Глава 23 Правосудие в действии (1/2)
В холле мэнора, куда доставил их Пикс, Снейп снова активировал портключ в форме костыля. Работники Отдела магического транспорта разобрали железнодорожное полотно или это один и тот же портключ, рассчитанный на многоразовое использование?
– Но вы говорили, что Нарцисса тоже собирается быть на суде, – напомнила Гермиона, идя вслед за Снейпом с площадки для перемещения в сторону лифтов.
– Наше появление в компании миссис Малфой выглядело бы странно, – ответил тот, не оборачиваясь.
Будто их совместное появление без миссис Малфой выглядит нормально.
– Нарцисса добирается отдельно, думаю, она уже там. Но нам предстоит показаться здесь втроем в конце месяца.
Кажется, этот день можно назначить днем Оглашения Нелепой Информации.
– На праздновании победы. Мероприятие запланировано на тридцатое июня. Будут раздавать Ордена Мерлина, чествовать победителей, – Снейп скривился, словно ему под нос поставили стакан прокисшего тыквенного сока. – Вижу в этом возможность еще раз показаться вместе.
День. Нелепой. Информации.
– Не пытаетесь ли вы таким образом избавиться от толп поклонниц? – хмыкнула Гермиона. Письма продолжали приходить, пусть не в таких диких количествах, как в первые дни после статьи, но все же.
– О да, мне больше нечем заняться, – фыркнул он, но Грейнджер чувствовала его смущение. Это даже было милым.
Снейп подтолкнул ее к кабинке лифта, Гермиона сжалась, ожидая, когда сверху обрушится вода. Чертовы перестраховщики! Северус тоже ругался сквозь зубы, добавляя свое высушивающее заклинание к чарам в лифте. Механический голос сообщил о прибытии на девятый уровень. В тот единственный раз, когда она была здесь, коридоры и лестница показались ей дорогой в ад благодаря высасывающим все положительные эмоции дементорам. Но даже без дементоров темный и пустой коридор навевал всё те же безрадостные мысли. Может, у нее просто не осталось положительных эмоций? Войти в зал номер десять было сродни прыжку с обрыва.
– Гермиона! – поторопил придерживающий дверь Снейп.
Несколько голов обернулись на скрип. Грейнджер замерла как олень в свете фар. Профессор ограничился коротким кивком в сторону группы людей в нижней части амфитеатра. Вцепившись в плечо спутницы, он втащил ее внутрь и задал направление. Они поднялись по лестнице на несколько рядов и заняли места с краю.
– …тяжких телесных повреждений, сексуального насилия, заклинания свежевания, – человек в мантии сливового цвета продолжил ровным голосом с того места, на котором, видимо, остановился. Гермиону передернуло. И она еще хотела, чтобы вместо нее пошел Драко!
– Простите, – одними губами прошептал Снейп и пояснил мысль: – За то, что вам придется все это услышать.
Хоть обошелся без «Сами виноваты».
– Протестую, ваша честь! – раздался звонкий женский голос.
Грейнджер повернулась на звук и увидела их. Перед амфитеатром, где в первом ряду несколько мест было занято судьями, стояло четыре кресла, в которых сидели обвиняемые: трое мужчин и пухлощекая конопатая девушка, с виду немногим старше самой Гермионы, но значительно крупнее. Руки каждого были прикованы цепями к подлокотникам, что почти не мешало девушке жестикулировать.
– Слушаем вас, мисс Пирит, – благодушно отозвался судья, ведущий процесс.
– К мистеру Малфою не применялось заклинание свежевания. Магия использовалась только для зачистки огрехов. Я ножом отделяла кожу этого утырка от мышц и наслаждалась каждым его воплем, пока Гриффит ломал конечности, а Краветс потрошил гнилую мошо…
– Силенцио! – выкрикнул судья Визенгамота, сидящий рядом с человеком в форме аврора. Губы девушки продолжали двигаться, а мягкие черты лица исказила гримаса ярости.
– Пусть выскажется. Это чистосердечное признание. Фините! – спокойно сказал аврор. По акценту и голосу Гермиона узнала в заговорившем Уотсона.
– …и я повторила бы это еще тысячу раз, чтобы урод прочувствовал на себе все то, что пережила моя сестра в его подземелье.
– Внесите ясность, ваша сестра пострадала от рук мистера Малфоя? – манерно растягивая слова, спросил судья, недавно наложивший Силенцио.
В слушании принимало участие всего четыре человека: трое судей и главный аврор, даже секретаря не было, рядом с председателем лежал пергамент, над которым порхало Прытко пишущее перо, протоколируя заседание.
– Моя сестра пострадала в его доме.
– Это не значит, что непосредственно мистер Малфой принимал участие в том, что с ней произошло, – мягко вставил тот же член Визенгамота, вкрадчивым тоном напоминая самого Малфоя.
– Моя сестра находится в палате Януса Тики после того, как провела несколько месяцев в доме этого человека. Когда Мэри освободили, на ее теле не оставалось живого места. Она подвергалась насилию и…
– Что не дает вам права выступать в роли Немезиды, – перебил Уотсон. – Все материалы о пленниках приобщены к делу и были бы рассмотрены судом.
– Серьезно?! Не смешите мои панталоны, все мы знаем, что урод вышел бы на свободу и наслаждался бы жизнью, невзирая на то…
– Милочка, вы не привели ни единого доказательства того, что мистер Малфой как-то причастен к судьбе вашей сестры, – снова вступился за Люциуса судья, вместо того чтобы просто осадить обвиняемую.
– Что и требовалось доказать! – хохотнула та, а затем со сбивающей с ног злостью выпалила: – Жену Краветса пытали и убили в его доме! Гордон видел волосы Малфоя над маской, когда Упиванцы похищали его детей! Эти патлы сложно не узнать. Дочь, сына и жену Гриффита насмерть замучила невестка этого человека!
О, в это Гермиона готова была поверить, а вот в то, что Малфой был насильником – нет, все-таки у него были стандарты. Дети… К чему кривить душой? Люциус мог быть участником похищения детей, особенно, если на второй чаше весов находилась жизнь его собственного сына. Битва в Отделе тайн... Она сама была тогда пятикурсницей, а Джинни и Луна учились на четвертом курсе, но...
– Люциус Малфой не отвечает за действия Беллатрикс Лестрейндж – это раз, – высказал то, что Гермиона как раз собиралась сформулировать для себя, Уотсон. – Мы не рассматриваем преступления Люциуса Малфоя здесь и сейчас – это два.
– Правосудие! – выплюнул мужчина средних лет, прикованный к стулу слева от девушки. – Вот потому мы и взяли все в свои руки.
– Мистер Гриффит, мы все сочувствуем вашей утрате, однако…
– Однако... У таких, как вы, всегда заготовлено несколько «однако», – вскинулся третий обвиняемый.
Гермиона была удивлена, что никто из членов Визенгамота до сих пор не восстановил порядок. Суд постепенно превращался в балаган, и они действительно отклонились от темы. Как бы то ни было, Люциус заслуживал своего честного процесса.
– Тот факт, что пострадавший от ваших рук человек, возможно, был виновен в собственных преступлениях, не наделяет вас правом решать его судьбу, – раскатился по залу богатый бас Шеклболта. Его присутствие среди судей стало полным шоком. Грейнджер совершенно не ожидала увидеть его в униформе члена Визенгамота, она привыкла к его ярким экзотическим мантиям, да и то, что такие должности можно совмещать, казалось в корне неправильным.
– Но я не жалею о содеянном, – девушка (мисс Пирит, вспомнилось Гермионе) вызывающе посмотрела туда, где сидел Министр. – Единственное, о чем жалею, что гад оказался слабаком и потерял сознание раньше, чем мы успели толком начать, что не прочувствовал на своей шкуре всё то, что…
– …вы с ним сделали? – в мягком обволакивающем голосе главного аврора проскользнула угроза. – Это не дисциплинарное слушание, коих, если документы не врут, у вас за последний месяц было три, мисс Пирит. И каждое за превышение полномочий. Шутки закончились. Это не про признать или не признать свою вину, получить взыскание или штраф и уйти домой. Это трибунал. Я не мой предшественник и не позволю попирать правосудие, которому вы по окончании аврорской школы поклялись служить.
– Правосудие! – снова выплюнул кто-то из прикованных к креслам мужчин.
– А как же право на адвоката? Где полный состав Визенгамота? – глумливо всхохотнул другой.
– Ни один адвокат из тех, кто работает с нарушившими предписания аврорами, не захотел иметь дела с этой ситуацией. Для внутреннего разбирательства отдела Министерства достаточно трех членов Визенгамота, – легко парировал Кингсли и повернулся к девушке: – Вы просили слово исключительно для того, чтобы внести ясность относительно ваших… манипуляций?
– И объяснить мотивы. Вижу, это не имеет значения. Здесь все уже решено, заканчивайте свой фарс, – Пирит откинулась на спинку стула. Гермиона испытывала отвращение к ее действиям, но не могла не восхищаться тем, как она держится. Чем-то они были неуловимо похожи: поведением, отношением к тому, что кажется правильным, вот только... слишком по-разному понимали эту концепцию.
– Судья Берк, продолжайте, – повернулся Министр к председательствующему.
– …сексуального насилия, обезображивания путем нанесения увечий острым предметом и магией, – на ходу формулировал тот, – использования наркотических средств и ядов неизвестного происхождения.
– Каких… – заикнулся грузный мужчина средних лет, Гермиона со смятением заметила, как из рукава Снейпа выглянул кончик палочки. Ни один из обвиняемых более не возмутился этой частью речи судьи. Неужели профессор наложил на них Империус прямо здесь? Или Конфундус. Силенцио? Или колдовал не Снейп? Не только Снейп? В кабинете Кингсли он свободно говорил о том, что Люциус принял яд. Почему же тогда… Размышления отвлекли от монотонного голоса, продолжающего описывать зверства, учиненные над Малфоем. Грейнджер оглядела зал и в верхнем ряду увидела одинокую застывшую женскую фигуру в коричневой мантии. Она и забыла, что на процесс приглашена Нарцисса. Каково ей все это слышать? С желанием поддержать было почти невозможно бороться.
– Приструните своего внутреннего гриффиндорца, – зашипел Снейп.
– Признаете ли вы себя виновными? – донеслось снизу.
Четыре человека, прикованных цепями к креслам.
Один человек со страшными увечьями – в больничной палате.
– Да.
Грузный мужчина средних лет, мягкие черты лица и морщинки в уголках глаз. Такие возникают у смешливых людей. Почему-то легко представлялось, как он кому-то подмигивает и сверкает белозубой улыбкой.
Руки и ноги Люциуса, вывернутые под неестественными углами в не предназначенных природой для сгиба местах.
– Горжусь этим.
Тощий угловатый тип ростом чуть выше Флитвика с жестким, даже жестоким лицом. Не нужно быть гением, чтобы увидеть: горе и жажда мести выжгли его дотла.
Страшная раскуроченная рана в районе паха у пациента на огромной кровати.
– Признаю.
Пожилой человек с потухшими глазами. Возможно, не такой уж и пожилой, но абсолютно седая борода и глубокие морщины добавляли ему добрый десяток лет.
Синяки и ссадины, покрывающие всё тело старшего Малфоя.
– Да. Не раскаиваюсь.
Крупная девушка с суровым выражением на веснушчатом круглом лице.
Обнаженные мышцы в обрамлении иссохших лент кожи другого лица – удлиненного, породистого.
Гермиона не прекращала ставить себя на место Пирит. Пошла бы она на такое, если бы пострадавшими были ее близкие? Мог ли ее внутренний моральный компас, о котором говорил Снейп, настолько сбиться с курса? С теперешней позиции казалось, что никогда она не обвинила бы, а тем более не устроила бы расправу над человеком, в виновности которого не была бы уверена до конца. Но можно ли делать такие выводы, не имея соответствующего опыта?
Мучили ее и другие вопросы. Хотелось знать, представляло ли начальство, что близкие этих людей вынесли по вине тех, кто томится в камерах предварительного заключения. В единичный случай не верилось. Сколько таких же было рассмотрено и убрано в стол? Отдел магического правопорядка так тестирует своих работников на… стрессоустойчивость и психическую стабильность? Была ли проведена психологическая экспертиза обвиняемых? Ха! Аврорат и Отдел магического правопорядка (да что там – всё Министерство!) заинтересованы в том, чтобы замести дело под ковер.
Скрипнула дверь. Уотсон и трое судей заняли свои места, и не было в этом никакой торжественности, скорее суетливость. Гермиона так погрузилась в себя, что даже не заметила, как те уходили, не знала, что они со Снейпом и Нарциссой оставались наедине с... преступниками.
– Обвиняемых в жестокой самовольной расправе над помещенным в камеру предварительного заключения Министерства магии Британии Люциусом Абраксасом Малфоем Джона Барни Гордона, Анну Вирджинию Пирит, Александра Бенета Краветса, Аарона Кайла Гриффита, признавших свою вину в содеянном, разжаловать; навсегда вычеркнуть их имена из списка авроров, а заслуги предать забвению.
Звучало мрачно и неприятно, но… всего-то?
– Мера пресечения КС-2А. На основании договоренности 18/5 от восьмого января тысяча девятьсот тридцать пятого года передать американскому ведомству для приведения приговора в исполнение, – закончил Берк, и Гермиона увидела, как лица преступников, на которых в начале чтения застыли разнообразные выражения – от презрения до недоверчивого облегчения, под конец исказились паническим ужасом.
– Вы не имеете права! – выкрикнула Пирит.
Гермиона отвлеклась от представления на скрип двери, но заметила лишь край коричневой мантии. Нарцисса покинула зал.
– А мы? – с надеждой спросила она спутника, головой показывая на выход.
– К сожалению, нет. Кингсли хотел познакомить с вами этих… чудесных людей, – в лучших традициях Северуса «чудесных людей» прозвучало нецензурным ругательством.
– А что, если я не хочу с ними знакомиться?
– Об этом нужно было думать вчера, – сухо ответил Снейп.
За это время крики внизу стихли. Возможно, на преступников наложили Силенцио. Гермиона вспомнила о последней части приговора и полюбопытствовала:
– Как расшифровывается аббревиатура, которой обозначена… мера пресечения?
– Вы не желаете этого знать.
– Не желала, не спрашивала бы, – возмутилась она, краем глаза наблюдая, как в зал вернулся Уотсон (Гермиона снова не успела уследить за перемещениями) в сопровождении четырех магов в незнакомой форме.
– Американский корпус авроров, – прокомментировал Снейп.
– Почему Штаты? – удивилась Гермиона. – Что за договоренность?
– Потому что в британском Министерстве уже лет сто как нет Камеры смерти, а МАКУСА не держит дементоров. Взаимные услуги.
Гермиона задохнулась и еще раз посмотрела на преступников, которых выводили из зала. Тело Люциуса в Мунго. Переломанные конечности, содранная кожа, рубцы и ссадины, страшная рана в паху. Камера смерти…
– Я же говорил, не хотите знать.
Не хотела. Но даже могла понять логику решения. В Азкабане работают сослуживцы этих людей, вполне могут найтись желающие организовать побег, да и одобряющих их подход наберется немало. Чего стоят те авроры, разговор которых они с Драко слышали в коридоре? А это чревато зарождением бунта внутри Министерства. Но Пирит совсем юна. Живы ли ее родители? Что будет с ее сестрой? Какая судьба ждет детей Гордона, если их вдруг найдут живыми?
– Кингсли допустил меня сюда, не боится ли он, что я поделюсь…
– Уверен, что над залом полог конфиденциальности и поделиться тем, что услышали именно здесь, мы не сможем: ни мы, ни Шеклболт с Уотсоном, ни судьи, ни Нарцисса. А вчерашняя клятва гарантирует нераспространение вами иной информации. Более общей.
– Северус, Гермиона, спускайтесь к нам, – позвал их Шеклболт.
– Сама мисс Грейнджер, – залебезил Берк, напомнив Гермионе Слагхорна. – Не ожидал увидеть вас здесь.
– Мисс Грейнджер оказалась не вовремя в моем кабинете, – пояснил Уотсон, – услышала об инциденте и была поражена жестокостью, проявленной аврорами.
– Я решил показать ей, что закон един для всех, – подхватил Министр.
Един. Закон. Мерзость.
А Шеклболт тем временем продолжал, нацепив на лицо подобающее моменту выражение вежливой заинтересованности (как же власть меняет людей!):
– Мисс Грейнджер, это мистер Берк, исполняющий обязанности председателя Визенгамота. Мистер Берк, это мисс Грейнджер, думаю, она не нуждается в перечислении заслуг и, возможно, когда-нибудь будет баллотироваться на тот пост, который сейчас занимаю я.