Глава III. (2/2)

— Как ты смеешь мне угрожать?!

— Что-что? Мне кажется… или я почти отвлекся? — Тадэ́ус резко обернулся через плечо, сузив зеркальца, от чего взгляд его стал очень злобным. Вилмар недовольно убрал перо от мага. Сыну Инквизитора было жаль колдуна: мальчика привезли сюда одного, у него не было ни друзей, ни родителей. И если у Тадэ́уса в иной мир ушла мать, то у Лазария родных не было совсем. Парень и сам не понял, в какой момент стал защищать белесого мальчишку от вечных нападок избалованного и не по годам заносчивого отпрыска Короля.

— Дэ́ус, он всего лишь пачкает одежду чернилами, в этом нет ничего жуткого, ему же самому потом и влетит, — тихо отозвался Лазарий, пытаясь как-то успокоить статного юношу и все же «сгладить» появившуюся в воздухе неприязнь.

Насупившись и потеряв последние крупицы настроения, принц отодвинулся подальше от пары предателей. Про себя он уже решил, что проучит их сразу, как станет Королем. «Я — принц! Мне все можно!» — думал он с обидой и нарастающим раздражением. Единственное, что хотелось сделать сейчас, это отрезать Тадэ́усу хвост, но кинжал у него отобрали сразу после инцидента с Лазарием.

— Учись защищать себя, Лазарий, — поучительно ответил синеглазый, — у сына Короля на редкость мерзкий характер.

— Я вообще-то сзади вас сижу и все слышу.

— Замечательно, что слышишь, — улыбнулся парень, обернувшись к принцу, — делай выводы.

— Я уже сделал, — недовольно плюнул лев. — Сожгу вас обоих, когда Королем стану.

Чувствуя растущий негатив, маг буквально молился своим богам, чтобы эта ругань не переросла во что-то большее. Да, то, что Тадэ́ус защищал бледного мальчишку, было приятно, но в итоге ему (Лазарию) же потом и получать от озлобленного принца. Да и с другой стороны, еще влетит и от будущего Первосвященника за то, что Ларра так и не смог дать отпор.

— Повтори, — недовольно нахмурился Тадэ́ус, услышав от блондина что-то про огонь и сожжение. Пепельноволосый юноша хотел было вновь обернуться к Вилмару и, по всей видимости, с весьма недоброжелательными намерениями, но Лазарий, как-то нервно вскочил из-за парты, воскликнув:

— Ого, а это Королева Оливе́ра?

— Да, это старый портрет. Был сделан сразу после свадьбы Короля и Королевы, — ровно отозвался Ара́хни, демонстрируя полотно. Тадэ́ус тут же отвлекся, переводя взгляд на портрет Королевы. «Бог с ним», — подумал парень и больше не обращал на принца никакого внимания. Вилмар же с улыбкой увидел портрет мамы, рассматривая его с теплым чувством в груди, которое сразу загасило практически все раздражение.

— Моя Королева будет такой же, как мама, — мечтательно выдохнул он, наконец, начиная слушать Ара́хни.

Пока Инквизитор рассказывал что-то про восхождение Короля Велиша на престол, который в свое время был потеснен своим братом Имиром и был вынужден долгое время скитаться по дальним странам в походах, и вернулся Домой лишь после смерти брата, но не с пустыми руками, а с будущей женой своего старшего сына, Оливе́рой, Вилмар с интересом рассматривал портрет своего отца и матери, отмечая про себя, что матушка, в отличие от Короля, почти не изменилась с того времени и выглядела и сейчас также, как на старом портрете.

— Мама такая же красивая даже сейчас, — улыбнулся принц, — все Королевы такие?

— Ну, некоторые женщины стареют позже остальных, тем более Госпоже Оливе́ре было всего шестнадцать лет, когда она прибыла на земли Серебра. Ваша матушка и сейчас молода и еще не достигла возраста «увядания», — по-доброму улыбнувшись, пояснил зеленоглазый мужчина, складывая картины обратно.

— Папа, наверное, влюбился в нее сразу, как увидел, — заулыбался Вилмар. Историю родителей он уже знал, но ему рассказывала ее нянечка, и все походило на красивую сказку. Правда, эта сказка со временем изменялась уже в сознании маленького принца, ведь в жизни все иногда очень отличалось от рассказов.

— А где родной Дом Королевы? — робко поинтересовался светлоглазый паренек.

— Об этом я расскажу Вам в следующий раз. А сейчас вас ждет небольшой перерыв, а потом мы займемся чистописанием, — быстро сменив тему, произнес Ара́хни и выпрямился.

— Чистописание, — обреченно отозвался Вилмар. — Господи-Боже, когда мы уже пойдем сражаться?!

— Когда Вы правильно научитесь писать это слово. И не богохульствуйте, — усмехнулся Ара́хни, захлопнув книгу. — Идите, отдыхайте!

Отвернувшись, светлокудрый принц скорчил рожу, передразнивая Инквизитора:

— Когда вы правильно научитесь писать это слово, — кривлялся он, пока не встретил недовольный взгляд Тадэ́уса, что встал рядом со скрещенными руками. — Кхм, пойду, пройдусь.

Вилмар быстро ретировался, успев заметить, как сын Первосвященника пододвинул пирожное ближе к Лазарию:

— Кушай.

— Вот же сдружились… — сквозь зубы выдохнул принц, захлопнув за собой дверь.