Глава 2. Naer Híth (1/2)
Элрохир шагал по коридорам Имладриса, и каждый его шаг гулко отдавался в величественной тишине. Высокие стрельчатые окна, украшенные тончайшей резьбой, пропускали свет, который ложился на пол мягкими полосами. Лёгкий прохладный ветер, прилетевший с заснеженных пиков Хитаэглир, пробирался сквозь открытые проёмы окон, трепал тонкие занавеси, заставляя их танцевать.
Каменные колонны, украшенные витиеватой резьбой, поддерживали своды, теряющиеся в полумраке. Здесь, в сердце Имладриса, воздух был пропитан ожиданием. Ароматы сада проникали внутрь: свежесть цветущих деревьев смешивалась с тонким запахом древних свитков и пергамента, покоящихся за этими стенами.
Молодой эльда ускорил шаг, его дыхание стало прерывистым, а напряжение в груди нарастало. Величественная тишина Имладриса, обрамлённая спокойными тенями колонн и мягким светом окон, казалась невыносимо ложной. Всё вокруг дышало покоем, но для него этот покой был не чем иным, как одурманивающим мороком, призраком, иллюзией...
Мысли о пустой могиле Наниши терзали его, как осколки разбитого стекла, вонзающиеся глубоко в сердце. В голове вспыхивали образы минувших дней: её заливистый смех на празднике Лаемба Лотэ, когда она, кружа в танце, ловила его взгляд. Вот она сосредоточенно натягивает тетиву, едва удерживая лук в руках, смущённо хмурится, когда стрела пролетает мимо цели. А вот её губы касаются его щеки у Врат Имладриса, прощальный поцелуй, такой невесомый и тёплый, будто сам ветер охранял эту нежность.
Злость. Она закипала в нём, бурлящая, непривычная и неукротимая, словно река, прорвавшая плотину. Это была не просто ярость, а отравляющая боль. Он берег её, был её опорой, её защитником. Он любил её всей душой, до самого её последнего вздоха. И теперь... какой-то мерзавец осмелился надругаться над её покоем, нарушить обещание вечного мира, которое он дал ей.
Его кулаки сжались, ногти больно врезались в ладони, но он, казалось, не замечал этого. В его мыслях оставалось лишь одно: он не успокоится, пока не узнает, кто посмел. Кто дерзнул. И почему.
Перед ним возникла массивная резная дверь кабинета его отца, Владыки Имладриса, Элронда. Она была приоткрыта, и сквозь узкий проём до слуха эльфа доносились приглушённые голоса. Элрохир замер у порога, на мгновение задержав дыхание.
Он различил голос отца — ровный, глубокий, исполненный спокойствия, и голос Глорфинделя — живой и светлый, словно утренний ветер, проносящийся высоко над вершинами древних гор.Их беседа звучала напряжённо, слова сквозили скрытой тревогой.
Элронд сидел за массивным столом, склонившись над развернутой картой. Его тонкие пальцы неторопливо скользили по линиям, словно пытаясь связать разрозненные детали в единое целое. Рядом стоял Глорфиндель. Его золотые волосы мерцали в свете лампады, ниспадая мягкими волнами на плечи.
— Мы не можем оставить это без внимания, — тихо произнёс Глорфиндель, его голос был ровным, но в нём угадывалась скрытая тревога.
— Я согласен, меллон<span class="footnote" id="fn_39013725_0"></span>, согласен, — отозвался Элронд, его голос прозвучал глубоко, как эхо древних сводов. — Но как мало мы знаем. Эти слухи, собранные среди зевак, что просиживают денно и нощно в трактирах у Великой Дороги…в сущности, пустая болтовня. Но действовать нужно осторожно. Малейшая ошибка, меллон… она может стоить нам многого, может привести к непоправимому…
В этот момент дверь распахнулась, и Элрохир шагнул внутрь. Элронд поднял голову, его проницательные серые глаза тут же обратились к сыну.
— Элрохир, ион нин<span class="footnote" id="fn_39013725_1"></span>, — спокойно спросил он. — Я вижу, ты встревожен. Что привело тебя?
Молодой эльда сделал глубокий вдох, его руки, сжатые в кулаки, выдавали напряжение, что терзало его душу.
— Могила Наниши пуста, ада<span class="footnote" id="fn_39013725_2"></span>, — произнёс он немного резче чем оно того стоило. — Кто-то посмел потревожить её покой.
В кабинете повисла гнетущая тишина. Даже треск лампады, что тихо горела на столе, казалось, стих. Лорд Глорфиндель нахмурился. В его глазах мелькнула тень тревоги.
Элронд не отводил взгляда от сына. Тишина становилась невыносимой, пока её, наконец, не нарушил Глорфиндель.
— Что я и говорил, Владыка, — произнёс он устало, проведя рукой по переносице. — Они рыщут, вынюхивают… его шпионы…
Но, встретив взгляд Элронда, Глорфиндель резко осёкся. Не все слова должны звучать вслух. Глорфиндель опустил руку, отступая в полумрак комнаты.
— Давай не будем спешить с выводами, меллон, — сказал он твёрдо.
— Ты уверен, сын?
— Я видел это своими глазами, — твёрдо ответил Элрохир. — Плита сдвинута, земля разрыта. Её… там больше нет.
Глорфиндель шагнул вперёд.
— Тревожны и темны твои слова, кион нин<span class="footnote" id="fn_39013725_3"></span>, — произнёс он, его глаза вспыхнули яростью и тревогой. — Если кто-то похитил тело девочки, и лишь Эру знает, для чего им понадобилось её хроа, зачем они так поступили. Вы знаете, что она была не простой смертной. Её магия, её связь с природой — всё это могло привлечь тех, кто ищет силу, способную...
Элронд нахмурился, его голос прозвучал холодно:
— Хроа<span class="footnote" id="fn_39013725_4"></span> не может существовать без фэа<span class="footnote" id="fn_39013725_5"></span>…
Советник замер на мгновение, но затем его взгляд стал ещё более острым.
— Но хроа — это сосуд, меллон. Сосуд, который можно наполнить… чем угодно. — Он сделал паузу, и его голос понизился. — Дай-ка подумать. Тьмой?
В комнате снова воцарлась тишина, но теперь она была тяжёлой, как грозовые тучи, нависшие над Имладрисом. Элронд отвернулся к окну, но по тому, как его плечи напряглись, было ясно: слова друга нашли отклик в его мыслях.
Глорфиндель не отступал.
— Созови Белый Совет, — наконец выдохнул он. — Нам нужны мудрость Галадриэль, сила Келеборна, проницательность Сарумана. Мы не можем оставаться в неведении...
— Белый Совет? — Элрохир посмотрел на Глорфинделя с удивлением.
Владыка поднял руку, призывая всех к молчанию.