Глава 10 (1/2)

Если бы не Снейп, который с завидным постоянством являлся Гарри в мокрых снах, смущая, лишая покоя и раздражая до белого каления, можно было бы смело сказать: летние каникулы проходили не так уж и плохо.

Последствия сильнейшего магического выброса почти не давали о себе знать — разве что пару раз настигали ночные кошмары об их безрассудной авантюре в Министерстве, да и те прогнал призрачный Снейп, явившийся вместе с остальными членами Ордена выручать попавших в беду студентов. Гарри, правда, не мог с уверенностью утверждать, что предпочел бы в данный момент: продолжать метаться по подушке от кошмаров или дрочить как безумный, вспоминая тонкий горбоносый профиль в обрамлении черных как смоль волос.

Порой Гарри не без содрогания думал о том, как отреагировал бы Снейп, узнай, чье имя выстанывает его самый ненавистный ученик, выплескиваясь себе в кулак под одеялом. Скорее всего, если бы такой кошмар действительно случился, одними отработками у Филча, да бесконечными чистками котлов, Поттер бы точно не отделался. Со Снейпа вполне сталось бы проклясть его или даже отравить медленно действующим ядом, а потом с мстительным удовольствием наблюдать за мучениями наглого гриффиндорца, осмелившегося мечтать о своем профессоре в «том самом смысле». И хотя именно Снейп выхаживал Гарри после выброса сырой магии, буквально не отходя при этом от его постели, но, возможно, он лишь исполнял волю Темного Лорда, собиравшегося лично расправиться со своим смертельным врагом.

От всех этих мыслей голова у Гарри шла кругом. Отказываясь признать очевидное и называть вещи своими именами, он совершенно запутался в собственных чувствах к Снейпу, а тут еще эти мордредовы сны, от которых Гарри неизменно просыпался перевозбужденным, ни капельки не отдохнувшим и с неприятной коркой подсыхающей спермы на животе!

К слову сказать, в его видениях Снейп никогда не приближался к нему, ничем не провоцировал и вообще не обращал ни малейшего внимания. Обычно он просто занимался будничными делами: сидел за письменным столом, проверяя громоздившуюся перед ним гору эссе, или, стоя вполоборота, что-то помешивал в котле. Гарри и сам не мог понять, почему при одном взгляде на бледное некрасивое лицо у него сводило внутренности от желания, а рука сама тянулась к члену.

Именно из-за проклятого Снейпа Поттер не слишком обрадовался, когда всего через две недели после начала летних каникул был вынужден перебраться в «Нору». В любое другое время он не поверил бы своей удаче: покинуть ненавистный дом на Тисовой на полтора месяца раньше срока! Но представив, что ему придется целых шесть недель делить спальню с не отличавшимся особенной деликатностью Роном, Поттер заметно скис.

Словно подтверждая его худшие опасения, в первую же ночь, когда Гарри не очень умело наложил на себя чары Конфиденциальности, храп на соседней постели внезапно оборвался, и Рон спросил сонным голосом:

— Неужели она тебе так нравилась?

— Кто? — хрипло выдохнул Гарри, моментально прекратив мерно водить рукой по возбужденному члену и пытаясь сообразить, какого ответа ждет от него Рон.

— Чанг, — зевнул Уизли. — В школе на нее дрочил и сейчас не перестаешь.

— Рон, — возмущенно прошипел Гарри, — мы с Чжоу расстались!

— Ты-то, может, и расстался, а вот ОН, — Поттер готов был поспорить, что Рон мотнул головой в направлении вздыбленного в районе паха одеяла, — так не считает.

— Сделай одолжение, Рон, заткнись! — теряя остатки самообладания, процедил Гарри.

— Ладно, ладно, — миролюбиво буркнул Уизли, — не буду тебе мешать мечтать о твоей Чанг! Только смотри — мозоли не натри! — и, проявив поистине чудеса отнюдь ему не свойственной деликатности, отвернулся к стене.

После подобного напутствия продолжить прерванное приятное занятие смог бы, наверное, лишь бесчувственный чурбан. Гарри, к несчастью, таковым не являлся. Промучившись еще час или два и так и не заснув, он напялил на пижаму халат и, моля Мерлина, чтобы навстречу не попался кто-нибудь из многочисленного семейства Уизли, обреченно потопал в ванную комнату.

Так как уговорить Снейпа исчезнуть из его снов не представлялось никакой возможности, а необходимого в столь пикантной ситуации зелья под рукой не имелось, Гарри принял единственно правильное в данных обстоятельствах решение: он научился ставить чары Конфиденциальности. Да так, что ори он хоть во все горло, никто бы ничего не услышал.

Впрочем, если бы не эти изматывающие сны, Поттер был бы вполне доволен жизнью. Разумеется, они с Роном и примкнувшими к ним Гермионой и Джинни помогали Молли по хозяйству, но, в отличие от дома на Тисовой, где Гарри частенько ощущал себя помесью раба и домового эльфа, делал он это от чистого сердца и с удовольствием.

Гарри порой удивлялся сам себе. После череды трагических событий, произошедших одно за другим в самом конце учебного года, ему по всем законам логики полагалось впасть в уныние и думать лишь об утрате близкого человека, а еще о перспективе совсем скоро сразиться не на жизнь, а на смерть с величайшим темным волшебником современности. Он же наслаждался кулинарными шедеврами миссис Уизли, беззаботно болтал с друзьями, играл с Роном, Джинни и близнецами в квиддич, в общем, вел себя не как смертник, чья судьба была заранее предопределена пророчеством, произнесенным много лет назад чудаковатой Трелони, а как самый обыкновенный подросток. Иногда ему даже становилось стыдно за то, что он совершенно не тоскует по Сириусу или не строит планов эпической битвы со злом, как, наверное, ожидал от него Дамблдор. Нет, Гарри, безусловно, был благодарен Блэку за дом на площади Гриммо, оставленный ему по завещанию, но этим все чувства к крестному и ограничивались. Подслушанный прошлым летом разговор между Сириусом и Ремусом положил конец тому безмерному доверию, которое Поттер питал к крестному. Гарри мечтал о друге, взрослом и ответственном, ему требовался человек, с кем он мог бы посоветоваться в трудную минуту, а вместо этого оказалось, что Блэк видел в нем бледную копию Джеймса Поттера и жаждал поскорее затащить в свою постель. Вот почему Гарри ощущал не боль от потери, а одно лишь облегчение, и продолжал корить себя за душевную черствость, на людях старательно изображая, что искренне скорбит по Сириусу.

Вероятно, узнай о его манипуляциях Снейп, он бы поразился тому, как виртуозно «этот бесхитростный болван Поттер» научился обманывать окружающих. Может, именно поэтому Распределяющая шляпа в свое время намеревалась послать Гарри на Слизерин?

* * *