Глава 12 Глаз в зеркале (1/2)

Задним числом Гермиона поздравила себя с тем, что оказалась самым здравомыслящим человеком в подобравшейся компании. После того как смолк голос, знакомый каждому, кто находился на территории Хогвартса с первого на второе мая, и одновременно совсем не такой, как тот, что сотрясал стены и проникал в голову, произошло сразу несколько событий: их всех ослепил совершенно неуместный Люмос Максима; кто-то попытался оттолкнуть ее от проема; прозвучало подобострастное «мой Лорд», один из спутников неосмотрительно отпустил ее руку, и раздался крик, который вскоре заглох в другом конце коридора; и только она кинула совершенно логичное в этой ситуации Гоменум Ревелио, а когда заклинание никого не обнаружило, еще несколько разновидностей выявляющих чар.

Чем бы ни был голос, живые существа в комнате отсутствовали.

– Она настоящая, – восторженно зашипели из темноты. – Ты настоящая? – шипение приобрело вопросительную интонацию.

Бесплотный голос и густая темнота – ничего такого по сравнению с недавно пережитым, но ужас пробирал Гермиону до костей, и сдержать порыв убежать помогали только три руки, больно впившиеся в плечо и предплечье. Боль помогала сохранить связь с реальностью и не поддаться инстинкту.

– Зайди, я хочу увидеть, – будто околдованная словами, Гермиона пошла на голос и потянула за собой остальных.

Как только они переступили условный порог, зажглись несколько светильников-сфер, висящих на стенах, и паника немного улеглась. Сферы горели тускло и не разгорались, но свет постепенно вытеснял темноту. Мрак отступал медленно, словно нехотя, клубясь черным туманом. Черным туманом... Гермиона не успела подумать, что в воздухе присутствует инородное соединение, как обнаружила, что кто-то (видимо, Снейп) наложил на нее заклинание головного пузыря. Совсем поглупела, как можно было войти без защиты?! Но времени для анализа ошибок не было, ситуация требовала предельной собранности.

Гермиона уговорила себя расслабить сведенные мышцы и осмотреться. Комната была завалена книгами, пергаментами, стопками бумаги, припорошенными пылью, под которыми угадывались какие-то предметы мебели, но ни один из них не был свободен настолько, чтоб его можно было идентифицировать. И пыль… пыль была странной…

– Не смей! – тихо, но резко бросил Снейп за спиной у Гермионы, заставив ее обернуться. Реплика была адресована Нарциссе Малфой, которая целилась палочкой в ближайшую стопку книг.

– Прости, машинально. Естественная реакция, – стала оправдываться та.

Хозяйка увидела грязь в своем доме. Ужас-ужас! Гермиона фыркнула, начисто позабыв, что минуту назад вошла в потенциально опасное помещение, не задумываясь о последствиях. Но с другой стороны, она же не потеряла голову при виде такого скопления книг. Книги и рукописи манили, но это могло подождать. Начать следовало с другого: нужно было разыскать источник голоса.

– Никаких имен, – шепнул Снейп всем и обратился конкретно к Нарциссе: – Подстрахуй.

Та вскинула вооруженную руку, второй вцепившись в плечо Гермионы.

Свет, наколдованный невербальным Люмосом Северуса, медленно пополз по комнате, не пересекаясь с тусклым рассеянным светом, который давали светильники, существуя автономно от него. Интересная магия. Включало ли помещение лишние измерения?

– Не двигайтесь, – шикнул Снейп, Гермиона поняла, что он подумал о том же, о чем она.

– Зеркало, – испуганно вскрикнул Драко, когда Снейп вел палочкой вдоль стены, где и вправду что-то блеснуло.

Длинный снейповский нос приблизился к освещаемому месту. Подсвеченный кончик выглядел забавно, да и все они в головных пузырях посреди слабо освещенного бардака, должно быть, казались участниками какого-то артхаусного комик-шоу, но было не до смеха, в воздухе висело густое напряжение.

– Фрагмент сквозного зеркала, – прокомментировал увиденное Снейп.

– Кто ты? – зашипели из зазеркалья.

Этого не могло быть.

Просто не могло!

Мысли заметались в голове Гермионы как птицы, сотворенные Ависом. Если голос Волдеморта звучит из зеркала, значит, где-то, где находится вторая часть артефакта, обитает… уцелевший фрагмент его души? Новая реинкарнация? А она расслабилась, не обнаружив никого живого в этой комнате!

Паника нарастала, Гермиона физически чувствовала дрожь обоих Малфоев. Снейп, сохраняя видимость спокойствия, поднес палочку к самому осколку. Из зазеркалья на них смотрел темный глаз, отсвечивающий красным.

– Падите ниц перед лордом Волдемортом, – неразборчиво забормотало зеркало. То есть таинственный обитатель зазеркалья. Это не было похоже на голос, который встретил их, приняв за… Стоп! Если в зеркале Волдеморт, то кто такой Том, за которого их приняли?

– Северус, уходим, – страх сделал голос Нарциссы пронзительным, но Снейп не отреагировал, продолжая с интересом разглядывать что-то в бликующей глубине.

– Мазки…Точно мазки… Краска… – промычал профессор себе под нос. – Портрет?

– Портрет? – в голосе Драко смешались ужас и облегчение, он звучал до смешного визгливо, почти как на первом-втором курсах.

– Портрет? – переспросила Гермиона, приближаясь к осколку.

– Ты выглядишь совсем не так, как мы предполагали, – сообщили из него, и Грейнджер почувствовала, как страх уступает место любопытству.

– Мы? – решилась она обратиться к… глазу.

– Я, мы – какая разница? Я это он. Отпечаток его гениальности. Мы не знали, есть ли ты, но раз ты тут, а Том нет, то он мертв.

– Том? – снова переспросила она. – Вы – Том Риддл?

– Я Волдеморт. Мы Волдеморт. А он… он не смог нами стать.

Каждая фраза рождала новые вопросы.

– …не смог даже попасть сюда. Я тоже не всегда мог перед... не всегда мог в конце… Но жертва должна была это изменить. Я принес жертву?

Никто не спешил отвечать портрету, все, словно сговорившись, давали ей возможность выкрутиться.

– Скажите, где вы находитесь, и я, может быть, отвечу на ваши вопросы, – дерзко выпалила Гермиона.

– Я не знаю, где я, он тоже не знал, он заставил себя забыть об этом, – зашипел портрет сбивчиво.

Снейп охарактеризовал ситуацию емким нецензурным словом, и Гермиона мысленно с ним согласилась.

– Вас посещает кто-нибудь из живых? – обратился он непосредственно в осколок.

– Недостойный, – шипение проникло в голову, Гермиону сковало ужасом, она почувствовала, как кого-то за ее спиной передернуло, но Снейп даже бровью не повел.

Было нелепо спорить с картиной, даже обладающей такой невероятной для портрета магией, поэтому она повторила вопрос Снейпа сама, оставив на потом размышления, что именно ее сочли достойной в этом коллективе.

– Мы смотрим только в рабочую комнату, мы никого, кроме себя… кроме него, не видели никогда.

Умеют ли портреты лгать? Может ли лгать портрет Волдеморта? Это ведь точно портрет Волдеморта, а не… что-нибудь другое?

Об этом Гермиона пообещала себе подумать потом, сейчас, пока адреналин еще бурлил в венах, нужно было выведать как можно больше.

– Что вы знаете… обо мне?

– Он хотел тебя. Много лет хотел. Я хотел. Мы хотели. Но не получалось. Он нашел их, они подходили идеально, но не могли... – бормотание стало неразборчивым, а затем прервалось властным напоминанием: – Ты обещала ответить на вопросы.

Она увидела, что Снейп качает головой и показывает на дверь. Гермиона была рада, что инициатива покинуть помещение исходит не от нее, сама боролась с этим желанием из последних сил. И вовсе это не бегство, просто стратегическое отступление: нужно уложить в голове то, что удалось узнать.

– В следующий раз, – улыбнулась она в сторону плохо видимого собеседника. – Постарайтесь вспомнить что-нибудь еще, если любопытно, что стало с… вами.

Наглый ответ дался не так легко, как прозвучал. Вместе с мыслями о том, чтобы уйти отсюда, снова накатил беспричинный страх. Тело само собой развернулось к выходу. Не хватало еще пуститься наутек.

Снейп медленно обогнул ее, продолжая удерживать за предплечье (наверное, со стороны это смотрелось фигурой танца), а затем резко дернул на себя.

Стоило пересечь невидимую границу, как пыльную комнату скрыла стена. Грейнджер едва удержалась на дрожащих ногах, она и не удержалась бы, если бы не Малфои. Обратно вдоль длинного коридора они вчетвером практически бежали, и темнота гналась за ними – свет в светильниках-лицах гас, как только их группа проносилась мимо.

Это даже звучало смешно, но, оказавшись в основном коридоре мэнора, Гермиона почувствовала себя в безопасности.

– Драко, отведи мисс Грейнджер в библиотеку, я приду, когда закончу. Нужно понять, что это, – между длинными мосластыми пальцами профессора были зажаты два флакона, в одном угадывалась пыль, покрывающая поверхности в комнате с зеркалом, во второй клубилось что-то вроде тумана. Когда только успел собрать образцы?

– Идем, – сухо бросил Малфой, и Гермиона пошла за ним, не особо отдавая себе отчет в том, что делает, пытаясь осмыслить произошедшее.

Она все-таки смогла открыть вход в треклятый кабинет Волдеморта, она открыла его своей кровью, если это, конечно, не было подстроено. Недоверчивый голосок нашептывал, что, возможно, им просто нужна была кровь маглорожденной, но количество телодвижений, проделанных ради того, чтобы выдавить из нее пару капель крови, казалось чрезмерным. Было омерзительно даже допускать мысль, что у нее есть какая-либо связь (не приведи Мерлин, родство!) с тем, кто вызывал такой ужас, будучи просто изображением на холсте.

Малфой шел быстро, она едва за ним поспевала. От него исходила странная энергетика то ли злости, то ли страха. Гермионе были неприятны эти флюиды, поэтому она в очередной раз сконцентрировалась на шагах.

Удар по дереву и скрип сопровождались резким «Наслаждайся!».

Она вскинула глаза. Малфой стоял в проеме огромной деревянной резной двери, придерживая ее для Гермионы и пропуская вперед себя.

Все, о чем она думала, вылетело из головы, когда ее взору предстал огромный зал, заставленный стеллажами с книгами. Гермиона вдохнула полной грудью их запах.

– Если собираешься снимать с полок что-либо темное или древнее, наколдуй себе перчатки и пузырь, – на заботу этот тон не походил.

– Я умею обращаться с книгами, – огрызнулась она.

Малфой пожал плечами и отвернулся. Юный чистокровный сноб исчерпал запас вежливости для маглорожденной? Вспомнился вчерашний разговор, вспомнилось, что он уже не один раз говорил, что не менял своего отношения к таким, как она. Ну и черт с ним!

Гермиона фыркнула и попыталась отвлечься на книги, но раздражение не унималось. Было обидно, потому что хотелось задать миллион вопросов, обсудить комнату и ее… обитателя, просто проговорить вслух то, что кипело внутри, а единственные доступные уши принадлежали тому, кто, хоть недавно и демонстрировал напускное (теперь это очевидно) дружелюбие, теперь вел себя так… ну как всегда.

С агрессивным «Малфой!» она вывернула в ряд, где оставила Драко. Тот, похоже, за все время, что она провела, рассматривая сокровища библиотеки, не сдвинулся с места – так и стоял, подпирая стеллаж, скрестив руки на груди.

Холодный взгляд серых глаз остановился на Гермионе. Она отметила сжатые челюсти, перекатывающиеся желваки и просто не смогла смолчать:

– Что? Вспомнил, как людям твоего происхождения надлежит общаться с грязнокровкой? Лимит терпимости закончился?

– Мы только что получили подтверждение, что ты не… из них, – процедил он сквозь зубы, продолжая буравить ее взглядом, к которому она привыкла за годы учебы. Гермиона не позволяла себе обдумать, что нескольких разговоров хватило, чтоб отвыкнуть от такого.

– Это еще ничего не доказывает… – начала она, не зная, как продолжить тираду. Но ее прервал издевательский смешок.

И Гермиону прорвало. Напряжение последних часов вылилось в крик:

– Ну давай же, давай, не сдерживайся, выскажи все, что ты думаешь. Как же, такая, как я, и смеет прикасаться к книгам в вашей библиотеке!

– С чего ты взяла, что я думаю о тебе в нашей библиотеке?! – выплюнул Малфой в ответ, морща нос в отвращении. – Заткнись, Грейнджер, а то я сейчас скажу много того, чего говорить не хочу.

– Хочешь! Вперед, Малфой, говори! Незачем сдерживаться! Не думаешь же ты, что можешь пасть в моих глазах еще ниже.

– Высокомерная выскочка! Ты уверена, что мне интересно, какое место я занимаю в твоем списке людей, что мне не плевать на твое мнение?! Я…

– Мистер Малфой, мисс Грейнджер, а я-то подумал, что вы взрослые люди! – Снейп вырос между ними, будто умел аппарировать беззвучно. Это было настолько похоже на то, что он делал в школе, что Гермионе на секунду показалось, что сейчас с нее снимут баллы.

– Северус, не начинай!

– Если тебе интересно, то твой отец жив и почти здоров, отделался выбитым плечом. Я вправил.

– Неинтересно, – процедил Малфой, раздувая ноздри, и Гермиона начала понимать причину его настроения. Стало ужасно стыдно, что отнесла его злость на свой счет. И ведь эгоцентризм скорее присущ Малфою, чем ей.

– Ведешь себя как избалованный засранец! – не стал жалеть самолюбие крестника Снейп.

Гермиона даже зажмурилась, такое унижение и при свидетеле, да он сейчас…

– Я избалованный засранец?! – Драко захлебнулся вопросом и перешел на крик: – Ты был там, ты слышал это! «Мой Лорд», – передразнил отца. – Он готов был снова стелиться, ползать перед... этим на коленях, подать всех нас на блюде! Ему в голову не пришло бежать оттуда, скрыть гребаный коридор и никогда больше не смотреть в ту сторону! Никому не пришло! Хреновы исследователи! Какого черта мы туда полезли?! Какого черта вы просто не разнесли эту комнату Бомбардой?! Я не хочу! Никогда больше не хочу!

Малфой нецензурно ругнулся, стукнул кулаком по стеллажу и ругнулся еще более красочно.

– Ты не пил свои зелья, – констатировал Снейп.

– Не пил, – с вызовом бросил Малфой. – Думал, нужно быть более собранным, сконцентрироваться, чтобы… а вот… – по-детски закончил он.

– Гермиона, надеюсь, несдержанность Драко не повлияет…

– Я не собираюсь убивать его из-за того, что он тот, кто есть, – Гермиона скривилась от того, какой пафосной вышла формулировка, особенно когда после ее фразы прозвучал нервный смешок. – Всё в силе, мне надоело повторять. Хотя я уже начала читать книги, которые порекомендовал Малфой. Пока просмотрела две трети одной из них, но там довольно обтекаемые конструкции, некоторые места можно трактовать по-разному, еще и смесь языков…

– Обсудите это с Драко.

Он издевается.

– Драко, прими зелья и извинись.

– Я не хочу его извинений, – вздернула нос Гермиона.

– У меня нет времени на ваши «хочу – не хочу», – отрезал Снейп. – Я не уверен, что чтение о ритуалах – то, на что вам стоит обратить внимание, но дело ваше. Разумнее приступить к изучению окклюменции. По этой теме Драко тоже в состоянии подобрать литературу, кое-что есть в тех книгах, которые вы уже изучали во… во время нашего путешествия. Более того, Драко способен объяснить азы.

– Ладно, – буркнул Малфой, Гермиона дала себе слово не напоминать ему об этом. Предложит – она согласится. Наверное.

Снейп не отреагировал на условное согласие крестника и продолжил с того же места:

– Я пришел сообщить, что в веществе, собранном в комнате, есть соединение, которое способно вмешиваться в нервные импульсы. Действует как антагонист серотонина. Соединение химическое, не магическое. И это же вещество поднималось туманом.

Волдеморт использовал магловские технологии?

– Да. Я уже упоминал об этом, – снова ответил Снейп на ее мысли. – Видимо, мы успели вдохнуть до того, как я наколдовал пузыри. Оно действует на центральный и периферический отделы нервной системы. Минут через десять после вдыхания происходит высвобождение адреналина и норадреналина, как следствие возникает реакция «бей или беги».

У Грейнджер немного отлегло от сердца. Значит, ее желанию… очень быстро покинуть комнату с таинственным глазом нашлось совершенно нормальное научное объяснение, значит, она не превратилась в ужасную трусиху. Но… как профессор так быстро разобрался в принципе действия?

– Провел эксперимент на крысе. Не нужно так на меня смотреть.

Гермиона на самом деле и не смотрела, она и не почувствовала ничего такого. Конечно, в глубине души шевельнулась жалость к пострадавшему зверьку, но это была совсем не та жалость, которую она испытала бы раньше.

– Скорее всего, тот же препарат имеет галлюциногенные свойства, потому помещение казалось нам многомерным. Либо, повисая в воздухе, он искажал пространство. Это еще предстоит проверить. А потом придумать, как нейтрализовать.

– То есть портрета не было? – пискнула Гермиона.

– При чем здесь портрет? – удивился профессор. – Стена и осколок зеркала несомненно реальны. Забавная вещица. Нарисованный Лорд владеет частью магии прототипа, портрет совершенно точно был живым уже при жизни Волдеморта. Никогда не слышал о таких свойствах портретов. Похоже, с его помощью Волдеморт обеспечил себя собеседником. Нужно вытянуть из него максимум информации, отдавая минимум. Потом мы с вами сядем и продумаем стратегию… Временами он казался невменяемым. Но доверять этому… существу мы не можем, как и не можем быть уверены, что он не на связи с кем-то еще.

Гермиона кивнула под очередное цоканье малфоевского языка.

– Полезная информация может быть среди записей, но, пока мы не будем уверены, что они не прокляты, прикасаться к ним нельзя. Если мистер Малфой, – Снейп окинул крестника одним из лучших презрительных взглядов, – так боится, предлагаю повторить этот… визит вдвоем через несколько дней.