Глава 4.1 (2/2)

Ванда сидела на месте, почти не двигаясь, но внутри неё продолжала бушевать буря. Слова мистера Парадокса звучали в её сознании гулким эхом, словно отголоски старого колокола на ветру.

«Вы больше не принадлежали себе» — фраза болезненно отдалась где-то внутри её разума — не ударом, а медленным, пронизывающим холодом.

Ванда тотчас подняла взгляд. Картина выброса энергии поглотила её внимание полностью. Зрачки невольно заметались, отражая хаотичное движение данных на экранах — замелькали сложные графики. Но затем, внезапно, изображения вокруг начали транслировать нечто новое.

На одном из экранов мелькнула родная Соковия, где до ужаса тихо, словно само время встало. Вот она с братом, маленькие, смотрят на снег из окна…

На другом — размытый образ разрушенного здания. Это был тот самый дом, тот вечер, когда их детство оборвалось. Первый взрыв. Она узнала эту стену сразу — каждую трещину, каждые осколки плитки на полу, каждый звук, который не пропустила её память.

Ещё миг — и перед глазами возникли более поздние сцены: изоляция в лаборатории Гидры, где над ними с Пьетро ставили эксперименты, и обжигающе яркий свет камня разума в ладонях.

Изображения все продолжали сменять друг друга, не давая ни секунды передышки.

Пальцы машинально сжались в кулак, а где-то на периферии сознания послышался лёгкий предупреждающий писк ошейника. Но Ванда не придала этому особого значения.

— Хватит… — почти беззвучно прошептала она, осознавая, что инициировала в себе почти забытые эмоции, и сделала отчаянный жест, словно хотела заслониться, но картинки, по-прежнему, накладывались друг на друга — структуры, обрывки её ошибок. На другом мониторе просматривались события, произошедшие после создания Вествью.

Ванда вздрогнула, резко отворачиваясь от болезненных воспоминаний, как вдруг её взгляд случайно зацепился за другой монитор. Он находился чуть в стороне, в тени от остальных, и, поначалу девушка едва обратила на него внимание: картинка была странно статичной, без ясных деталей. Но затем экран ожил.

Перед глазами мелькнул молодой человек, одетый в костюм, напоминающий красный и синий покров городской легенды Нью-Йорка. Струны паутины, цепляющиеся за высотки. Полёт через мост. Движения, которые казались почти танцем. Постепенно, моменты, привязанные к нему, начинали формировать конкретные временные сегменты, всплывавшие на боковой панели с временными метками.

Ванда медленно подалась вперёд, морщась от боли в плечах и гудящей агонии ошейника, но её внимание уже было безраздельно приковано к экрану. Прогон прошлого мальчишки разворачивался, кадр за кадром.

[ВРЕМЕННАЯ МЕТКА: 05.09.2015/14:32:07] Экскурсия в неизвестной лаборатории. Молодой человек в школьной форме, растрёпанный и неловкий, пробирается между рядами глянцевого оборудования. Мерцание камеры задерживается на маленьком пауке, едва заметно соскальзывающем на него с потолочных балок. Рука мальчишки рефлекторно дергается, пока паук исчезает в складках рубашки.

[ВРЕМЕННАЯ МЕТКА: 23.09.2015/02:15:44] Скромная комната в Квинсе. Юноша рассматривает свое отражение в зеркале, неуверенно поправляя нелепое самодельное трико с защитными очками. На столе разбросаны чертежи и схемы, исписанные формулами. Старенький ноутбук открыт на странице с новостями о городских происшествиях.

[ВРЕМЕННАЯ МЕТКА: 19.05.2016/15:47:23] Та же квартира, но теперь в ней появляется неожиданный гость. Тони Старк, небрежно развалившись на потертом диване, ведет беседу с явно ошеломленным подростком.

[ВРЕМЕННАЯ МЕТКА: 24.06.2016/16:03:55] Аэропорт Лейпцига. Первое появление в модернизированном костюме в разгар конфликта между Мстителями.

[ВРЕМЕННАЯ МЕТКА: 15.07.2016/22:17:32] Паромная переправа Статен-Айленда. Кадры спасательной операции, где юный герой пытается в одиночку удержать разваливающийся на части паром.

Ванда сощурила глаза, пытаясь понять, зачем здесь хранится подобная хроника? Почему УВИ вообще занимается этим подростком? Полёты в небоскрёбах и прыжки с паутиной не выглядели как что-то, достойное вмешательства в вопросы времени.

Её губы дрогнули в немом вопросе, но звук не донёсся до чьих-либо ушей, так как на мониторе появилось кое-что другое:

[ВРЕМЕННАЯ МЕТКА: 28.10.2024/14:48:01] Какой-то ритуал, где пространство вокруг той же фигуры раскалывается, как витраж.

[ВРЕМЕННАЯ МЕТКА: 15.11.2025/17:56:49] Тёмный переулок в Квинсе, где истекающее кровью обмякшее тело, растворяется в пульсирующем ярко-алом свечении.

[ВРЕМЕННАЯ МЕТКА: 15.11.2025/18:10:06] То же же лицо, молодое и одновременно странно усталое, на фотографии в личном деле УВИ… Последняя надпись, которая тенью отражения нависает над ним:

УПРАВЛЕНИЕ ВРЕМЕННЫМИ ИЗМЕНЕНИЯМИ

ДЕЛО №TS-SM-616/1610-∆

СТАТУС: КРИТИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ:, ПИТЕР БЕНДЖАМИН ПАРКЕР

ТЕМПОРАЛЬНАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ: АНОМАЛИЯ Z-616

СТАТУС СУЩЕСТВОВАНИЯ: НЕОПРЕДЕЛЕН

СИАИУС ПАМЯТИ: КОМПРОМЕНТИРОВАН

ВАРИАТИВНОСТЬ: КОМПРОМЕТИРОВАНА

ВНИМАНИЕ! СУБЪЕКТ ДЕМОНСТРИРУЕТ ПРИЗНАКИ ТЕМПОРАЛЬНОЙ ДИССОЦИАЦИИ. ВОЗМОЖНА СПОНТАННАЯ РЕКОНВЕРГЕНЦИЯ ВРЕМЕННЫХ ЛИНИЙ.

[ТРЕБУЕТСЯ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ДОПУСКА УРОВНЯ «ОМЕГА»]

На мерцающих экранах все продолжали сменяться кадры из чужой жизни. Линии изображения слегка дрожали, будто не хотели существовать слишком долго, а сопровождающие их метки времени плавно менялись, оставляя позади секундные отсчёты. Лишь одно слово врезалось в сознание, простое и настолько реальное, что оно словно осталось проплывать перед глазами.

«Питер Паркер»

Ванда попыталась зацепиться за него, словно за край ускользающей нитки, но все её усилия разбивались о невидимые барьеры. Это имя словно что-то значило. Словно должно было что-то значить. Но ничего.

Мистер Парадокс коротко глянул в ту же сторону, где кадры продолжали мелькать, затем вернул взгляд к девушке. Тонкая улыбка тронула его губы — он явно ждал этого момента.

— Завораживающая вещь — человеческая память. Такая… хрупкая и одновременно невероятно устойчивая. Вы начинаете чувствовать это, не так ли?

Ванда качнула головой. Отрицание было не слишком уверенным, с некоторой долей осторожности.

— То есть что я должна помнить этого мальчишку?

— Технически — нет. Заклинание Стренджа было исполнено безупречно. Никто в вашей временной линии не помнит, кто он.- с лёгкой констатацией заметил Парадокс, сложив руки за спиной. — Однако ваш разум сейчас испытывает классический когнитивный диссонанс. Проще говоря, вы помните и одновременно не помните мистера Паркера, потому что обе версии реальности — и та, где вы его знали, и та, где он никогда не существовал для вас — одинаково достоверны.

Теперь внимание Ванды сосредоточилось на мужчине полностью.

— Стрэндж? — произнесла она с едва уловимой ноткой раздражения. — Что именно он сделал?

— Он использовал заклинание забвения — одно из самых могущественных в истории мистических искусств, — мужчина слегка наклонился вперёд, будто сводя ее вопрос к сути. — Такое решение было принято для того, чтобы удержать вашу реальность от полного коллапса. Барьер между мирами был настолько повреждён, что ваша вселенная начала «течь». А Питер… стал связующей точкой для разломов. Его присутствие вызывало вспышки, как место, через которое пространство буквально выдавливало элементы чужой реальности. Цель была предельно проста: стереть каждую крупицу информации о Питере Паркере из памяти всей мультивселенной.

Ванда нахмурилась. Ее взгляд незамедлительно вернулся к экрану, на котором мигнула очередная метка времени. Всё те же прыжки по зданиям, спасительная паутина, обрывочные кадры из школьной лаборатори. — непрерывный поток событий, казавшихся бессвязными, но определённо важными. Её брови слегка дрогнули, выдавая раздражение, а голос прозвучал чуть резче, чем она, вероятно, хотела:

— Но если его никто не помнит — почему мы всё ещё говорим о нём? Почему он важен?

Мужчина разглядывал её пару мгновений, с явным удовлетворением отметив рациональность ее вопроса. В какой-то момент Ванде даже показалось, что его взгляд слегка потеплел.

— Скажите, мисс Максимофф, вы когда-нибудь задумывались, почему после всех ваших… м-м… «экспериментов с реальностью» ваша вселенная ещё не рухнула в полный коллапс? Ведь каждый из них, будь то инцидент в Вествью или использование Даркхолда, должен был разорвать вашу временную линию в пух и перья. И всё же этого не произошло. Как думаете, почему?

Ванда зло прищурилась.

— Может, потому что я в последний момент всё исправила, создав барьеры, чтобы стабилизировать магнит…

— Ошибка, дорогая, — методично перебил ее Парадокс. — Это не вы её стабилизировали. Это сделал Питер Паркер. Косвенно. Невольно. Но всё же он.

Его рука взмахнула в сторону, и изображения юноши — одинокого, потерянного внутри рябящей временной линии — заняли центральное место на экране.

— Понимаете, Питер — это больше, чем просто мальчишка в маске. Он «якорь структуры». Его влияние на временные линии коренится в его природе, в энергии, что он излучает. Квантовая сигнатура, связанная с ним, влияет на устойчивость самого континуума. Он не просто человек — он один из «базовых элементов» вашей реальности.

Ванда изогнула одну бровь.

— Его «сигнатура»? Это очередная псевдонаучная чушь?

Мистер Парадокс рассмеялся, почти искренне.

— Напротив, мисс Максимофф. Это природа вещей. У вас есть магия, верно? А что, по-вашему, магия, как не физика мира, которую вы ещё просто не поняли? Магия хаоса резонирует с Даркхолдом, а энергия Питера ― с фундаментальной структурой реальности. Вы породили разлом, а он привлёк его к себе. Его природа как якоря стабилизировала аномалию, но стабилизировала крайне необычным образом. Вместо ожидаемого схлопывания вашей временной линии произошёл перегруз. Ваша магия заставила разлом перекрутить временные градиенты вокруг своей оси — пространство и время буквально перевернулись, формируя уникальное спиральное движение, которое не нашло выхода… кроме как через Питера. Результат? Энергия разлома попросту потянула его за собой. Будучи якорем реальности, Паркер стал центром этого движения — ключевой фигурой в процессе пересечения временных слоёв. Разлом, по сути, переместил его за пределы собственной временной ветки, вытолкнув туда, где его присутствие могло компенсировать нестабильность. В вашей линии это оказался 2016 год… — Он увеличил изогнутую, словно поверхность натянутой мембраны область на экране, выделяя одну из двух точек, которая вспыхнула знакомой красно-синей меткой. — Именно этот год оказался идеальной узловой точкой — достаточно стабильной, чтобы выдержать внедрение, но при этом достаточно гибкой, чтобы произошло временное замещение его более молодого двойника.

— Замещение самого себя? — недоверчиво переспросила Ванда, скрестив руки на груди. — Звучит как абсурд!

Холодный, точно отточенный взгляд мистера Парадокса задержался на её лице ещё на пару мгновений.

— Скорее как невозможность сосуществования в действии.– констатировал он терпеливо. — Когда два идентичных якоря сталкиваются в одной временной линии, их структура вступает в конфронтацию. Здесь- то и включается правило энергетического вытеснения: если вы бросите камень в воду, он вытеснит точку, где вода уже была. Так и с Питером — его старший вариант оказался энергетически устойчивее. Более мощный временной якорь занял место более слабого.

Ванда нахмурилась, точно переваривая его слова.

— То есть Питер из 2016 просто исчез … — она тут же замолчала, ощутив, как её мысли спотыкаются.

— Не исчез, а был смещен, — поправил ее Парадокс, — Надо отдать должное УВИ, его изъяли из линии до того, как разрыв мог обрушить весь поток и поместили в ноль-зону… ту самую, где временно находились вы, прежде чем вас доставили сюда. — он сделал небрежное движение рукой, как будто это было что-то незначительное, — Мы держим его под постоянным наблюдением, но любая попытка вернуть его обратно в линию или оставить вне схемы слишком рискованна, поскольку связь между занявшим его место Питером и временными линиями прошлого и будущего больше не является линейной. Теперь они взаимодействуют через механизм, который принято называть «квантовой запутанностью». Проще говоря, две фиксированные точки времени — 2016 и 2025 годы — теперь тесно связаны между собой, но не через цепочку событий, а как волны вероятностей, которые влияют друг на друга.

— И что это значит? — Ванда сделала шаг ближе, но при этом её голос прозвучал удивительно спокойно.

Парадокс усмехнулся, сухо, но без издёвки. после чего жестом активировал новый набор данных на дисплее, где схематично отображались две временные линии: соединённые тонкими дугами, которые пульсировали, перекидывая энергию туда и обратно

— Это значит, что ваша реальность, лишенная своего якоря, больше не фиксирована. — задумчиво протянул он, медленно проведя пальцем вдоль временной линии 2025 года, которая мерцала тонкими пульсациями, временами размываясь, точно теряя свою первоначальную форму. –, В свою очередь, Питер, физически пребывающий в 2016 году, остаётся по прежнему неразрывно привязан к ней. И каждый его выбор, каждое действие или же, напротив, бездействие в прошлом теперь неизбежно деформирует предписанный ему естественный ход событий, порождая так называемые «эхо-выбросы» в квантовом поле. Эти выбросы распространяются вдоль временной оси, буквально разрывая ткань между двумя временными слоями и формируя тем самым точки схождения между ними — печально известные квантовые карманы — спонтанно возникающие флуктирующие зоны, где ваш текущий 2025 год сталкивается с событиями 2016 года и начинает с ними конфликтовать. Время в этих зонах течет нелинейно. Предметы могут на короткое время менять свои свойства: становиться гибкими, растекаться или исчезать, а затем возвращаться в исходное состояние. Искажения затрагивают даже человеческое сознание — люди в зоне влияния квантовых карманов начинают помнить события будущего, которых с ними никогда не происходило в их настоящем. Обычно эти процессы носят кратковременный характер, но их последствия могут быть крайне разрушительными, особенно если аномалия затрагивает ключевые конструкции или механизмы.

Парадокс поднял руку и развернул ладонь к панели, в ответ на что консоль живым импульсом изменила часть видеопотоков. На одном из центральных экранов вспыхнул …Манхеттен?

Ванда проморгалась, на секунду даже не поверив своим глазам. Это действительно был Манхэттен. Вернее, то, что от него осталось. Вместо привычных улиц и небоскрёбов камера показывала место катастрофы — очертания разбитого грузового самолёта с эмблемой «Stark Industries» стали центральным элементом изображения. Фюзеляж был искорёженным, часть корпуса завалилась на бок, оставленный рваный след на асфальте. Фрагменты обшивки, осколки стекла и контуры металлической конструкции, некогда крепившей грузовые отсеки. Огонь ещё тлел на крыле, изрыгая вверх редкие клубы густого дыма, которые лениво смешивались с пасмурным серым небом.

— Прямой пример действия одного из квантовых карманов в реальном времени — произнес размеренный голос, разрывая секунду тишины. — Присутствие временного «двойника» мистера Паркера в 2016 году инспирировало изменения: Стервятник не был преследован; как следствие, события, связанные с его действиями, отклонились от их первоначального курса. Самолёт не упал на Кони-Айленд, как это было предписано, тем не менее его падение должно было стать настолько значимым событием для становления Человека-паука, что даже отсутствие прямой причины не стерло вероятность его совершения здесь. Вероятность начинает зреть, накапливаясь, и в конце концов реализуется как аномалия.

Мужчина коснулся нескольких клавиш на консоли и на изображение на экране слегка сдвинулось, плавно перемещаясь к другой части площадки. Фокус на этот раз зацепился за нечто знакомое – едва различимое на фоне разрушений и разбросанных всюду обездвиженных тел лицо Тони Старка. В его глазах застыла не столько вина, сколько пустота — след того будущего, которое он, вероятно, успел увидеть. Залитый пепельными тонами город… едва видимые кроваво-красные следы на ореолах горизонта.

В глубине сознания Ванды зародилось беспокойство, переходящее в подсознательный панический страх, когда всё больше деталей увиденного осознавались ею.

— Значит… — осторожно проговорила она, пытаясь сложить воедино клубящееся облако мыслей в голове. — Даже если Питер ничего не сделает, реальность всё равно будет стремиться к реализации своего исхода? Даже если это будет уже совсем другой исход?

— Именно так, — подтвердил ее догадку Парадокс. — Каждый такой «карман» становится не только следствием его выбора, но и новым причинным звеном. Нестабильность будет нарастать, как цепная реакция. Но вот в чём проблема: если его действия уже начали деформировать структуру временного потока, как вы думаете, что произойдёт, если он совершит что-то… большее? Не просто спасёт старушку на переходе или остановит грабителя, а скажем… попытается изменить свое будущее?