Глава 20 Терпение на исходе (1/2)
Гермиона мерила шагами гостиную с Омутом памяти, настраиваясь на посещение «комнаты с ограниченным доступом» и третью попытку перебрать добытое в кабинете. Первые две успехом не увенчались. От «работ» Волдеморта трещала голова. Снейп и старший Малфой сделали частичную опись, но легче не стало: руны, используемые как шифр для других рун, текст на латыни, записанный алфавитом гоблинов в зеркальном отображении, гоббледук, транслитерированный кириллицей, ряды числовых кодов... Не было шансов разобраться во всем этом даже с помощью гениального криптографа, ведь она знала наверняка, что шифровальщик – сумасшедший параноик. Самой понятной оказалась тетрадь, исписанная формулами, но Гермионе не хватало знаний, чтобы разобраться в них. Сюда бы Милану Спок! Но Миланы не было. Не было никого (наконец-то!), и, пользуясь передышкой от любого общества, Грейнджер раз за разом просматривала свое воспоминание о последнем разговоре с «глазом».
Возле Омута лежал раскрытый блокнот, где в столбик были выписаны ключевые моменты:
Использовать последствия слабости сильных магов.
Риддлы оказались годными.
Феномен появления маглорожденных навел на мысль.
Впитывала магию как губка, не отторгала кровь, плод ее получал, плод делался сильным.
Лучшие из отобранных.
Он смог влить силу в подходящий сосуд.
А ниже – размышления об этом:
Слабости сильных магов – связь с маглянками? Рождение бастардов?
Наличие волшебников в родословной маглов делает их восприимчивыми к магии (?)
Были ли волшебники в предках Риддлов? (Попросить Нарциссу поискать).
Зерно истины в теории Нарциссы о происхождении маглорожденных (?)
Восприимчивость маглов к магии и аксиома Фраксия. Как коррелируют?
Раздался дежурный стук, и в комнату без приглашения стремительно влетел Снейп.
– Если вы снова в качестве адвоката своего крестника…
Паломничество Снейпа, Нарциссы и самого Драко порядком утомило. Ей было совершенно не до того.
– Нет, – уронил он и ткнул длинным пальцем в последнюю заметку. – Фраксий говорил только о волшебниках. Вряд ли он интересовался влиянием магии на маглов, в его времена это было моветоном.
– Но маглорожденные…
– Маглорожденные были. Тогда их внедрение в магический мир проходило просто и гладко. Не всегда гладко, но это детали. Ребенка забирали из родительской семьи, корректировали память и поселяли к магам – в семью или в услужение. Его родителям тоже корректировали память. Если утруждались.
Глупо было ужасаться средневековым реалиям, когда до сих пор – в развитом двадцатом веке – происходило черт знает что и ценность человеческой жизни и личности оставалась пустым звуком для тех, кто считал себя выше. Гермиона и сама не была чиста на руку. На душе заскребли кошки. И еще не получалось не проводить параллелей со своим теперешним положением.
– Я снял копии с приходских книг в Литтл-Хэнглтоне и попросил Нарциссу поискать, были ли у Риддлов союзы с волшебниками. Конечно, нельзя исключать адюльтеры и их последствия, но начнем с простого. Думаю, мы правы, предполагая, что он нашел закономерность в рождении детей с магическим ядром у родителей-маглов. Скорее всего, имело место появление магов в родословной, ген передавался, оставаясь рецессивным, пока… Возможно, именно наличие такого гена делает магла восприимчивым к магии, или как он там говорил.
– Да, я размышляла в том же ключе, – Гермиона в задумчивости закусила губу.
– Но вы меня отвлекли от темы визита. Зашел сказать, что ваша проблема с гоблинами окончательно решится на днях.
Ах да, гоблины. Гермиона и думать о них забыла.
– И о том, что был в Мунго. Поттеру лучше, но колдомедики к нему все еще никого не пускают. Навещал его только Министр.
Она не удержалась от фырканья. Очередное «Quod licet Iovi, non licet bovi»<span class="footnote" id="fn_29873440_0"></span>. Снейп пожал плечами.
– Поттер планирует участвовать в восстановлении Хогвартса.
– Хорошо, – вероятная встреча с другом была гораздо лучше, чем просто «хорошо», но Гермиона позволила себе только робкую надежду, чтобы не разочароваться, если что-то опять пойдет не так.
– Завтра буду в Норе, чтобы навестить вашего второго друга. Нужно что-то передать? Присоединиться ко мне не предлагаю, нет времени на длинный визит.
Гермиона покраснела.
– Вы же понимаете, что фантазии Малфоя не имеют…
– Увольте, мне есть чем заняться и без погружения в подростковые страстишки.
– Какие еще…
– Вашу инициативу я одобрить не могу. Следовало сначала обговорить это со мной. Зная упрямство мистера Уизли, вы могли добиться результата, обратного запланированному.
Знаток человеческих душ выискался! Снейп вообще не признает спонтанных решений?
– До вашего вмешательства Уизли был наименьшей из проблем Драко. Я всё держал под контролем.
– Что?
– Я помогаю Рональду освободиться от довлеющей над ним темной магии, неужели вы думаете, что я постесняюсь в качестве благодарности попросить не усложнять судьбу моего студента?
– Но…
Гермионе вспомнилась вчерашняя беседа с Нарциссой, отчего-то легко поверившей мерзкой теории Драко и призывающей ее воспользоваться ситуацией, разыграть карту «я сделаю вид, что ты не склонял меня к близости, если ты забудешь об истории с медовухой». Пакость! Северус не поделился своими планами на Уизли с миссис Малфой?
– Но? Если ваш Уизли, – Гермиону передернуло, – не способен на благодарность, есть еще умирающий магический близнец, которому я могу помочь.
Снейп намекает на ограниченность семьи Уизли? Значит, он очень плохо их знает. Билл Уизли, к примеру, был отличным ликвидатором проклятий, весьма эрудированным и умеющим находить информацию и пользоваться ею.
– Упаси меня Салазар недооценивать людей. Я уверен, что все Уизли понимают, что именно происходит (может, за вычетом младших), и говорю исключительно о возможностях. Знать, в чем проблема и как она решается, и иметь ресурсы справиться с ней на практике – разные вещи. Нет времени разъяснять механизм того, что придется сделать, но у меня все готово. Я помогу, когда потребуется помощь. И не побрезгую поставить условия. Так что, повторюсь, Уизли – наименьшая проблема, ежели Рональд не встанет в позу. Розмерту Нарцисса возьмет на себя. Если уж вам хотелось внести свою лепту в это дело, следовало взять на себя гриффиндорку, попавшую под проклятие.
Сейчас Гермионе точно не хотелось вносить свою лепту и о том, что ввязалась в это, она жалела. То есть как жалела… Мироздание напомнило, что скорее земля сойдет с оси, чем Малфой в самом деле изменится, и это было к лучшему.
– Будет вам. Словно вы не знали, что Драко – капризный, вспыльчивый и избалованный ребенок.
Знала, да. Но думала, что пережитое вытравило из него большую часть этого.
– Это основа его натуры. А еще он упрям, остер на язык, предан тем, кого считает близким, умен и имеет проблемы с адекватным выражением эмоций. Как многие из нас. Драко сложный и интересный, – пожал плечами Снейп, а Гермиона часто-часто заморгала. Что это за… сватовство такое?
– Зачем мне эта информация? Вы, кажется, утверждали, что здесь не из-за него.
– Я и не из-за него. На Драко разговор перевели вы.
Гермиона прокрутила в голове недавний обмен репликами, чтобы отследить момент, когда произошел поворот, и с удивлением констатировала справедливость замечания.
Что не меняло того факта, что она устала от обмусоливания вчерашней безобразной сцены. Это была пятая попытка оправдать Малфоя в ее глазах.
Снейп, сам Драко, Нарцисса, снова Драко и вот опять Снейп.
«Он всегда был собственником и не умел делиться. Не берите в голову».
«Грейнджер, прости, не знаю, что на меня нашло».
«Драко раскаивается. Выслушайте его, он не желал говорить все эти гнусности... Вы же не станете отменять помолвку?»
«Грейнджер, я не имел в виду то, что сказал».
Северусу она сообщила, что это так себе оправдание; Нарциссе напомнила, что лишила себя возможности разорвать договор в одностороннем порядке, если уж та считала ее монстром, способным обречь человека на смерть из-за грязного языка и извращенной фантазии; Драко дважды отправила восвояси. Право слово, не младенец же он! Взрослый человек должен отвечать за свои слова и поступки, вместо того чтобы искать себе оправдание. Смолол чушь – признай вину. Всё!
Да и не до Малфоя с его рефлексией! Приоритетом оставались родители. Она должна была разобраться, что же произошло с ними в далеком прошлом.
– Но раз уж мы говорим о моем крестнике, то он торчит под дверью и спрашивает, чем может быть полезен.
Сначала появилось желание выпалить: «Не мешать и исчезнуть с радаров», но ему на смену пришло другое.
– Пусть переберет верхние манускрипты и выпишет алфавиты, к которым относятся использованные руны.
Не то чтобы она верила, что это поможет, но занять Малфоя, убрав его из поля видимости на какое-то время, показалось отличным решением.
– И… я хотела бы почитать про феномен магических близнецов, чтобы ненадолго переключиться.
Снейп коротко кивнул и быстро вышел. Пять минут спустя появился Пикс с книгой в одной руке-лапке и подносом с закусками в другой.
Гермиона закатила глаза, но поблагодарила и даже на ходу сжевала скон. На нормальный прием пищи не хватило терпения, новые знания ждали и манили.
Книга полностью завладела ее вниманием.
Гор Ландлер в «Магических близнецах» косвенно касался того, что сейчас занимало Гермиону. Рассказывая про неделимую общую силу, свойственную только некоторым парам однояйцевых близнецов, автор доказывал, что это не противоречит аксиоме Фраксия, так как сила изначально одна на двоих. По мере необходимости каждый из близнецов может пользоваться общей магией в полном объеме, что делает таких волшебников по-настоящему могущественными. Но явление слишком редкое, чтобы угрожать стабильности магических сообществ. По статистике, которая приводилась автором, лишь одни близнецы на тридцать пар обладали общей магией, и рождались такие только в союзах чистокровных магов (Гермиона сморщила нос, а затем недоверчиво вскинула бровь), и это вдобавок к тому, что в семьях волшебников появление на свет близнецов – редкость.
Гермиона опять скептически скривилась: Патил, Уизли, были еще две девочки на Слизерине, и это только их поколение!
Следующая глава начиналась с пространных рассуждений про равновесие. Ведь расплатой за волшебную мощь стала невозможность существования одного без другого. Если один близнец умирал, разрывалась замкнутая магическая система. Автор привел в качестве аналогии внутреннее кровотечение, силы медленно покидали выжившего вместе с волей к жизни и желанием жить. Гермиона стала судорожно листать страницы в поисках рецепта выживания, ведь Снейп сказал, что всё под контролем, а в разделе не было описано иного исхода, кроме смерти.
Попытка найти способ спасти Джорджа успехом не увенчалась, и Гермиона вернулась к планомерному штудированию книги. Ответ обнаружился в самом конце, где приводились исторические заметки об известных магических близнецах, первыми из которых, что неудивительно, были Кастор и Поллукс, он прятался в рассказе о неких Жане, Пауле, Жюли и Лили Монро. Беспрецедентный случай: магические близнецы в браке с магическими близнецами. Обе пары посвятили себя целительству и лечили такие хвори, которые никому больше не поддавались. Слава бежала впереди них, от желающих получить помощь не было отбоя, жили они счастливо и работали не покладая рук, пока одно доброе дело не разрушило их идеальный мир. Однажды обратился к ним за помощью беглый преступник, и в процессе врачевания с него спала личина. Боясь раскрытия, он убил обоих целителей, лечивших его. Жан и Жюли остались без супругов и магических половинок и в горе своем без борьбы последовали бы за ними за грань, кабы Жюли не была в положении. Жюли не хотела умирать раньше, чем младенец родится, как и оставить его круглым сиротой. Зная об особенностях своей ситуации, они с Жаном разработали и провели ритуал, объединивший их силы, сшивший между собой ошметки общей магии разных пар близнецов. Жюли родила девочку, которая стала одной из знаменитейших целительниц своего времени. Ее мать и дядя жили долго, продолжая помогать людям, хоть черная человеческая неблагодарность лишила их самых близких людей.
История, несмотря на позитивный финал, навела на Гермиону тоску. Черная неблагодарность. Как знакомо! Гоблины. Малфой. Она помотала головой, избавляясь от угнетающих мыслей. Нужно было отделить факты от художественного вымысла. Впрочем, автор и сам с этим справился, под рассказом тезисно был подан «рецепт выживания»: чтобы продлить жизнь магическому близнецу, нужно привязать его силу к силе такого же близнеца, оставшегося без брата или сестры; привязать «осиротевшего» близнеца к функционирующей паре невозможно, замкнутая система не пустит чужака, и поэтому случаи продолжения жизни после смерти магической половинки редки. Но раз Снейп говорит, что знает, как помочь Джорджу, есть еще одна пара, разделенная смертью. Патил? Нет, Патил живы, да и волшебницы они весьма посредственные, так что вряд ли владеют общей мощной силой. Оставались сестры Кэрроу. Гермиона понятия не имела, что с ними стало, она вообще мало знала о них и видела только у Слизнорта. А может… – от предположения на голове зашевелились волосы – речь о ком-то из Кэрроу-старших? Согласятся ли Уизли на то, чтобы жизнь Джорджа поддерживалась с помощью такого человека?
– Грейнджер, – в приоткрытой двери показалась белобрысая макушка Малфоя.
Кстати, о спасенных жизнях…
Она медленно развернулась к нему всем корпусом и постаралась придать лицу каменное выражение.
– Там вообще нет никакой закономерности. Есть руны старшего футарка, славянские, скандинавские, германские, но даже сочетания знакомых рун не имеют смысла.
– Можешь отложить. Я не заставляю тебя этим заниматься, – сказала Гермиона ледяным голосом.
– Я не в том смысле. Я просто хотел…
– Чего ты хотел?
– Извиниться.
Она как бы и не сомневалась, что руны – предлог.
– Я не имел права говорить то, что сказал.
Гермиона просто кивнула. Не имел. Но сказал. Слово не воробей.
– Что мне сделать, чтобы ты простила?
– Зачем? – она устало посмотрела на взъерошенного, перепуганного Малфоя. – Я не собираюсь предпринимать ничего, что может угрожать твоей жизни.
– Я… Мне не нравится, что между нами стоит этот инцидент.
Инцидент. Мда. На пустом месте произошел, а не оттого, что у кого-то нездоровое воображение и уверенность, что плохое настроение – повод испортить его окружающим. Но свое мнение о том, что (то есть кто) стало причиной инцидента, Гермиона сдержала.
– Я вчера целый день был на взводе. Ждал… когда это случится. Отгонял мысли, что Снейп и отец ошиблись насчет тебя.
Не то чтоб это его оправдывало, но Гермионе и в голову не приходило, что Драко может продолжать бояться смерти.
– Хотел устроить нам пикник у озера, чтоб отвлечься от паники. Ты там еще не была. А тут это письмо. Думал, ты сразу сбежишь… к Уизли.
– Я свободный человек и имею полное право общаться, с кем считаю нужным, – все-таки вступила в диалог, который не хотела вести, Гермиона.
По лицу Малфоя снова пробежало неприятное выражение, похожее на вчерашнее. Стоило ли так перед ней унижаться, чтобы повторить неприятную сцену на бис?