Глава 13. Призраки и демоны (1/2)
Ворох корреспонденции ждал, чтоб с ним разобрались, и Погасшая немедленно начала разбирать письма, сортируя их по важности в несколько стопок, которые все росли и росли на столе, отбрасывая чернильно-черные тени, покачивающиеся в свете лампы. Едва Оливия добралась до середины стопки, как из вороха бумаг выпала вдвое сложенная записка.
«Это что, ещё одна загадка от Вечной Королевы Марики?»
Девушка задумчиво подобрала записку и повертела ее в пальцах — она не была подписана, и на ней не стояло никаких печатей. Просто аккуратно сложенный вдвое лист бумаги, который Погасшая развернула, вчитываясь в текст.
Записка была написана идеально ровным почерком, а буквы были украшены замысловатыми завитушками.
В самом начале значилось всего несколько слов:
«Я знаю твой секрет»
Едва Погасшая прочитала эти слова, как у неё внутри все похолодело. Она судорожно огляделась, вглядываясь в каждый угол в комнате, словно подозревая, что она здесь не одна. Затем она еще раз всмотрелась в незнакомый почерк. Естественно, никакой подписи не было.
Может ей случайно попала эта записка в корреспонденцию и на самом деле адресат — это не она? Нет, это слишком подозрительно. Такого просто не может быть.
«Нужно встретиться. Сегодня. Приходи одна» — далее шло время — почти час ночи, и указание улиц. Самая окраина Лейнделла.
Отправитель письма идеально подгадал время, и до встречи оставалось совсем немного времени. Надо было уже собираться, чтобы успеть добраться в дальнюю часть города.
«Может быть сказать Мелине? — задумалась Оливия, машинально теребя пряжку на плаще. — Хотя мне совсем не хочется её в это втягивать… Кто знает, что там может быть.»
Девушка смяла записку в ладони и бросила её на стол — и та с неприятным шорохом замерла возле сваленных писем.
Надо было идти одной. И поторапливаться.
Эта часть Лейнделла была совсем заброшена — самые окраины, больше всех пострадавшие от кровопролитных войн. Здесь до сих пор земля была изрыта большими ямами, словно следы тяжёлой болезни на теле земли. Из некоторых ям торчали огромные стрелы, ярко рисуя в воображении эпичные осады, которые пережил Лейнделл. На мгновение Оливии представилось, как многочисленные армии воинов-призраков вновь бегут в атаку.
«Лейнделл как раковина с жемчужиной. А жемчужина это — Кольцо Элдена.» — подумала девушка, стряхивая с себя наваждение.
Вспомнилось Погасшей и то, как она здесь проходила первый раз — одинокий странник посреди пустоши. Вдалеке возвышались крыши города, укрытые ветвями Древа Эрд. Тогда в ее душе все замирало от величия этого города, пусть он и не был так красив, как во времена расцвета Золотого Порядка, который сама Оливия, конечно же, не застала, но легко могла себе представить. Тогда ей казалось, что путешествие скоро подойдёт к концу, ведь Кольцо Элдена было так близко — нужно было всего лишь добраться до Древа Эрд.
«Страшно представить, что за безумие здесь творилось когда раскололось Кольцо Элдена. Интересно, что почувствовали люди, полубоги и боги, когда Кольцо разбилось?
И как Марике удалось разбить нематериальную метафизическую абстракцию?»
Как бы то ни было, Кольцо Элдена было восстановлено, если к идеям и концепциям, вообще может быть применимо такое понятие как «восстановление». Для того, чем на самом деле являлось Кольцо Элдена, пока что не придумали слов, описывающих природу данного явления. И не смотря на то, что Оливия собственными глазами видела Кольцо — понимания у нее не прибавилось. Руны богов, полубогов и героев на ощупь казались каждый раз разными — то гладкими, как стекло, то шершавыми, как кора дерева, то скользкими, как чешуя змеи, то мягкими, как перина на кровати, то казались цветными… Но как может чувствоваться «цветное» на ощупь?
Каждый раз кольцо Элдена путало её сознание и восприятие. Казалось, будто эта «вещь» вообще не принадлежала этому миру.
На самой окраине Столицы ютились несколько маленьких домишек — и именно тут пожелал встретиться неизвестный автор записки. Домишки использовались как складские помещения — тут никто не жил, да и обживать территорию не было желающих из-за близости кладбища. Кладбище было огорожено магическими печатями из-за стремительно усиливающегося влияния Годвина.
В этот поздний час вокруг было совсем пустынно — лишь только холодный ветер изредка взметал вверх остатки пепла, заполнившего ямы от снарядов катапульт. Сколько Оливия не вглядывалась в силуэты домов, — разглядеть ей никого не удалось. Дома смотрели на нее иссиня — черными глазницами окон, и в них не было даже намека на присутствие человека.
Когда Погасшая подошла ближе к домам, она замедлила шаг, и взяла в руку священный меч Повелителя Элдена. Оставалось только гадать, кто же желал встречи с ней — если, конечно, отправитель сам сюда заявится. И все же, Оливию не покидало неприятное, тянущее ощущение, что за ней следят и словно бы ждут, каким же будет ее следующий шаг. Долетающие порывы ветра приносили с собой сырой кладбищенский воздух, заставляя морщиться. И этот запах словно бы усиливался с каждой минутой — Оливии даже показалось, будто она стоит не посреди изрытого ямами поля, а в одной из гробниц, коими щедро было усыпано все Междуземье.
В ночной тишине не был слышно ничего, кроме шумного хлопанья крыльев птиц.
Или одной большой птицы.
Гигантская птица спикировала на Погасшую внезапно, изрыгая из клюва серо-голубой огонь — Оливия в последний момент успела отскочить в сторону, прикрыв глаза и почувствовав обжигающе холодные языки огня в опасной близости от своего лица.
Едва огонь рассеялся, как Оливия увидела, что неподалёку от нее на землю, подняв в воздух облака покрывавшего ее пепла, опустился оживший скелет птицы с непропорционально большой головой в виде выбеленного временем черепа с маленьким клювом — или обломком клюва. Голова крепилась на неестественно длинную шею, извивающуюся из стороны в сторону. За спиной у отродья торчали небольшие крылья, покрытые жесткими темными перьями, по которым время от времени пробегали серо-голубые блики огня. В когтистой лапе тварь держала длинную заостренную палку с зазубренным изогнутым наконечником — подобие примитивного меча или посоха.
Птица Смерти.
Оливия уже давно таких не видела — в особенности так близко к Лейнделлу. Ей вообще казалось, что всех Птиц Смерти перебили, а те из них, кому мог остаться в живых — точнее, в своём условном подобии жизни — давно покинули Междуземье.
И вот она из них стояла сейчас прямо перед ней, с шумом скребя острыми когтями о землю, прицеливаясь для удара. И хотя глазницы существа были пусты, Погасшая чувствовала в них разум — холодный, молчаливый и зловещий, как сама ночь вокруг них.
Непропорциональный скелет твари дёрнулся вперед, и Птица нанесла размашистый удар своим клинком. Погасшая в последнюю секунду вновь отскочила назад, блокируя удар мечом.
«К магии кристаллов и звезд Птицы устойчивы, а вот святой магии Древа Эрд и зачарованного божественного оружия они боятся как… огня. Не самое удачное сравнение.».
Птица навалилась на Оливию всем своим весом, пытаясь выбить оружие из рук, жутко щелкая клювом. В нос ударил запах смерти и разложения. Шумно взмахнув вспыхнувшими серым огнем крыльями, тварь взмыла в воздух, кружа над Оливией и выжидая момент для следующего удара. Изогнутый наконечник оружия Птицы объяла призрачная магия и, плотно сложив крылья, чудовище вновь спикировало вниз, разрезая воздух. От ее клинка в разные стороны взвились клубы серого ледяного огня, и Погасшая еле успела перекатиться в сторону, с трудом переводя дыхание. При взгляде на призрачный огонь что-то хаотичное и безумное шевельнулось внутри неё — что-то, обжигающее до боли в глазах, что находило призрачный огонь мерзким и отвратительным.
Птица рванулась вперед, царапая когтями землю — от её лап оставались длинные глубокие борозды. Изогнув шею, тварь попыталась цапнуть девушку клювом — но Оливия вновь перекатилась в сторону, и клюв птицы с громким щелканьем врезался в землю.
Более подходящего момента трудно было найти — и Оливия со всего размаха ударила мечом по мерзкому черепу. Тварь с шипением отлетела назад, схватившись лапой за голову. По грязной кости с хрустом разрасталась сетка трещин. Часть черепа обвалилась внутрь, в зияющую темную пустоту — и тут же Птица словно вспыхнула изнутри. В темноте трещин переливался призрачный огонь, клубясь в глазницах. Крылья разрослись, став намного больше — и в объявшем их пламени отчетливо виделись деформированные человеческие фигуры, превратившиеся в подобие перьев.
«Это только разозлило её.» — мрачно подумала Оливия, тяжело дыша. Нужно было максимально восстановить дыхание перед следующим раундом.
Птица размахнулась и стукнула своим клинком о землю, тут же вздыбившуюся серо-голубыми языками огня — и сквозь плящущее перед глазами пламя Оливия с трудом разглядела узкую дорожку, не затронутую магией. Она тут же рванула по ней вперед, ныряя под длинную лапу Птицы — и всадила клинок в приятно хрустнувшие костяшки, проворачивая меч до упора и чувствуя, как рвутся перчатки на руках и как сдирается до крови кожа о рукоятку меча. Тварь вновь зашипела, резко ударив Погасшую лапой. В этот раз Оливии не хватило реакции на уворот — и удар сбил её с ног. Оливия прокатилась по земле, чертыхаясь. Каким-то чудом ей удалось не выронить оружие из рук. Птица вновь замахнулась клинком — и на девушку стремительно полетела вспышка призрачного огня.
Погасшая вновь не успела увернуться — и вспышка врезалась в нее, сводя все кости и мышцы изнутри ледяной судорогой. Девушка охнула, стиснув зубы от боли, стараясь устоять на ногах. На языке появился противный металлический привкус крови. От столкновения с инородной энергией внутри вновь заскреблось нечто обжигающее. И это что-то очень просилось наружу.
Птица обошла Оливию по полукругу, и вновь занесла сверкнувшее магией оружие для замаха. Даже воздух вокруг, казалось, стал плотнее, насыщаясь призрачной энергией смерти.
«Сейчас или никогда.»
Оливия перехватила рукоятку меча двумя руками, собирая все свои силы и фокусируясь. Птицы Смерти ненавидели святую магию.
В считанные мгновения клинок вспыхнул ослепительно ярким светом, заставив Погасшую сощуриться. Птица Смерти с щелканьем и шипением бросилась вперед, стараясь дотянуться до Оливии. Но было слишком поздно — от клинка уже пошла вперед волна из золотистого сияния. Тварь была слишком близко и уже не успела бы увернуться или взлететь в воздух. Но она и не стремилась избежать удара — лишь рванулась навстречу, совершенно не боясь святой магии. Птица смерти в исступлении прорывалась сквозь поток святой магии, пытаясь дотянуться до Погасшей, вкладывая в свой последний рывок всю оставшуюся силу. Серо-голубой огонь смешался с золотым светом, превращаясь в размытую какофонию цветов.
Оливия попыталась отскочить в сторону, но она слишком вымоталась от использования заклинания, поэтому маневр получился слишком медленным — и клинок Птицы врезался прямо в левое плечо Оливии. Погасшая взвизгнула от боли, хватаясь за рану, а Птица Смерти в тоже время повалилась вперед, рассыпаясь в прах. И, смотря на гаснущий призрачный огонь в глазах Птицы Смерти, Оливия вновь ощутила, как на неё в ответ изучающе, спокойно смотрит чужой разум, дремлющий глубоко под землей у корней Эрд.
Перед глазами у Оливии все троилось, превращаясь в вихри смазанных пятен. Раненное плечо пульсировало растекающейся болью, отдающей в ладонь. Погасшая залпом опустошила бутылку с зельем багровых слез, но рана и не думала затягиваться и, приглядевшись, Оливия увидела, что из раны выходит что-то зеленое, смешанное с кровью. Мерзкая субстанция постепенно пропитывала одежду и доспехи.
«Это яд, оно отравило меня…»
Слова пульсировали в висках в такт с болью.
У Погасшей не было при себе фиолетового мха. Чувствуя, как отрава стремительно заполняет тело, Оливия, проклиная свою беспечность, стала отчаянно рыться в сумке, словно надеялась, что сможет найти хоть что-то. Оливия взглянула на простиравшийся вдалеке город, похожий на черно-бурую кляксу. Столица казалась ей настолько недоступной, словно она находилась на другом конце Междуземья.
«Я не успею дойти. Просто не успею.»
Оливия отчетливо представила, как её изможденное тело падает в одну из ям. Не останется больше сил бороться за жизнь и тогда токсин закончит свою беспощадную работу.
И все закончится. Возможно, её окоченевшее тело найдет кто-нибудь. Может быть, это будет Мелина. Может быть, Мелина заплачет.
Внезапно мысли Оливии пронзила яркая вспышка озарения.
Где-то неподалеку здесь был госпиталь. До боли в глазах всмотревшись в горизонт, Оливия наконец заметила его — старое обветшалое здание, сливающиеся с окружающим ночным пейзажем. Но сейчас это было для неё это было единственным спасением.
Из последних сил Погасшая побрела в сторону госпиталя, борясь с накатывающими на нее волнами слабости. Рациональная часть её сознания все еще продолжала анализировать происходящее:
«Как странно, что тут оказалась Птица Смерти, ведь магический барьер на кладбище не пропускает нежить. Как будто птица специально приманили, чтобы подготовить засаду. Как странно, что эта тварь использовала отравленное оружие — я никогда раньше не видела, чтобы Птицы Смерти использовали яды.»
Едва Оливия проковыляла мимо ограды кладбища, как в глаза ей бросились магические печати, закрывающие вход. И, если они раньше сияли ровным синим светом, то сейчас казалось, будто эти печати были сломаны — можно было даже заметить тонкие черные трещины, ползущие по ним, вплетающиеся в саму структуру магии.
«Печати ставили маги Академии. И, соответственно, сломать их мог только…»
Погасшая застонала от бессильной злости и от боли. Но в то же время ярость и желание отомстить придали ей сил двигаться дальше. Что-то обжигающе приятное внутри нее одобрительно откликнулось на эти чувства.
Оливия почти не помнила, как она добралась до госпиталя. В окнах дома горел тусклый свет, и это вселяло надежду. Плохо помнила Оливия и то, как она стучала в дверь, и как на пороге появилась молодая женщина с завязанными в длинный хвост рыжими волосами. Она тут же всплеснула руками, едва заметив Оливию и затащила её внутрь.
Пришла в себя Оливия уже сидя на кушетке, облокотившись о стену. Мутная пелена перед её глазами рассеялась, хотя все еще чувствовалась сильная слабость. Последние несколько часов она провела практически в бессознательном состоянии — Оливия лишь смутно помнила то, что ей дали какой-то горький раствор, от которого хотелось кашлять, но в тоже время, и пульсирующая боль в плече тут же стала стихать.
Погасшая медленно осмотрела комнату — ничем не примечательное помещение, со стоявшим в углу столом, заваленном бумагами, со шкафом с историями болезни пациентов, кушеткой и столиком с мешаниной медицинских инструментов. За приоткрытым окном расстилалась темнота, которую прорезал лишь слабый свет лучей Древа Эрд. Оливия вспомнила, что это за место — это был маленький госпиталь, в котором пытались лечить пострадавших от Безумного Пламени. Теперь же большую часть пациентов составляли те, кто пострадал от корней смерти. Персонала из-за участившийся активности скелетов и зомби все время не хватало.
«А теперь ещё и Птицы Смерти появились» — от воспоминаний о крылатой бестии по спине пробежал ледяной холодок.
— Как самочувствие? — к Оливии подошла лекарь. Она доброжелательно улыбалась, хоть и несколько неловко. Иссиня-черные мешки под её глазами выдавали крайнюю степень изнеможения.
— Замечательное. Вы меня спасли, — благодарно произнесла Погасшая — Я теперь у вас в долгу! Я обязательно отплачу.
«Надо будет обязательно её наградить…» — подумалось Оливии. Она не хотела представлять, что было бы, не будь здесь неподалеку госпиталя. Должно быть, она бы уже билась в предсмертных конвульсиях в какой-нибудь яме.
— Не стоит благодарности, для меня это честь, — молодая женщина покорно склонилась, но Погасшая тут же помахала рукой, прерывая её.
Лекарь вновь улыбнулась, и в уголках её глаз собрались морщинки. Вид у неё был уставший. Очевидно, что ночные дежурства и без появления на пороге раненой Погасшей давались ей нелегко
— Некоторое время еще будет слабость, но, главное, что яда в Вашем теле больше нет, — сказала лекарь, указывая на рану в плече, рваные края которой уже начали постепенно затягиваться. — Кто же Вас так?
— Нежить, — Погасшая попыталась помахать левой рукой, но поморщилась от боли. — Но она больше никого не побеспокоит.
Воспоминаниях о сбитых печатях вновь пробудили в груди волну злости. Погасшей подумалось, что как только она найдет, того кто это сделал, то спустит с него шкуру живьем.
— Позвольте…
Голова лекаря неестественно дернулась в сторону и тут же встала на место.
— ….мне еще раз осмотреть левую руку, — произнесла лекарь, протягивая ладонь вперед. Её лицо расплылось в кривой улыбке.
Что-то в ее голосе показалось странным.
— Зачем это? — тут же переспросила Погасшая.
— Мне. Нужно. Осмотреть, — повторила женщина пугающе монотонным голосом. — Мне надо осмотреть. Там. Что-то. Застряло. Оно…. Вам. Нам. Мешает.
Запястье обдало жаром, и Оливии показалось, будто игла Микеллы еще сильнее впивается в нее, плавясь изнутри.
«Что-то тут нечисто.»
— Не нужно, я ухожу, — Оливия посильнее перетянула повязку на руке.
Что-то было очень сильно не так.
— Куда это ты собралась уходить? С тобой еще не закончили, — вдруг раздался голос.
Оливия перевела взгляд на лекаря.
Девушка смотрела на нее в упор с совершенно жутким выражением лица. И её глаза стали ярко-жёлтого оттенка, знакомого до физической боли. В руках лекарь сжимала скальпель.
Оливия вскочила на ноги, хватая ртом воздух. Из-за слабости от противоядия перед глазами на несколько мгновений все поплыло. Липкие пальцы паники схватили её за горло.
— Заражённая, — выдохнула Погасшая.
— Заражённая? — насмешливо приподняла брови лекарь. Ее глаза были исполнены демонического веселья. — Вот так называешь тех, кто помог тебе спасти девчонку?
Оливия попятилась в сторону двери. Если бы перед ней сейчас из ниоткуда материализовался Зверь Элдена, это было бы не столь пугающе, чем видеть то, как эта девушка стоит перед ней и улыбается настолько неправильно, что сразу становилось понятно, что это существо из совершенно другого слоя реальности.
«Можно сколько угодно убегать от прошлого, вот только оно рано или поздно догонит.»
— Шабрири?! Ты же только в мёртвых вселяешься?!
— Поверь нам, погасшая девочка, — усмехнулся Шабрири с неприятным смешком, не сулящим ничего хорошего, — Наши компетенции находятся далеко за пределами твоего понимания.
Он медленно пошел на Погасшую, наклонив голову в сторону — с хрустом, неестественно, подвернув шею лекаря под невозможным углом.
— Думала, что перехитрила нас? Ты думала, что раз нашла иголку этого мелкого выродка, то все теперь позади и можно выдохнуть? — оскалился на нее демон (или кем бы это существо не было на самом деле). — Неужели ты думала, что исцелилась?
Шабрири перехватил скальпель, и Оливия с ужасом увидела, как его рука и пальцы с противным щелканьем изгибаются совсем не так, как они гнутся у обычных людей — и от этого к горлу резко подступила тошнота. Казалось, будто ее сейчас вывернет прямо под ноги.
— Ты что, забыла, кто ты? ТЫ — часть НАС — несмотря на внешнее спокойствие, в голосе Шабрири чувствовалось ледяное бешенство. — Забыла, КЕМ МЫ тебя сделали, Оливия?
От нахлынувшей паники было трудно соображать. Зажимая рану, Погасшая бросилась было к стоявшим в углу мечу и посоху, но Шабрири изломанной тенью метнулся ей наперерез. Оливия отпрыгнула назад.
Шабрири дважды провел скальпелем по щекам лекаря, оставив неглубокие надрезы от краев рта до ушей, после чего направил окровавленный скальпель на Погасшую.
Капли крови закапали на пол. Звуки их тихого падения на пол оглушали.
— Тебе не надоел этот маскарад? — прошипел Шабрири. — Кого ты из себя пытаешься изображать? Добрую и хорошую Повелительницу Элдена? Нам на тебя смотреть противно!
— И даже немного смешно, — добавил Шабрири и голова лекаря затряслась вправо-влево, орошая пол кровью.
Шабрири сделал скальпелем выпад вперед, целясь в руку Погасшей. Оливия еле успела увернуться, и свист разрезавшего воздух скальпеля пропел прямо над ухом. Погасшая панически обшаривала комнату взглядом, пытаясь найти хоть что-нибудь. В углу стоял все тот же столик с окровавленными инструментами.
— Сделка есть сделка. Одностороннее изменение контракта не допускается. Быть, может, нам стоит напомнить тебе условия нашего соглашения? — Шабрири сделал шаг вперед, и Оливия с ужасом увидала, как колени лекаря сгибаются и разгибаются под немыслимыми углами.
По телу одержимой бегали волны искр, поддерживающих её равновесие.
Не отводя взгляда, Оливия пятилась назад. Кровь стучала в висках. Девушка в панике шарила рукой позади себя, пытаясь найти столик.
— У-убирайся, — свой же голос со стороны прозвучал, как неуверенный всхлип.
— Обманщица и лгунья! Все отвернутся от тебя, когда узнают, кто ТЫ на самом деле и КТО помог тебе стать Повелительницей Элдена, — Шабрири испепелял Оливию взглядом, полным инфернальной злобы. — Ты это Мы. И мы НИКОГДА тебя не БРОСИМ.
Кончики волос лекаря загорелись огнем.
— Обещаем, будет не больно! Хахаха! — рассмеялся Шабрири.
Оставшиеся силы стремительно покидали Оливию.
«Нет, если я сейчас сдамся, это будет конец, это будет конец, конец» — мысли метались в сознании как вихрь испуганных птиц. Ноги подкашивались. Мир кружился вокруг в какой-то безумной пляске.
Спиной Погасшая ударилась об стол. Металлический звук падающих инструментов жутко прогремел у нее в голове. Оливия запустила руку назад и стала искать хоть что-нибудь. Она не в силах была отвести взгляд от Шабрири — от горящих волос, от неестественно желтых глаз, от кровавых порезов на лице…
Наконец ее пальцы нащупали позади что-то металлическое — кажется, ножницы.
«Есть! Получай!»
Погасшая тут же наотмашь полоснула воздух перед собой — заставив Шабрири быстро отступить назад.
— Ты не сможешь сопротивляться вечно, — хриплый голос Шабрири звучал подобно сломанному музыкальному инструменту. — Мы можем вселиться в кого угодно — даже в твою столь любимую Мели…
Кровь ударила к голове.
— Заткни свою пасть! — от вспышки адреналина перед глазами на мгновение прояснилось, и Погасшая вновь взмахнула ножницами, пытаясь попасть в шею.
Шабрири легко уклонился и бросился под руку, стремясь нанести удар из слепой зоны. Оливия метнулась в сторону, другой рукой толкая столик, отгораживаясь. Инструменты с грохотом рассыпались по полу. Удар каждого предмета об пол усиливался тысячекратно, как будто на пол падали не невесомые инструменты, а тяжелые металлические брусья.
Тьма, словно шатер накрыла Оливию и Шабрири. Весь мир сузился до нескольких квадратных метров.
«Выиграть-время-мне-нужно-выиграть-немного-времени»
Шабрири был похож на неумолимо преследующую тень, выныривающую из ниоткуда и пересекающую любые попытки сопротивления. Казалось, ему это доставляет удовольствие — изматывать Погасшую.
Темнота полностью поглотила все вокруг. Оливия не видела даже собственного тела, лишь светящиеся в темноте желтые глаза.
«Это конец.» — подумала Оливия и закрыла глаза. Ей не хотелось видеть два желтых уголька, святящихся из того, что когда-то было глазами лекаря словно два факела.
Шабрири зашептал на оба уха Оливии одновременно:
— Там, куда мы отправимся, не нужны глаза, чтобы видеть. Мы так и остались навсегда на дне Кузни Гигантов. Мы подделка, Мы холст для картины, Мы сосуд для Пламени. Все, что мы видим нереально. Забудем о фантазиях цепляющегося за жизнь уголька, которому уготовано разжечь пожар. И мы зажжем очищающее пламя и все поглотит пламя и все станет пламенем и тогда…
Скрип открывающейся двери был настолько громким, что Оливия вскрикнула и схватилась руками за голову.
Едва переступив порог, Мелина, тут же замерла на месте.
Оливия немного пришла в себя. Тьма отступила.
Шабрири хищно сузил свои горящие глаза и медленно отошел от Погасшей, постепенно поворачиваясь к Мелине.
Моментально оценив ситуацию, Мелина молниеносно подскочила на носках. Уже в полете она выхватила свой кинжал и взмахнула им прямо перед собой. Лезвие ослепительно вспыхнуло цитриновым светом, за доли секунды превратившимся в магическую дугу.
В последний момент Погасшая заметила, что хаотический огонь в глазах лекаря стремительно гаснет.
Изо всех сил Оливия толкнула женщину в сторону — и та упала навзничь, ударившись о шкаф с лежащими в нем свитками и карточками пациентов — они свалились на пол, подобно рою насекомых. Золотистая дуга со свистом пролетела мимо, больно царапнув Оливию по уху — и врезалась в стену, тут же рассыпавшись с жалобным звоном. В воздухе запахло озоном.
Но Погасшая даже не успела выдохнуть.
— Что ты творишь?! — Мелина яростно налетела на нее, практически сбив с ног и прижав к стене. — Почему ты ее защищаешь?! Ты теперь одна из них?!
— Она ни в чем не виновата! — просипела Погасшая и почувствовала холод упирающегося ей в горло лезвия.
— Я видела ее глаза, — тихо процедила Мелина.
— Это был Шабрири, — с трудом выговорила Оливия, пытаясь отодвинуть Мелину от себя, — убери нож.
Едва услышав имя Шабрири, Мелина еще сильнее подалась вперед, надавливая на лезвие. Взгляд её единственного открытого глаза — сияющая золотом бездна — не выражал абсолютно ничего, но сам воздух вокруг наэлектризовался, наполнившись золотистыми искрами. Мучительно медленно Мелина провела рукой в сторону — и сквозь острую вспышку боли, на мгновение затмившую сознание, Оливия почувствовала, как по шее стекает кровь. Её кровь.
Погасшая не пыталась сопротивляться, тяжело дыша и не отводя взгляда от Мелины. Мир вокруг плыл больными пятнами, а земля уходила из-под ног. Казалось, будто она висит где-то в пустоте.
Это длилось всего мгновение, показавшееся вечностью — прежде чем Мелина опустила кинжал и отошла назад. Оливия тут же схватилась за порез — он был совсем неглубокий. Недостаточно, чтоб перерезать горло, но достаточно, чтобы показать, что может произойти.
Мелина провела по окровавленному лезвию пальцем, не смотря на Погасшую — словно бы её тут не существовало — а затем спокойно, как ни в чем не бывало вытерла кинжал о край накидки. То, насколько будничным выглядел этот жест, заставило Оливию с кристальной ясностью осознать, что Мелина действительно может её убить. И это не вызовет у неё никаких угрызений совести.
Оливия оперлась о стену как будто это была единственная опора во всем мире. Мелина же обошла лежащее на полу тело лекаря, напрягшись и явно ожидая очередного нападения.
Странно, что никто не сбежался на шум. И как её вообще нашла Мелина здесь?
В воздухе пахло жжеными волосами. От головы лекаря медленно поднимался дым. Весь пол был заляпан кровью.
— С ней нужно разобраться, — голос напарницы прозвучал приглушенно, как будто сквозь пелену. Мелина присела на колени и осторожно приложила ладонь к шее, лекаря пытаясь нащупать пульс.
— Она ни в чем не виновата, — снова повторила Оливия и попыталась махнуть рукой, но жест получился совсем вялым.
— Но она такой же носитель, она одержимая. Как и… — начала было говорить Мелина, но осеклась. Ее взгляд оценивающе скользнул по Оливии.
— Как кто? Как я.? — почему-то Погасшей захотелось нервно рассмеяться. — Эта девушка не одержима. Я думаю, что Шабрири может вселятся и в живых, если их сила воли ослаблена.
Мелина ничего не ответила, лишь внимательно осмотрела глаза лекаря, отодвинув той веки.
— Что Шабрири хотел от тебя?
— Напомнить мне, — еле выдавила из себя Погасшая. — Обо всем.
Мелина не стала ничего спрашивать дальше, но её лицо помрачнело еще больше. Погасшая же пыталась отдышаться и прийти в себя.
— Боги, да у нее все кости сломаны… И на лице, само собой, останутся шрамы… — тихо пробормотала Мелина, стиснув свою печать для призыва молитв в руках. Костяшки пальцев едва заметно побелели от напряжения.
Услышав про сломанные кости, Оливия почувствовала, как к глазам подступают слезы. Нервное напряжение схлынуло, оставив лишь пустоту. Она оперлась рукой о стену, пытаясь прийти в себя и успокоиться. Оливия дотронулась рукой до шеи — порез все еще кровоточил, и по ладони лепестками расползались в разные стороны красные пятна.
Лежавшая на полу девушка была похожа на сломанную куклу с раскинутыми в разные стороны руками и ногами, вывернутыми под разными углами. Мелина осторожно ощупывала ее, готовясь призывать исцеляющую молитву.
«Если бы я сюда не пришла, с ней было бы все нормально…» — пронеслась шальная мысль в голове Оливии, — «Но теперь абсолютно ни в чем неповинный человек пострадал из-за меня. Это все из-за меня…»
Мир вновь начал закручиваться в ледяную удушающую спираль тревоги. В сознании замельтешили знакомые лица — Селлен, Кале, Родерика, Рая, Хельге, Бок — каждый из них был под ударом.
И Мелина тоже.
— Может я могу помочь? — хрипло переспросила Погасшая, и собственный голос показался ей чужим в этот момент.
Но это было глупо. Чем она могла тут помочь? Разве что уйти из города куда подальше, чтоб больше никто из-за неё не пострадал.
Мелина отрицательно покачала копной светло-каштановых волос и, взяв лекаря за руку, призвала исцеляющее заклинание — и вот уже сломанные кости начали срастаться, а на щеках проступил здоровый румянец. Девушка тяжело вздохнула, и ее ресницы затрепетали.
Оливия же подошла к перевёрнутому столику и поставила его на место, разложив на нем рассыпавшиеся инструменты.
— Я сделаю так, что она будет думать, что это всего лишь сон, — проговорила Мелина, вновь фокусируясь на заклинании и проводя ладонью по закрытым глазам девушки. В воздухе плавно засветилось еще несколько печатей.
Всего лишь сон. Хотелось бы Погасшей сейчас, чтоб все произошедшее ей тоже просто приснилось. Она подошла к шкафу и собрала рассыпавшиеся карточки пациентов, апатично пролистав их, скользя взглядом по одинаковым симптомам — язвы, кисты, агрессивность, галлюцинации и потеря памяти. Каждый из людей, попавших сюда, пострадал от корней смерти — и теперь медленно терял свою человечность, мучительно превращаясь в нежить.
И с этим ничего нельзя было сделать. От чумы нежити не существовало лекарства.
Также как и не существовало лекарства от Безумного пламени — один раз коснешься, и все. Путь в один конец.
«Кто знает, быть может пройтись по палатам с ножом, избавив бедолаг от мучений будет лучшим решением. Нет, так нельзя поступать. Так поступил бы только бессердечный повелитель Безумного Пламени…»
Мелина закончила читать заклинание и еще раз осмотрела лекаря, явно довольная результатом своей работы. Затем они с Погасшей вместе перетащили её на кушетку.
— Утром она проснется, и все будет «нормально», — констатировала Мелина- Про шрамы её разум сам что-нибудь придумает. Теперь все будут считать её «странной». Впрочем, это лучше чем смерть или одержимость. — будничным тоном добавила она.
Её взгляд не выражал абсолютно ничего.
— Осталось убедиться, что наших следов тут не осталось.
«Как будто мы скрываем следы преступления…» — подумалось Оливии, но она молча кивнула.
Когда они вышли из лазарета, на улице уже светало. Утро медленно сменяло ночь, и небо постепенно начинало светлеть, теряя иссиня-черный оттенок, словно краску разбавляли водой.
— Как ты меня нашла? — спросила Погасшая. Только сейчас она в полной мере осознала, насколько странным и внезапным было ночное появление Мелины в госпитале где-то на окраинах.
Мелина молча вытащила из кармана бежевой юбки смятую записку — ту самую, которую Погасшая нашла в стопке корреспонденции.
— Хорошо, что ты не уничтожила эту записку, — произнесла Мелина и убрала записку обратно в карман. — Расскажи мне, что случилось?
— На меня напала Птица Смерти, — произнесла Погасшая. — Она меня ранила и отравила. А в госпитале меня уже поджидал Шабрири.
С каждым произнесенным словом выражение лица Мелины становилось все более и более тревожным.
— Предлагаю обсудить это завтра, — добавила Оливия, понимая, что на нее сейчас посыпется ворох вопросов, к которым она была не готова.
Некоторое время они шли молча, обходя ямы, в которых до сих пор лежал белесый пепел. Возвышающийся впереди Лейнделл был похож на видение, которое, казалось, вот-вот исчезнет, растворившись в прохладном утреннем воздухе.
— Я должна уйти из города, — наконец сказала Оливия. Она даже не успела договорить, как заметила удивлённый взгляд Мелины.
— Зачем?
— Слишком много людей может из-за меня пострадать, — сухо бросила девушка. — Это лучшее решение.
— И оставить все Годвину? Ну, даже для тебя это чересчур недальновидно, — язвительно возразила Мелина, и затем тихо добавила, — А им это только на руку.
Она обогнала Погасшую и встала перед ней. Оливия попыталась было обойти её, но Мелина лишь осторожно, но настойчиво перехватила её локоть. Погасшая удивленно взглянула на её руку.
— Они этого и добиваются, — напористо произнесла Мелина. На её лицо падали тени, из-за чего она казалась снова похожей на призрака. — Я думаю, Шабрири будет безмерно рад снова подкараулить тебя где-нибудь в темном углу. И Годвин. Они все хотят, чтобы мы были по одиночке. Так с нами будет проще расправиться.
Погасшая ничего не ответила, неопределенно дернув плечами. Ей вспомнилось, как она первый раз встретились с Шабрири. Кто знает, как сложилась бы жизнь, окажись тогда Мелина рядом с ней. Она бы точно отрубила голову несчастному Юре до того, как Шабрири начал рассказывать свои сладкие речи устами мертвого мечника.
— Нам нужно держаться вместе. Мы же напарницы.
—Напарницы? Ты мне час назад пыталась перерезать горло, — рука Погасшей машинально дёрнулась к шее. Порез хоть и зажил, но ей все равно казалось, будто она до сих пор чувствует на коже острие кинжала. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе? У тебя такая философия?
Мелина не нашлась с ответом — лишь расстроенно посмотрела на Оливию.
— Думаешь, мне это нравится? — наконец спросила она, удивленно приподняв брови. — Да я каждый день проклинаю тот момент, когда ты спустилась в эти катакомбы.
Теперь уже Погасшая не нашлась с ответом и Мелина, перехватив инициативу, с нажимом продолжила:
— Я некоторое время наблюдала за тобой после того, как ты выбралась на поверхность…
— Я так и знала! — тут же перебила её Оливия, чуть ли не подпрыгнув на месте.— Я так и знала, что ты за мной следишь, только на глаза не показываешься!
Легко было это вспомнить — и периодически появляющиеся синие искры в воздухе, и ощущение постоянного взгляда в спину. Удивительно только, что Мелина в этом созналась, а не отрицала это до последнего.
Напарница выглядела смущенной и некоторое время молчала, явно собираясь с мыслями. Когда она заговорила, казалось, будто она тщательно взвешивает каждое слово.
— Я видела, как оно тебя меняет. — Мелина неопределённо махнула рукой, — и возле Кузни Гигантов, когда ты обратилась ко мне этим… жутким голосом. Это было невыносимо.
Погасшую тут же пробрал озноб. Захотелось провалиться куда-нибудь под землю — возможно, обратно в катакомбы к Трем Пальцам, подальше ото всех. Ей там самое место.
Чувство дереализации стремительно захватывало все сущее Оливии:
«А может я и правда лежу на дне Кузне Гигантов вместе с Шабрири и все это не более, чем фантазии…»
— А я ведь пыталась тебя остановить тогда, там, под землёй, но ты меня не послушала. — продолжила Мелина, не отводя взгляда от Оливии. — И посмотри теперь, что происходит. — на последних словах обычно спокойный голос Мелины надломился.
Не выдержав смотреть в глаза Мелины, Погасшая перевела взгляд в сторону — но тут же заметила очередную груду пепла возле одного из домов.
Пепел лежал и под её сапогами, и рассветное солнце неторопливо окрашивало его в светлые цвета, вызволяя из темноты ночи.
— Я не могу позволить этому повториться, — неожиданно для Оливии вполголоса прошептала Мелина. — Услышав имя Шабрири, я полностью потеряла над собой контроль.
Слышать от Мелины фразу про потерю самообладания было странно. Это было совсем на нее не похоже.
— Это не должно повториться, — эхом отозвалась Оливия.
Небо с каждой минутой становилось все светлее и светлее, переливаясь нежными оттенками пурпурного и синего, обнимая приглушенно светящиеся ветви Древа Эрд. Утренняя прохлада дарила ощущение свежести налетающими легкими порывами ветра. Город все еще не проснулся, а весь окружающий пейзаж был исполнен сонливого спокойствия и тишины.
Момент мог бы даже показаться романтичным, не будь он омрачен всем то, что произошло ранее. Девушкам хотелось верить, что вместе с ночной темнотой, лучи солнца забирают с собой и все их ночные злоключения.
Оливия почувствовала, что Мелина все еще держит ее за запястье. Не напряженно, вцепившись в него, как будто пытаясь остановить, а…нежно. Приятная прохлада ее пальцев чувствовалась даже сквозь слой ткани. Мелина стояла так близко, что Оливия могла заметить, как отблески восходящего солнца переливаются в её волосах, из-за чего казалось, будто они светло-розового оттенка.
Хотелось, чтобы этот момент длился вечно.
Оливия не выдержала и осторожно протянув руку, заправила выбившуюся прядь волос Мелине за ухо. А затем, поколебавшись, провела пальцем и по линии подбородка. Безмерно хотелось следующим движением прижать девушку к себе.
«Интересно, о чем она сейчас думает.?»
Мелина опустила взгляд и заметила свою ладонь на руке Погасшей — и тут же, растерянно моргнув, отпустила ее, чуть ли не оттолкнув от себя.
Все очарование момента тут же исчезло, вернув их в неприглядную реальность — в которой они стояли неизвестно где на окраинах города, обе грязные, уставшие и замученные.
— Не думай, что я тебя вдруг простила. — холодно произнесла Мелина, отстраняясь. — Ты думаешь, я забыла, кто ты?
— Да, знаешь, Шабрири мне сказал примерно тоже самое! — тут же бросила Погасшая, скрестив руки на груди и ненавидя себя за чрезмерную резкость в голосе.
Мелина вздрогнула и ничего не ответила. Весь ее вид выражал смущенную растерянность, как будто ее — всегда собранную и готовую ко всему — внезапно застали врасплох.