Часть 24 (2/2)
Хотя бы одна из них обязательно нашла бы лазейку, как пробраться за девушкой внутрь, поэтому Лайя решила легализовать проникновение, избавив себя от незавидной участи оказаться в центре внимания дважды подряд. Приманив одно существо к себе на руку, Лайя пересадила его себе на плечо, на котором расправленные перепончатые крылья моментально выделились контрастным светлым пятном, и распахнула двойные запертые двери.
Тяжелые, под руками Лайи они открылись хоть и легко, но по траектории движения издали соответствующий звук трения о неровный каменный пол, что моментально приковало к вошедшей взгляды абсолютно всех собравшихся. А следом же и к её спине, точнее, куда-то назад, за её плечи, и лица всех моментально обрели хищную настороженность, не направленную на непосредственный источник, но Лайей безошибочно прочтенную.
— Хозяин замка вас своим присутствием не потревожит, можете быть спокойны. Я одна, — отрубила девушка, сходу обозначая своё отношение к подобному вниманию.
— Сестрёнка! — не видя, кажется, ничего и никого на своём пути, к ней бросилась Милли, игнорируя попытку родителей её остановить. Прямо на глазах у всех присутствующих она с разбега накинулась на Лайю с объятиями, спугнув летучую мышь, которая издала ультразвуковой вопль, моментально взвилась с отведенного ей безопасного места и заметалась в косых солнечных лучах под потолком. — Ну, наконец-то! Я знала, я знала… Я говорила им, что ты жива, — сбивчиво, повторяясь, тараторила Милли, повиснув у Лайи на шее. — Я чувствовала, я… — у девушки внезапно и весьма для неё нехарактерно на половине фразы закончились слова, и дальше она просто продолжила повисать на Лайе, топчась на цыпочках, чтобы сравнять всё ещё существующую разницу между ними в росте.
Старшая Бёрнелл обнимала младшую, очень стараясь не подмечать настороженную реакцию окружения, вызванную не иначе как опасением, что Лайя вот-вот вопьётся родной сестре в горло. Ладно остальные, но… родители! Неужели… а в прочем, даже если на лицах у них и не было написано прямого подтверждения, сердца выдавали их подсознательный страх.
— Я жива благодаря тебе, малышка, — Лайя постаралась сказать это так, чтобы услышать её смогла только Милли, хотя стоило учитывать, что вокруг было полным-полно ушей поострее. — Лео, ты обещал позаботиться, чтобы Милли увезли подальше отсюда, — стараясь не смотреть на родителей, Бёрнелл обратила вопросительный взгляд на Нолана.
— Мало, что «малышка», так сразу ещё и «увезли подальше»! — возмутилась Милли и даже пихнула Лайю в грудь, отстранившись, но и секунды не прошло, как она вновь повисла у старшей на предплечье. — Я не чемодан! И я прямо сказала нашему Симбе, что никуда не поеду, пока тебя не увижу. Пусть рычал бы на меня сколько угодно.
Лео, на которого Лайя до сих пор смотрела с укоризной, а теперь ещё и с немым вопросом: «Ты что, перевоплощался перед Милли?» виновато стушевался и, не оборачиваясь, скосил глаза в ту сторону, где стояли их с Милли родители, будто этот намёк всё объяснял. Хотела Лайя того или нет, а ей пришлось посмотреть туда же, тем более, именно к родителям Милли её и вела.
— Я же вам говорила с самого начала, что она жива! — не имея под этим ничего предосудительного, кроме прямой констатации факта, счастливо объявила Милли. — А вы: «Умерла-умерла»…
— Умерла, значит? — Лайя резко остановилась, не позволяя больше себя вести. Она смотрела в глаза отцу и в упор не видела в них прежней теплоты. — Милли, извини, мне нужно с Лео поговорить, — скороговоркой бросила Лайя и высвободила руку из цепкой хватки сестры, должно быть, слишком резко, но менять что-то было поздно. Девушка развернулась в обратном направлении и чуть не опрометью кинулась к единственному, наверное, другу среди всех присутствующих.
— Поговорить с Лео? — её догнал разочарованный возглас Милли. Лайя обернулась на ходу. — А с семьёй… со мной ты… поговорить не хочешь? Моя лучшая подруга выпускает клыки и рычит диким зверем в ответ на опасность, Лео превращается в реального Аслана из Нарнии, у тебя огромные крылья летучей мыши выросли, а Ноэ вообще демоном оказался! И никто не собирается ничего мне объяснять? — Милли раздосадовано всплеснула руками, громко хлопнув себя по ногам. — Даже ты? — на её лице появилось отчаянное выражение, будто она вот-вот расплачется.
«Мне бы самой кто-нибудь что-нибудь объяснил… — со щемящим чувством в груди подумала Лайя, теперь расстроенная ещё сильнее от того, что вот так подводила сестру, вынужденная буквально бросить её на произвол, притом, что никто, абсолютно никто, похоже, не собирался помогать ей выкручиваться из этой западни. — Мама, да что с тобой, в конце концов! Детям сейчас ни разу не весело, самое время вмешаться».
Но Лайя даже укоризненный взгляд в соответствующем направлении не послала. Потому что от этого стало бы только хуже. Родные люди скрывали от Лайи правду столько лет! Каковы шансы, что теперь они обмолвятся с Милли хоть словом, хотя она собственными глазами успела увидеть достаточно.
Лайя вернулась к Милли, взяла её за руку, и они вместе подошли к Лео.
Там девушка приобняла расстроенную сестру за плечи, склонилась ближе к её уху и прошептала:
— Сестрёнка, я клянусь, что расскажу тебе всё, как есть. Но только не сейчас, — предвидя возмущение, Лайя заглянула сестре в глаза с молчаливой просьбой о доверии, попытавшись взглядом передать часть своих переживаний и страхов, каждый миг неустанно терзающих её изнутри. — У меня, правда, сейчас нет возможности, Милли, — конечно, всё это звучало, как простая отговорка, и Лайе было искренне стыдно за неё, но иного варианта она просто не видела. — Прости…
Но лицо Милли вдруг просветлело, она снова кинулась Лайе на шею и крепко обняла.
— Я буду ждать, сколько потребуется, сестрёнка, — шепнула Милли Лайе в самое ухо, а затем добавила ещё тише, словно исподволь проверяя возможности её слуха. — Только не слишком долго. Простым смертным свойственно стареть, — она широко улыбнулась, разжимая объятия, вытянулась по струнке и как солдат, сдающий караул, повернулась к Лео. — О, великий повелитель Нарнии, слушаю и повинуюсь! Куда вы там намеревались меня отправить? Через платяной шкаф придется добираться? Или через океаническую волну?
— Милли, ты невыносима, — Лео закатил глаза и изобразил рукой у собственной шеи жест, напоминающий удушение. Затем он перевёл взгляд на Лайю, параллельно коснувшись гарнитуры в ухе. — Генри, это Лео, приём.
«Ваша Светлость!» — отозвался наушник спустя буквально мгновение.
Под хихиканье Милли Лео прорычал сквозь зубы что-то непечатное, а вслух раздраженно произнес:
— И ты туда же, Брут! Вы все сговорились, что ли?! Ладно, вопрос пиетета мы ещё обсудим. Генри, будь добр, подгони какую-нибудь более-менее ходовую машину к западному выходу рядом с большим залом. Нужно забрать Милли Бёрнелл и отвезти её, — Нолан скользнул взглядом поочередно по лицам обеих сестер, но так и не дождавшись от них подсказки, озвучил единственный, приемлемый с его точки зрения вариант, — ко мне домой. Кэти нужна компания, иначе она на месте точно не усидит. И возьмешь с собой ещё ребят. В городе пора охрану сменить.
«Принято, Ва…» — раздался сухой щелчок обрыва связи, и Лео нетерпеливо постучал по умолкнувшему девайсу пальцем.
— Ясно-понятно, ультразвук снова забивает рабочие частоты коммуникаторов, — он прокомментировал вслух, после чего кивнул Милли. — Идём, сдам тебя на поруки надёжному конвоиру.
— Можно было обозначить это как-то менее унизительно, — насупилась Милли. — Но я поняла, про вселенную профессора Льюиса больше шутить не стану, — она вдруг остановилась и, отклонившись в сторону, заглянула через Лайю назад. — Мам, пап, а вы разве не… идёте?
Немедленного ответа не последовало, и тогда, переборов себя, Лайя в очередной раз первой пошла навстречу. В конце концов, речь шла о безопасности близких ей людей, какими бы отстраненными и чужими они ни хотели казаться, старательно соблюдая дистанцию. Девушка обернулась и посмотрела на маму.
— Мам, поезжай, пожалуйста, с Милли. Неизвестно ещё, как всё обернётся. В любом случае, девочкам нужен кто-то из взрослых рядом, — Лайя с трудом сглотнула и перевела взгляд на отца. — Пап, тебя уехать не прошу, знаю ведь, что не уедешь, но ваша безопасность важна для меня. Просто… — Лайя прикусила себя за губу, стараясь замаскировать дрожь. — Просто знайте это.
Порывисто отвернувшись, Лайя поспешила скрыть повлажневшие глаза. Все-таки холодность близких людей, особенно, настолько резкая и, казалось бы, без малейшего поданного повода, причиняла боль, и совершенно не подготовленная к подобным переменам девушка пока не знала, как с этой болью справляться.
— Энни, она права. Ты должна уехать.
— А как же ты?
Стоя вплотную друг к другу, они переговаривались шёпотом, на фоне из не умолкающих шепотов других, а также посторонних звуков самого разного происхождения, но Лайя слышала только два голоса, будто в помещении стояла гробовая тишина, а ее родители — от неё в одном шаге.
— Я обязан оберегать наш род, ты же знаешь, как всё устроено. Я приносил клятву защищать… Основательницу.
«Основательницу… Основательницу?! Папа, я же твоя родная дочь! И я тебя сейчас слышу…»
Лео подошёл к ней и, едва взглянув в лицо, без единого лишнего слова обнял за плечи и повёл прочь.
— Милли, не отставай, — крикнул он, не оборачиваясь.
Генри уже ждал их снаружи, подпирая машину. Едва завидев, он отвесил быстрый, больше похожий на замедленный кивок головой, поклон Лео, следом аналогичный — Лайе, которая оказалась слишком подавлена, чтобы хоть как-то отреагировать на подобный жест в свой адрес. Милли ещё раз обняла её на прощание, Лайя машинально вернула сестре такие же быстрые, отчасти скомканные объятия, после чего младшая воскликнула: «Чур, я спереди!» — и запрыгнула на переднее пассажирское.
— Эй, клиенты ездят сзади! — строго встретил инициативу Генри. — Таково правило. Давай, пересаживайся.
А Лайя в это время стояла в каком-то метре от родной матери, и это неуместное, обоих тяготившее прощание для девушки было сродни худшей пытке.
Внезапно мама подступила к ней на шаг и подняла руку, но не для объятий, как поняла Лайя уже мгновение спустя, а для того чтобы ткнуть пальцем в её грудь, указывая то ли на брошь с символом рода, то ли на колье Балаура, то ли на что-то, менее материальное, и сказать:
— Это, — её палец упёрся сильнее, — нужно не только ему. Это нужно людям, которые верят в неугасающую мощь четырех живущих, это нужно человечеству, которому четверо живущих должны указывать путь к Свету. Не будь эгоисткой, Лайя, не уподобляйся ему, — с этими словами Энни отпрянула, открыв дверцу заднего пассажирского, и договорила срывающимся от эмоций шёпотом, уже сев в машину. — Даже если он сделал всё для того, чтобы тебя себе уподобить.
«Как ты можешь судить, ничего о нём… о нас не зная?» — Лайя задохнулась от обиды и негодования, но Генри уже завёл двигатель, и машина, буксуя по размытой земле, тронулась с места.
— Лайя… — Лео тихо её позвал, напоминая о своём присутствии рядом.
— Почему они все так ополчились против него? — спросила Лайя, откровенно недоумевая. — То, что произошло со мной, было сделано даже без его ведома.
— Им не нужен повод, чтобы ненавидеть тьму, посягающую на свет, а именно это они видят между Владом и тобой. Они боятся его силы, а зная, что ты способна сделать его ещё сильнее, боятся вдвойне.
Затуманенным взором Лайя смотрела на лучи солнца, озаряющие земную поверхность под гораздо большим углом, чем в полдень, на длинные, долговязые тени, медленно тянущиеся на запад. Она не знала точного времени, но чувствовала какими-то странными, вновь обретенными внутренними часами, что уже вечерело.
А значит, солнце скоро зайдёт, и тьма, вместе со всеми, кто в ней обитал, вновь вылезет наружу. Уже не по приказу, а следуя собственным инстинктам и внутренним часам.
— Лео! — опомнилась Лайя, безнадежно и непозволительно отвлечённая и отвлёкшаяся, порывисто обернувшись к другу. — Я видела замок во сне. Румынский замок. Там кто-то совсем недавно побывал и, возможно, находится там до сих пор. Они намеревались вскрыть могилы. Лале и гробницу Влада, наверное… Этого я не видела, но чувствую, что и там они побывали.
— Они… что сделали? — лицо Лео резко вытянулось от крайней степени удивления, брови взлетели вверх над горящими зелеными глазами. Судя по единственному уточняющему вопросу, удивило его вовсе не то, каким образом Лайя смогла, не покидая Лэствилла, в подробностях узнать о том, что происходило от неё за тысячи километров на другом континенте. Его удивил и насторожил сам факт проникновения в замок, а следом же разозлило ключевое известие — осквернение могил. — Что они искали? — пропустив, опять же, выяснение, откуда у Лайи вообще могли быть все эти сведения, Лео перешёл сразу к уточняющим вопросам.
— Их главарь сказал кому-то по телефону: «Invenire lanceam!»
— Найдите копьё! — они с Лайей перевели синхронно, в один голос.
— Ты что-то об этом знаешь? — с надеждой спросила девушка, хотя уже из того, с какой скоростью Лео перевёл иноязычную фразу, следовало, что знал и понимал он явно побольше Лайи, а судя по тому, каким настороженным и озадаченным в один момент стало его лицо, как неуловимо напряглось все тело, понимание это ничего хорошего не сулило.
— Они нашли его? — вопрос, который собирался задать сам Лео, если бы его не опередили.
Лидер Орлов стоял от них метрах в десяти, Телец тоже был неподалеку, хотя и не в поле прямой видимости.
— О каком копье речь? — требовательно ответила Лайя вопросом на вопрос. — Почему его искали в могиле моего предыдущего воплощения?
— Они его нашли?! — требовательный голос Аквила звенел от напряжения, казалось, ещё немного, и сорвется на орлиный крик.
— Нет, кто-то побывал там до них и забрал искомое. Могила Лале была свежевскопана.
Лео подступил к Лайе почти вплотную, положил руки ей на плечи и, заглянув в глаза, снова стал задавать наводящие вопросы.
— Эти люди, что вторглись на территорию замка. Как они выглядели? Ты смогла их рассмотреть?
Опасаясь окончательно потеряться в происходящем, Лайя решила довериться вопросам Лео, пусть те и расходились с её собственными.
— Похожи на военных, тёмно-синяя форма, черные береты, без отличительных знаков. Вооружены.
На лице Лео только и успело бегущей строкой промелькнуть удивление последовательно озвученным деталям, как за него снова ответили:
— Папская жандармерия, — даже сквозь усилившийся акцент в тоне говорившего угадывалось пренебрежительное ругательство. — Вот, кому в этой жизни точно неймётся! Только Дракон отлип от своего злата, как вороньё уже слетелось!
— Кто-нибудь объяснит мне, о каком копье речь?! — от нетерпения Лайя повысила голос, который тут же влился в незримую звуковую сеть и, подхваченный порывом ветра, унёсся вдаль мощной волной.
Но вот, он будто на что-то наткнулся, что-то, его без остатка поглотившее, и сознание Лайи моментально взорвалось видением событий, значительно отдаленных от неё расстоянием.
— Лайя? Лайя, что такое? — взволнованный голос друга, который держал её и тряс за плечи, звучал для девушки лишь далеким затихающим эхо, его стремительно глушили звуки погони, завывающая сирена патрульных машин и близость выживших нечистых, которые шныряли в тени по кустистым придорожным зарослям, выжидая момент, когда добыча окажется достаточно к ним близка. — Лайя?! — Лео снова потряс её за плечи в надежде получить объяснение.
— Там… — через силу заставляя губы размыкаться, проговорила Лайя, абстрактно указав рукой направление, откуда доносились звуки. — Там… Сандра и… другие люди, я… чувствую их.
«Ai grijă! In spate! <span class="footnote" id="fn_28997401_2"></span>» — вскричал знакомый голос, а дальше зазвенела сталь и раздались уже бессловесные вскрики борьбы.
Внутри у Лайи от этих вскриков, неотвратимо вливающихся в общее звуковое поле и вибрирующих во всём её теле, будто все внутренности вступали в резонанс, переворачивались, менялись, неотвратимо преображая её тело. Оно словно распадалось на тысячи мелких невесомых фрагментов, оборачивалось неустанно бьющими крыльями летучих мышей, чтобы собраться воедино вновь, но уже в другом месте, там, куда влекли её звуки погони и борьбы.
Лео вынужден был лишь беспомощно наблюдать, как тело подруги прямо в его руках, в лучах солнца, ничуть не мешающих процессу, обернулось стаей белых нетопырей и, нестерпимо вереща, взмыло в небо.