Глава 4 (2/2)

— У отца… одолжил, — он улыбнулся и надавил на газ. — Его сегодня не оказалось дома, так что есть шанс, что никто об этом даже не узнает.

Машина фыркнула и сорвалась с места.

***

Дома у Питера нас встретила его тётя — Мэй. Сейчас женщина выглядела уставшей и постаревшей:

— Доброе утро, милая.

— Здравствуйте, а Питер у себя?

— Да. Он так и не выходил. Даже не знаю, что и думать. Я ещё никогда его таким не видела.

— Мы поговорим с ним.

Раньше я уже бывала в этом доме и могла сориентироваться, поэтому просто подтолкнула Озборна к лестнице:

— Пойдем.

Гарри первым добрался до двери и постучал:

— Эй, Пит.

В ответ тишина. Он толкнул дверь, но та не поддавалась.

— О чем я и говорил, — вздохнул Гарри.

По дороге он кратко сообщил о случившимся. Тут было бы уместней вызвать Гвен, а не меня, но та не отвечала на звонки. Я ещё несколько раз набрала её номер по дороге, но ответа так и не дождалась.

— Ладно, пошли… — я взяла Гарри за руку и потащила за собой.

Я и сама удивилась от того, как быстро в моей голове родилось решение. Выйдя во двор, я пошла за дом, отыскивая глазами окно Питера. А вот и оно. Я точно знала, что сигнализация была отключена. Будучи Человеком-пауком, он часто использовал окно вместо двери во время своих ночных вылазок. Сняв рюкзак и повесив его на плечо ошарашенному Гарри, я двинулась к пожарной лестнице, бросив через плечо:

— Пожалуйста, придержи лестницу, — я не знала, был ли Озборн в курсе второй жизни Питера, поэтому решила не рисковать.

Забравшись наверх по шаткой ржавой конструкции, я осторожно подошла к окну, стараясь не смотреть вниз. Казалось бы, всего второй этаж, но мне было безумно страшно. Хотя раньше и не замечала, что так боюсь высоты. Мне повезло: окно оказалось просто прикрыто. Боязливо переступив с площадки на подоконник, я попала в комнату Паркера. Свет был выключен, но в предрассветный час можно было легко разобрать, что в комнате был погром: вещи со стола и книжных полок скинуты на пол, на одной из стен красовалась вмятина, а сам Питер лежал на кровати, обхватив себя за плечи и уткнувшись лицом в стену. На нем всё ещё был паучий костюм, а маска валялась в груде вещей рядом. Красно-синяя ткань местами была разорвана, и наружу сочилась кровь. Я бы решила, что Питер просто спит, если бы его плечи не дрожали. Присев на край кровати, я дотронулась до его руки:

— Питер?

Он молчал, а я склонилась над ним, стараясь заглянуть в лицо, что было непросто:

— Эй, дружище… Пит?

Паркер смотрел прямо перед собой, а его глаза блестели от влаги. Я осторожно погладила Паркера по волосам.

— Питер, ну скажи хоть что-нибудь…

Он долго молчал, а потом, наконец, сел и посмотрел на меня. Его дыхание было сбивчивым, а веки покраснели от слёз. Я знала, что Питер всегда переживал, если ему не удавалось кого-то спасти, но таким разбитым и опустошенным я его ещё не видела. Я обняла друга, а он, уткнувшись мне в плечо, разрыдался с новой силой. Я молча поглаживала его по спине, стараясь успокоить. Сейчас у меня бы не повернулся язык, чтобы сказать, что мужчины не плачут.

Я не знала, сколько времени мы так сидели, но в комнате стало совсем светло, а в окно уже заглядывало солнце. Внезапно Питер заговорил. Его голос казался хриплым и чужим:

— Гвен… Я убил её…

— Господи, Питер, что ты такое говоришь…

— Гоблин… Он похитил её, — речь была прерывистой, словно он с силой вырывал слова изнутри. — Хотел добраться до меня. И… и… Он просто скинул её с моста… А я… Я… — плечи Питера вновь задрожали. — Я не смог её спасти… Не смог, понимаешь?!

— Питер…

— Какой толк быть героем, если ты не можешь спасти любимого человека? Я просто идиот. Ведь это из-за меня… От резкой остановки у неё сломалась шея. Я поднял её на паутине… А она уже…

Я крепче обняла его, стараясь говорить спокойно:

— В этом нет твоей вины. Если бы ты не попытался, Гвен бы разбилась… — я не знала, откуда у меня были силы связно, а главное спокойно говорить.

Кровь бешено шумела в ушах, а сердце готово было проломить грудную клетку. Это не могло быть правдой. Просто не могло! Я не могла… Да и не хотела представлять мир, в котором больше не было Гвен. Нашей Гвен. Но ради Питера я не могла поддаться этой волне, рвущейся из груди. Нужно было держаться.

— Нет. Это я виноват. Я! Я ведь обещал её отцу, что мы расстанемся, что я не буду подвергать её опасности. И не сдержал слово…

— Питер, Гвен была смелая. Она знала, на что идёт, когда стала встречаться с тобой после смерти отца. Не вини себя.

— Если бы не я…

В следующую секунду Питер замолчал. Он выглядел не совсем живым. Просто игрушкой без души. Я уговорила его снять паучий костюм и лечь в постель. Спрятав красно-синее одеяние, я достала из чудом уцелевшего шкафа аптечку, когда-то заботливо оставленную Гвен. Сейчас я прежде всего была врачом — нельзя давать волю эмоциям. Подойдя к кровати, я обработала раны Питера, напрочь забыв, что он восстанавливался куда быстрей обычных людей, и в моих действиях не было никакого толка. Он лежал неподвижно и, не моргая, смотрел в потолок.

— Держись, Пит, — всё, что смогла выдавить из себя. Казалось, ещё слово — и моё напускное спокойствие полетит к чертям.

Я поцеловала Питера в лоб, на мгновение ощутив покалывание в кончиках пальцев, как тогда в комнате Гарри, и накрыла его одеялом. Дождавшись, пока Паркер заснёт (как всё-таки удивительно устроен человек — после сильного стресса можно буквально отключиться!), я, не задумываясь, вылезла через окно. Конечно, можно было выйти через дверь, но я плохо соображала, что вообще делала. Как ни странно, Гарри всё ещё ждал меня здесь.

— Господи, что случилось? Я уже начал волноваться.

Озборн, глубоко затягиваясь, курил, а весь его вид говорил о том, что он правда переживал. Забрав сигарету из его рук, я молча затянулась, не спеша выдыхать дым. Небрежно выкинув окурок, я также молча пошла в дом. Внутри нас ожидала взволнованная тётя Мэй. Женщина испуганно посмотрела на моё побледневшее лицо. Охнув, она сбегала на кухню и принесла мне стакан воды.

— Что там, милая?

Моя рука задрожала, словно этот простой вопрос стал последней каплей, и я выронила стакан, разлетевшийся сотнями блестящих осколков. Уткнувшись в плечо Гарри, я разрыдалась. Я хотела казаться сильной при Питере, чтобы поддержать его, но сейчас осознание случившегося липким туманом охватило меня, проникая в самое сердце:

— Гвен… Её больше нет.