Глава 15 (1/2)

Несмотря на то, что у Сенку совсем не осталось сил, он все равно вскочил на ноги и предпринял попытку покинуть хижину. Сделать этого ему не дал Рюсуй, вновь крепко взяв за плечи, не оставляя никакой возможности на побег.

— Успокойся! — громко произнес Рюсуй прямо Сенку в ухо, оттаскивая того обратно от двери.

Сенку уже не первый раз слышал от него эту настоятельную просьбу и, вполне возможно, хотел бы ее выполнить, но не мог чисто физически. Сенку совсем не понимал, что нужно сделать, чтобы взять себя в руки. Он никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным. Раньше у него отлично получалось мыслить хладнокровно. Даже когда случилась глобальная катастрофа, он не растерялся и сразу смог проанализировать ситуацию, придя к выводу, что стоит начать считать секунды. Однако сейчас Сенку словно стал другим человеком. Он не мог собраться и спокойно обо всем подумать, ему хотелось лишь увидеть Гена, убедиться, что с ним все в порядке, и больше никогда не отпускать.

И все же остатки здравого смысла смогли докричаться до Сенку. Он опять опустился на футон и посмотрел в окно. Молнии сверкали с завидной частотой, тут же сопровождаясь раскатами грома. Проливной дождь, кажется, стал только сильнее. Сейчас не было никаких шансов найти кого-либо в лесу. Ни одно научное изобретение здесь не поможет. Единственное, что можно было сделать — дождаться, когда непогода прекратится или, еще лучше, выждать до рассвета. Сенку это понимал, но импульсивное желание броситься искать Гена его не покидало.

Сенку попытался себя утешить тем, что находиться во время грозы в лесу безопаснее, чем, скажем, на открытой местности. Правда, это совсем не утешало. Сенку больше переживал не из-за каких-либо внешних опасностей, угрожающих Гену. По-настоящему его тревожило то, что Ген сам может представлять для себя угрозу. В психологии Сенку силен не был и каких-либо околонаучных объяснений такому выводу не имел, но ему так казалось. Обычно не доверяя интуиции, он положился на нее сейчас. Но, тем не менее, продолжал пытаться убедить себя, что все обойдется. Сенку был не из тех, кто сразу отчаивается. Однако в настоящий момент его состояние подобралось к отметке отчаяния слишком близко.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Наверное, лучшим решением сейчас было бы лечь спать, но едва ли у него бы получилось. Нет, Сенку был обречен напряженно ждать, когда гроза прекратится. Он попытался отвлечься, но ничего не вышло. Сенку посмотрел на Хрома и Юкио, о чем-то говорящих друг с другом. Пусть они и находились совсем близко, слов Сенку разобрать не смог. Все происходило будто в тумане. Пристальный взгляд Рюсуя напрягал. Он сидел на полу прямо перед Сенку, скрестив ноги, и видимо, в случае чего, желая сиюминутно прервать очередную попытку побега. Сенку, заглянув ему в глаза, устало спросил:

— Что?

— Ничего, — пожал плечами Рюсуй. — Жду, когда ты снова начнешь вытворять какую-нибудь хрень, но, надеюсь, этого не произойдет. Ты же должен понимать, что идти в лес сейчас — это самоубийство.

Сенку передернуло, он бы предпочел не слышать это слово сейчас.

— Как-то на тебя это совсем не похоже, — пустился в рассуждения Рюсуй. — Не в обиду, но мне казалось, что ты всегда поступаешь прагматично. Что же случилось? Впрочем, я знаю. Любовь творит с людьми ужасные вещи.

— Л-любовь? — переспросил Сенку.

Рюсуй улыбнулся, мягче, чем обычно.

— Ага, — подтвердил он. — Ты его любишь, и это заметно. Не спорь.

Спорить Сенку не собирался, он задумался. Любовь оказалась для него принципиально новым понятием. Нет, разумеется, он знал, что это такое и, наверное, даже не только в теории, ведь по-настоящему любил своего отца, но это была не та любовь. Хотя, как делить любовь на ту и не ту Сенку совсем не представлял. Он даже сомневался, можно ли их делить. Вдруг любовь сама по себе одна и та же, только проявляется по-разному с разными людьми. И что такое любовь в принципе?

Раньше Сенку никогда не называл свои чувства к Гену каким-то определенным словом. Не видел в этом особого смысла. Разве что порой использовал термин «влюбленность». Он не особо понимал, чем это отличается от любви, но разницу все же видел. Влюбленность — что-то вроде заинтересованности, желания узнать человека получше, попробовать сблизиться с ним. Любовь — нечто куда более глубокое и личное. Это не желание попробовать, это желание быть с кем-то.

Сенку знал Гена слишком давно и хорошо. Он определенно стал важным для него человеком задолго до событий последнего месяца. Заинтересован в нем Сенку был, как только они познакомились. Сперва, просто как в человеке, который может быть полезен, после, как в том, кто всегда поддерживает его. Как в друге, наверное. И пусть Сенку, как ему казалось, не замечал поддержку Гена, он все же ее ощущал, и она имела для него значение. Ген являлся неотъемлемой частью жизни Сенку уже давно, но понял последний это лишь сейчас. Почему-то называть собственные чувства влюбленностью Сенку казалось неправильным, но и слово «любовь» вызывало у него подозрения. Однако он все равно произнес про себя: «Я люблю его», — и это отозвалось теплом в груди. Сенку даже хотелось улыбнуться, но он не мог. Потому что, вне зависимости от того, влюбленность это или любовь, все обернется кошмарной болью, если окажется, что с Геном что-то случилось. Что Гена больше нет.

Сенку опустил голову и закусил губу. Совладать с паникой у него все же получалось, но не то чтобы очень хорошо.

— О чем конкретно ты переживаешь? — спросил Рюсуй.

— О том, что Ген… он… ну…

Сенку так и не смог этого сказать, будто, произнеси он свои опасения вслух, как они тут же сбудутся. Но Рюсуй и без объяснений все понял.

— У Гена нет никакого права умирать, пока он передо мной не извинится, — усмехнулся Рюсуй, — и перед тобой, кстати, тоже.

— За что? — не понял Сенку.

Странно, но от слов Рюсуя ему будто бы стало немного спокойнее. По крайней мере, они помогли отвлечься.

— У меня он должен попросить прощение за свой пьяный бред, а у тебя, — Рюсуй указал на уже заметно красные следы от пальцев на шее Сенку, — вот за это. Вообще, что бы Асагири там не сделал, я бы сказал, что ты не должен вот так взять и простить его. Насилию, в любом его виде, нет никаких оправданий. Но, — Рюсуй вздохнул, — я знаю, что ты уже простил его. И все еще злюсь! Это неправильно, нельзя так делать, но… Знаешь, вы идиоты. Вы оба. Развели драму на ровном месте.

Губы Сенку тронула едва заметная улыбка. Он был полностью согласен с тем, что они с Геном идиоты. Им следовало просто поговорить, но для них это просто стало чем-то невероятно сложным. Наверное, даже космическую ракету легче построить. Сенку слишком сильно цеплялся за свои убеждения касательно того, что в отношениях он не нуждается. Он не хотел даже допускать альтернативный вариант. Очень узколобый и совсем ненаучный подход вообще-то. Сенку слишком поздно понял, что заблуждается, тем самым заставив Гена страдать. Страдать очень сильно, много и долго. Раньше Сенку даже не задумывался, что вся его бескомпромиссность причиняет Гену боль. Конечно, Сенку имел полное право не отвечать взаимностью на чужие чувства, но он был обязан хотя бы выслушать. Но вместо этого Сенку, пусть и не нарочно, довел Гена до отчаяния, подтолкнув к совершению череды абсолютно неправильных поступков. Он правда чувствовал свою ответственность и вину за это. Однако Рюсуй, будто прочитав его мысли, поспешил сказать, точнее повторить то, что уже озвучивал ранее:

— Ты не виноват в том, что Ген начал творить всю эту фигню. Тебя я считаю идиотом потому, что сейчас ты ведешь себя точно также.

Сенку неопределенно покачал головой. Он не знал, что на это ответить. На самом деле, любые разговоры и размышления смысла не имели до тех пор, пока они не найдут Гена. Тогда уже можно будет начинать пытаться понять, почему все сложилось именно так и избавляться от всех последствий. Но пока Ген находится непонятно где, и никто не знает, что с ним, думать хоть о чем-то подобном — пустая трата времени. Правда, пока они с Рюсуем говорили, Сенку было немного легче. Он отвлекался от навязчивых мыслей о том, что с Геном случилось нечто ужасно. Когда Рюсуй замолчал, он вновь остался наедине с собственной паникой.

Несколько минут спустя к ним подошел Юкио и сказал:

— Мы с Хромом все обсудили и решили, что отправимся искать Гена, как только гроза закончится, даже если еще будет темно. Возьмем побольше людей, чтобы быстрее найти. Я-я, — его голос дрогнул, — я верю, что с Геном все будет в порядке.

Сенку знал, что Юкио говорит это просто так. Дрожащие руки и потерянный взгляд выдавали его. Юкио тоже сильно переживал, они ведь с Геном были друзьями. Нет, не были, они до сих пор друзья, потому что Ген не должен умереть. Не должен!

Юкио опустился на колени перед Сенку и осторожно сжал его ладонь своей, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. Юкио тихо сказал:

— Я очень хочу, чтобы у вас все было хорошо. Вы этого заслужили.

— Стоп, — Сенку посмотрел на него, вопросительно приподняв брось, — ты тоже знаешь что ли?

— Ой, — лицо Юкио заметно покраснело. — Извини, я… Прости, Ген мне рассказал, возможно, ты не хотел, чтобы кто-то знал, но… И, прости, совсем забыл, что ты не любишь прикосновения.

Юкио намеревался отпустить ладонь Сенку, но тот не дал ему этого сделать, сжав собственные пальцы. Раньше ему действительно казалось, что он не любит прикосновения, но сейчас Сенку уже сомневался. Ощущать поддержку со стороны других людей было приятно, Сенку больше не хотелось этого отрицать. Он уже однажды совершил подобную ошибку, и она обернулась кошмаром. На своих ошибках Сенку предпочитал учиться, поэтому сейчас он искренне ценил то, что его друзья рядом с ним. Нет, отчасти, ему все еще хотелось убежать в обсерваторию и сидеть там наедине со своими угнетающими мыслями, но он остался здесь, пересилив себя. Понимал, что так будет лучше.

— Все в порядке, — заверил Сенку, на миг еще крепче сжав ладонь Юкио перед тем, как отпустить. — Спасибо.

Юкио взволнованно и устало, но от чистого сердца улыбнулся.

— Да ладно! — недовольная реплика Хрома. — То есть про Сенку и Гена знали все, кроме меня. Или?.. Нет, вообще-то я тоже знал, — его лицо стало задумчивым, — я давно догадался, но кое-кто меня постоянно обманывал и говорил, что мне все кажется. И зачем ты мне врал, Сенку?

Сенку виновато опустил взгляд и тихо произнес:

— Я врал не только тебе.

— А кому еще-то? — не понял Хром.