раз мы не на официальной половине зала, я могу тебя поцеловать и заткнуть всех этих… новоиспечённых фанатов шиппа Леймон? — Немой, явно нецензурный, вопрос в глазах Лены рассмешил её и Кара взглядом показала на одного из инвесторов Лены. — Я это только что услышала, не придумывала.

— Отвратительно. Поцелуй меня, и мы отсюда уйд… — скривилась Лена, но договаривать её пришлось в прижавшиеся к её губам губы Кары, наконец-то избавившейся от противного чувства ревности, вызванного слишком интересующимся личной жизнью Лены окружением.

***— Кажется, я понимаю, почему Кара была так зажата, — проносится в голове Лены, когда она видит то, как на её девушку смотрит один резко ненавистный парень.

Уильям Дей, репортёр CatCo и друг Кары. А также человек, которому Дэнверс явно не безразлична, сейчас стоял рядом с ней, как раз напротив кабинета Джеймса и о чём-то увлечённо рассказывал. На столе были разложены какие-то бумаги, к которым то Кара, то Уильям наклонялись, иногда они делали это вместе и Лена уловила минимум два момента, когда их руки соприкасались.

В офисе уже почти никого не осталось, Лена и Джеймс тоже заканчивали своё позднее совещание, но Лютор была не уверенна, что Кара освободится вместе с ней, поэтому как раз потянулась к телефону, чтобы заказать что-нибудь на ужин в CatCo, когда увидела то, как Уильям приобнял Кару, указывая на противоположный конец стола. Кара посмотрела на него, что-то спросив, Уильям коротко ответил, но когда Кара отвернулась, продолжая изучать материалы, он продолжил смотреть не на бумаги, а на Кару, по-прежнему держа руку на её талии.

Да, такая поза была самой удобной, с учётом того, как они стояли. Лена знала это по своему опыту, ведь ей приходилось не раз и не два подходить к Супергёрл, чтобы они вместе могли посмотреть на планы зданий или на данный с какого-либо устройства, но Лена была её девушкой, а значит имела все права приобнимать Кару. И ни разу не видела, чтобы это делал кто-то другой, помимо неё или же Алекс. Сейчас же Уильям вторгся в личное пространство Кары и она никак на это не отреагировала, продолжая сосредоточенно высматривать что-то на фотографиях и распечатках. Настолько сосредоточенно, что не заметила отсутствия внимания к работе у своего партнёра.

— Разобрались? — спросил Джеймс, подходя к репортёрам и они оба подпрыгнули от неожиданного вторжения в их мирок.

Уильям тут же убрал руку и поспешил отодвинуться от Кары, а Кара повернулась на голос и вздрогнула, будто только сейчас заметила, как близко к ней стоял Дей. Почему-то подумав об этом Лене стало легче. Естественно Кара не видела то, как Уильям на неё смотрел, она была слишком сосредоточенна на работе. Но вспоминая то, как Уильям её обнимал, ладони Лены неосознанно сжимаются в кулак созданный для одного конкретного лица, знающего о том, что Кара занята.

С этими мыслями Лена вышла из кабинета, правда не для того, чтобы исполнить неожиданно возникшее желание, а для того, чтобы успокоиться, как она уже знает, действенным методом.

— Нужна помощь? — спросила она, подходя к Каре, и обняла её со спины.

Вся усталость и раздражение Лютор тут же испарились, ведь Кара расслабилась в её объятьях и откинула голову чуть назад, быстро целуя Лену в щёку.

— Не помешает, — устало улыбнулась Дэнверс, перекладывая руки Лены поудобнее для того, чтобы наклониться к столу и бросить на него фотографии. — Но сначала перерыв, я голодная.

— Кто бы сомневался, — проговорил про себя Джеймс и кивнул Уильяму. — Тогда мы сделаем кофе.

— А я уже заказала пиццу, — сказала Лена и уткнулась Каре в плечо, чувствуя, как та благодарно сжимает её руку. — Обнимать тебя так уютно.

— Именно этим ты и занимаешь ночью, — засмеялась Кара и развернулась, чтобы тоже обнять Лену.

Кара была очаровательной, милой, притягательной. Чуть глубже внимательной, отважной и настойчивой, но в то же время мягкой, а её доброта и чуткость прекрасно располагают к себе людей. Пообщавшись подольше ты видишь, что за очарованием и милотой скрываются ничем не уступающая Лене красота и сексуальность, при всём при этом Кара далеко не глупа, что часто играет вместе с её внимательностью (не в плане отношений, но в этом тоже есть своё очарование). Отвага и настойчивость — это лишь верхушка айсберга, внизу же много героизма и ответственности. Айсберг Кары притягивает любопытство, а когда ты это осознаёшь, становится уже слишком поздно и ты, подобно Титанику, сталкиваешься с ней, но в хорошем смысле — Кара рушит твои стены.

Рядом с Карой ты чувствуешь уют, она согревает как твоё тело, так и душу будто мягкий свитер. Улыбка Кары дарит свет, в её объятьях ты чувствуешь лёгкость, и запах облаков лишь немного этому способствует, он лишь в самом начале дурманит твой разум, давая понять, что быть с Карой значит быть где-то в другом мире. Маленьком, только для вас, оставляя всё плохое, угрюмое и серое в прошедшем дне.

Быть раздражённой естественно, когда кто-то тоже претендует на этот светлый мирок. Ревность словно опускает на него тучу, прикрывая собой согревающий свет или же складывается ощущение, что кто-то тянется забрать котёнка, маленького и тёплого, что свернулся у тебя на груди и тихонечко мурлычет о счастье. Это заставляет не только злиться на нарушителя, но и задумываться о том, что ты всего лишь обитатель того светлого мирка, что создаёт своим присутствием Кара. Обитатель, а не неотъемлемая часть. Это неприятно.

— Видимо объятья и поцелуи в щёку стали нашим способом бороться с ревностью.

Лена, выдернутая из своих угрюмых мыслей, удивилась такому заявлению и уже хотела запротестовать, но Кара положила руку ей на сердце, напоминая о своём суперслухе и прервала все слова поцелуем, показывая, что Лене незачем ревновать.

— Я люблю тебя, — прошептала Кара прямо к губы, как она это сделала во время их самого первого поцелуя.

— Я тоже тебя люблю, — улыбнулась Лена, не видя печального взгляда Уильяма, который он бросил на Кару прежде чем отвернуться, признавая своё поражение.