Глава 1. Центральный (1/2)

Косая аллея и Лютный переулок — самые популярные улочки, известные не только в магической Британии, но и далеко за ее пределами. Они не уступают в известности даже Хогвартсу или тем же Дурмстрангу с Шармбатоном. С Косой аллеей все понятно — в магическом Лондоне это такая же достопримечательность, как Биг-Бен на магловской части; первое и единственное место, куда тащат грязнокровок и их родителей. Прикрываясь флером радости и новизны, никто не торопится просвещать новеньких, что на других улицах, которые не контролируются министерством, может быть банально опасно. Поэтому грязнокровки редко доходят до Лютного, известного с совершенно другой стороны и имеющего репутацию диаметрально противоположную Косой аллее. Лютный переулок известен во всем мире как место, где можно найти буквально все: от ингредиентов для зелья до раба — были бы деньги.

Все об этом знают, но молчат, потому что даже министр имеет определенный доход от этой омерзительной свалки.

И имеется еще несколько улиц, объединенных в один район с названием «Центральный». Они присоединяются к Косой аллее узкими переулочками, спрятанными меж домов. Там простые чистокровные не являются диковинными зверушками для маглорожденных. Там, прогуливаясь вдоль торговых рядов, они выбирают овощи, одежду, веселятся, проводят время в кафе и ресторанах. Вокруг снуют дети, подростки тестируют метлы в пространствах перед магазинами, женщины и мужчины спешат на работу или с работы. В отличие от Косой аллеи здесь кипит реальная жизнь.

И даже из «Дырявого котла» видно крыши зданий, расположенных в «Центральном» — заводов и предприятий, на которых трудится рабочий класс. Что примечательно, маглорожденные попадают туда крайне редко. Если после окончания школы им не удается устроиться в министерство, они бегут в другие страны. Такие, например, как Франция. Французы с распростертыми объятиями встречают маглорожденных англичан, а те с удовольствием убираются подальше от недружелюбных чистокровок.

-В пять часов вечера, когда до Лондона дотягивались последние золотистые лучи, а небо расчерчивалось багровыми штрихами, Центральный район оживал заново — в него вдыхали новую жизнь. Мужчины и женщины после окончания рабочего дня, щурясь от закатного солнца и улыбаясь, разбредались по кафе и ресторанам, которыми были утыканы все первые этажи.

Том же предпочитал этот очаровательный момент наблюдать со стороны. Он сидел в мягком кресле книжного магазина, потягивая чай с молоком, услужливо прилевитированный ему, как только он расположился. Перед ним парила книга, страницы которой изредка переворачивались. Риддл любил это место и приходил сюда, наверное, уже пару лет. Выбирал дальний читательский столик, оплачивал какую-нибудь книгу и просто читал, изредка поглядывая в панорамное окно и наслаждаясь уличной суетой. А с тех пор, как полгода назад здесь стали подавать чай, он и вовсе не хотел покидать книжный.

Конечно, все дело было в чае.

А не в девчонке, которая здесь работала. Он даже себе не мог признаться в том, что заинтересовался ею. Где это видано, чтобы пятидесятилетний мужчина интересовался двадцатилетней девчонкой? Впрочем, она могла быть и младше — ее возраста он не знал.

Зато знал цвет ее глаз — темные, как шоколад. Знал, что ей тяжело привести свои волосы в порядок. Знал наверняка, что она морщит нос, когда раздражается, и прикусывает нижнюю губу, когда волнуется. А еще ему было известно, что она иногда смотрит на него, когда думает, что он не видит. Он бы мог прочитать ее мысли, но по какой-то причине ему не хотелось этого делать. Наверное, в первый раз в жизни он испытывал если не страх, то опасение — перед собой, своими эмоциями.

Они ни разу не разговаривали за те полгода, что она здесь работала, но Том сложил в голове образ, которому девчонка, кажется, полностью соответствовала. Образ, который отпечатался на обратной стороне век. Образ, который хотелось выдрать к чертям. Она будто осквернила его собой, пускай ничего для этого и не делала.

Он любил наблюдать за ней. За тем, как она обслуживала клиентов — она всегда была терпелива. За тем, как трепетно относилась к книгам — как к живым людям. За тем, что она читала — всегда ее выбор удивлял: то дешевый романчик, то сборник сложнейших теорий по созданию заклинаний, причем и то, и другое изучала одинаково вдумчиво. Девушка казалась ему настолько чистой и непорочной, что перехватывало дыхание то ли от злости, то ли от желания взять и сломать ее, как игрушку.

Ломать вещи и людей у Тома получалось лучше всего.

— «Теория заклинаний» Линевского — не самый лучший выбор, — проговорил он, когда его взгляд в сотый раз остановился на девчонке.

Она стояла, опершись на один из стеллажей, а книга парила перед ней на уровне глаз. Взгляд ее переместился к фигуре Риддла.

— Да? Почему? — поинтересовалась она, ни капли не удивленная, что он с ней заговорил.

От внимания Тома не укрылось, что книга, повинуясь настроению девушки, слегка прикрылась и отплыла в сторону, открывая обзор.

Он лениво пожал плечами, отворачиваясь, и флегматично вздохнул. Взгляд зацепился за алые, как закат, капли крови на краешке рукава рубашки, и Том поправил рукав мантии, надетой сверху.

— Сухой текст, отсутствие примеров. Сомневаюсь, что сам Линевский создал хотя бы пару новых заклятий. И его «Теория» — действительно всего лишь теория, — отстраненно проговорил он.

Девчонка насупилась и немного сморщила носик — он увидел это в отражении и усмехнулся.

— Ну, по крайней мере, это может стать неплохой основой для моего собственного исследования, — справедливо заметила она.

Книга, парившая чуть в стороне, раскрылась и вернулась к уровню глаз, знаменуя окончание разговора.

Клиентов, кроме него самого, здесь не было. До основного наплыва посетителей оставалось почти два месяца, а в обычные дни сюда заходили лишь постоянные клиенты вроде Тома. Правда, те предпочитали забегать в магазин на выходных или во время обеденного перерыва.

Впервые за все время Риддл сдержал сильнейшее желание забраться в голову девчонки. Почему-то именно сейчас ему захотелось прочесть ее. Узнать, что она думает о нем.

Но больше всего ему хотелось понять, почему он так этого хочет. Том не мог ответить, чем она так заинтриговала его. И это раздражало.

Вздохнув, он захлопнул книгу, парившую перед ним, сухо поблагодарил девчонку за чай и стремительным шагом вышел из магазина, испытывая сильнейшее разочарование от того, что она даже не вздрогнула от резкого звука, когда толстый фолиант закрылся.

* * *Том трансгрессировал к небольшому уютному ресторанчику Центрального района, принадлежащему Абраксасу. Тот уже ждал его, с самым невозмутимым видом стряхивая невидимые соринки с рукава. Женщины, сидящие за столиками, стреляли в сторону Малфоя глазками и улыбались, стоило тому мазнуть по ним взглядом.

Удержавшись от того, чтобы закатить глаза, Том дружелюбно улыбнулся, пожимая протянутую ладонь.

— Идем, — позвал его Абраксас за собой.

Они заняли столик у стены и обвешались заглушающими заклинаниями, как только сделали заказ.

— Как настроение? — поинтересовался Том, расстегивая застежку на мантии и левитируя тяжелую ткань на стоящую рядом вешалку.

Одеваясь утром, он уделил особое внимание рукавам белых рубашек — подставляться с каплями крови он больше не хотел.

Абраксас пожал плечами, отводя взгляд куда-то вглубь заведения.

— Нормально, — сухо ответил он. — Пока нормально.

— Пока? — уточнил Риддл. — Что ты имеешь в виду под этим идиотским определением «пока», Абраксас?

Малфой откинулся на спинку стула, пожимая плечами.

— Ничего конкретного, Том. Но люди ждут действий, понимаешь? — протянул он. — И мои, и Долохова, и Эйвери. Мы, конечно, объясняем им, что терпение будет вознаграждено, но…

— Неужели так жаждут крови? — ехидно усмехнулся Риддл. Абраксас повел плечом. — Что, даже Снейп? Который всего год назад закончил школу? Неужели резко стал таким кровожадным? Или, может быть, Блэк?

Малфой лениво отмахнулся.

Они замолчали на время, позволяя официанту выставить перед ними блюда и чайный набор.

А Том в это время невольно вспоминал искаженные страхом лица мальчишек, принимавших метку. Как те протягивали дрожащую руку, сцепив зубы, храбрились. И как от удивления взлетали брови от осознания, что ритуал не приносит боли.

Они нравились ему. Снейп — особенно. Отчасти он напоминал самого Тома — тоже сирота, тоже умен, имеет способности к ментальной магии. Но, в отличие от него, был слишком слаб, если не сказать, что труслив. Впрочем, это могло быть и напускное. Наверное. В любом случае, Том не сомневался, что, находясь под крылом Малфоев, мальчишка начнет больше ценить себя и станет действительно достойным членом команды. Абраксас и Люциус не привели бы к нему никого, в ком хоть на мгновение сомневались бы, а относительно этого юноши они высказались единогласно, что было редкостью. И в мыслях Снейпа Том не увидел ничего такого, что его смутило бы.

— Ты понимаешь, что я не имею в виду молодняк, — улыбнулся Абраксас, вырывая Тома из воспоминаний. — Те спокойно могут…

— На детях и строится наш успех, — перебил Риддл, сжимая ладонь, лежащую на столе, в кулак.

Абраксас запустил пятерню в волосы, разрушая идеальную укладку, которая не менялась со времен школы. В отличие от Люциуса, который по какой-то невероятной причине носил длинные волосы, собранные в низкий хвост, Абраксас свои густые и короткие укладывал назад. Том склонялся к тому, что Малфой-младший таким способом демонстрирует свое отличие от отца, потому что они были просто невероятно похожи.

Судя по томному вздоху откуда-то справа, девушки жест Малфоя оценили.

— Я с тобой полностью согласен. И мне не нравится, что я — тот, кто должен говорить от лица остальных, ладно? — произнес Малфой, посылая улыбку источнику томного вздоха. — Я просто доношу информацию, которую слышу сам. Некоторые недовольны, — пожал плечами он. — Они ждут, когда наши обещания начнут сбываться…

— Назови их имена, — снова прервал Том. — И я лично с ними обсужу все вопросы.

— Я разберусь, — проговорил Абраксас, закатив глаза, — у тебя и без того полно дел. На какое число зарегистрирован порт-ключ до Швеции?

Это была открытая попытка сменить тему, но Риддл позволил Малфою сделать это.

Это действительно был не самый приятный разговор, и Том понимал, что не имеет права высказывать все в лицо одному лишь Абраксасу. Просто как-то так сложилось, что он был негласным передатчиком информации, ибо Риддл физически не имел возможности выслушать все жалобы и стенания последователей. Долохов, Малфой и Эйвери следили за порядком в рядах, но только Абраксасу хватало смелости выразить недовольство Риддлу в лицо.

Перемешивая чай с молоком и тремя ложками сахара, Том скользнул ленивым взглядом по немногочисленным посетителям и замер, заметив знакомую фигурку. Она так же, как и он, размешивала чай, только глаза ее бегали по строчкам книги. Той же самой «Теории заклинаний», что она читала вечером. И сегодня толщина прочитанного была гораздо внушительнее, чем вчера. Было ощущение, что девчонка и вовсе не спала — чтобы прочесть столько, требовалось действительно много времени.

К привычной картине добавились блокнот и перо, и девочка что-то почти агрессивно строчила время от времени. А если не строчила, то помешивала чай.

Абраксас проследил за взглядом друга и усмехнулся. Он поднял руку, привлекая внимание официанта, и тот мгновенно оказался около их столика.

— Подайте милой леди за тем столиком, — Малфой указал на девушку, — вишневый штрудель.

Официант кивнул.

— Что-нибудь еще нужно передать? — уточнил он.

— Нет, не стоит, — улыбнулся Абраксас, отпуская официанта.

Риддл проследил за удаляющейся спиной, а после повернулся к Абраксасу с недовольным выражением лица.

— И что это было?

— Устраиваю твою личную жизнь, — просто ответил Малфой. Взгляд Тома из холодного превратился в вопросительный. — Ой, да ради Мерлина, Том. Ты же смотрел на нее минуты три. И ты каждый день ходишь в тот книжный…

— Я и до того, как она туда устроилась, ходил туда, но с мистером Гором ты почему-то не спешил меня сводить, — прошипел Том. — Я не просил тебя влезать в мою личную жизнь…

Абраксас внезапно подался вперед и, несмотря на заглушающие заклинания, зашептал:

— Послушай, о твоей «личной жизни» судачат все, кому не лень. Если ты предпочитаешь все скрывать, то Белла — нет, ладно? И несмотря на то, что у Родольфуса претензии только к его любовнику и он бы и рад сплавить неудовлетворенную жену своему лидеру, это все равно неправильно…

— А встречаться с девчонкой, которая на тридцать лет меня младше, по-твоему, высокоморально? — расхохотался Риддл, качая головой.

— О какой морали может идти речь, если вчера ты запытал подозреваемого до потери памяти? — спросил Малфой, выгнув бровь.

Риддл одернул рукава рубашки.

— Я же его и вылечил, — заявил он.

Малфой набрал в грудь воздуха, чтобы возразить, но внезапно посмотрел поверх плеча Тома и мило улыбнулся, снимая полог заглушающих заклинаний легким поворотом запястья.

— Спасибо, — послышался девичий голосок.

Риддл, мгновенно сориентировавшись, обернулся.

— Приятного аппетита, — пожелал он, приподняв краешек рта. — А вы упертая, — заметил он, указывая на книгу.

Девушка широко улыбнулась в ответ, и какая-то часть Тома ревностно отметила, что это было адресовано только ему, а не Малфою.

— Слишком захватывающий сюжет, — прокомментировала она, заставив Тома искренне усмехнуться. — А вы можете посоветовать что-то более… практичное?

Том усмехнулся.

— Конечно. Я запишу названия.

Он слегка приподнял пальцы, призывая ее блокнот и перо, и быстро набросал список из нескольких названий книг с авторами, а в конце записал свой адрес. И отправил записи обратно.

Ему хотелось узнать девочку поближе, и плевать, что Малфой явно предполагал другой уровень общения для них. И он воспользуется выпавшим шансом. Риддл был слизеринцем до кончиков пальцев. Поэтому его список состоял из исключительно редких изданий, достать которые практически невозможно, а некоторые и вовсе в одном экземпляре хранились в его библиотеке.

— Спасибо еще раз, — поблагодарила она, пробегая взглядом по списку.

Когда она подняла глаза на Тома, он понял, что та раскусила его хитрый ход. В карих радужках заблестели чертенята, мгновенно преображая девушку.

— Лучшей благодарностью станет ваше имя, о прекрасная незнакомка, — протянул Абраксас.