Глава 12 (1/2)

Алрой смотрел на меня, а я только сейчас заметил, как же сильно он похож на Алана! Пожалуй, сходства во внешности брата и этого омеги было даже больше, чем с моей собственной.

Единственное, что разительно отличало Алроя от Алана – взгляд. Брат часто улыбался, и эта улыбка всегда отражалась в его взгляде. Алрой же смотрел очень холодно, будто насквозь тебя хотел просканировать. Такой взгляд в упор люди обычно долго не выдерживают, невольно уходя от зрительного контакта.

– Я помогу всем, чем буду в состоянии помочь, и поговорю с Пророком.

Алрой благодарно кивнул, отметив:

– Пророк главный в лагере? И, как я понимаю, твой альфа?

Если на первый вопрос я мог дать однозначный ответ, то над вторым задумался. Вроде бы получалось, что мы теперь пара. Но вслух никогда этого не обговаривали. Вдруг альфа не воспринимает меня в качестве своего омеги? Для меня тема отношений была дремучим лесом. От этого внутри появилось неприятное беспокойство. Заметив мою задумчивость, Алрой отвернулся и больше вопросов не задавал.

Когда мы выехали за пределы Гринвуда, по рации с нами связался Айзек:

– Ричард, как у вас обстановка? Приём.

– Передвигаемся по Гринвуд-роуд в сторону автомагистрали, находимся за пределами города. Федерико ещё без сознания. Приём.

– Мы тоже покинули город, Кевин и Тим едут за нами. Дайте знать, когда Федерико очнётся. Хуан очень переживает. Конец связи.

Состояние раненого альфы заставляло волноваться и меня тоже. Невольно вспомнилось, как так же на сиденье автомобиля я пытался облегчить мучения Алана.

Но Федерико не умрёт! Скоро мы доберёмся до лагеря, а там доктор Томпсон поможет. Наверняка Пророк уже связался с лагерем. Док с Вилсоном в курсе ранения альфы, а значит, будут готовы оказать всю необходимую медицинскую помощь!

Так я пытался себя успокоить, потому как вид бессознательного Федерико, помноженный на воспоминания об умирающем Алане, заставлял тревожно трястись мои руки.

Когда же альфа застонал, а после приоткрыл глаза, трястись меньше я не стал. Федерико молча осматривал окружающее пространство. При попытке повернуть голову громко простонал, обхватив виски руками.

– Брат, как ты? – Матео с тревогой посматривал в зеркало заднего вида.

– Очень болит голова. Что произошло? Последнее, что помню, как меня душил непроснувшийся…

– На голове рана. Скорее всего есть и сотрясение, так как грохнулся ты здорово. Плашмя, во весь рост, – Алрой пояснил Федерико причину его состояния .

Я же мог только смотреть на альфу, язык будто одеревенел. Внутри меня с большим удовольствием грызла совесть, приговаривая: «Опять из-за тебя пострадал человек! Это ты сразу не закричал, не предупредил об опасности. Это тебя он защищал! Только снова защита Ричарда Хупера выходит кому-то боком…»

Федерико, видимо закончив перебирать в мыслях воспоминания о произошедшем в Гринвуде, уставился на меня.

– Матео, у меня, кажется, галлюцинации… Я вижу рядом с собой Ричарда. Он мне даже ноги держит.

– Раз начал шутить, жить будешь! – Кузен улыбнулся, не отвлекаясь больше от управления автомобилем.

Я же вышел на связь с Айзеком:

– Пророк, это Рич. Федерико пришёл в себя. Беспокоит головная боль, но в целом состояние неплохое. Приём.

– Понял, спасибо. Выехали ли вы на автомагистраль? Приём.

Пришлось уточнить у Матео, так как я на это внимания не обратил. Оказалось, что с Гринвуд-роуд мы съехали уже полчаса назад, а до лагеря осталось без малого три часа езды. Передал информацию Айзеку. Получалось, что мы прибудем немного быстрее, чем они.

Эти три часа в дальнейшем показались мне бесконечными. Федерико стало хуже. Сначала альфа пожаловался на головокружение. А затем его стало рвать.

– Это из-за сотрясения видимо. Поверни ему голову набок, а то захлебнётся.

Пока Федерико заблёвывал автомобильный коврик, а я держал ему голову, Алрой успокаивал Матео. Альфа не на шутку испугался за кузена, а ему сейчас нужен холодный рассудок. Добраться до лагеря необходимо без происшествий по дороге.

– Не переживай так, симпатяга, он ещё хорошо отделался. Я в справочнике такое читал, ух! Упади он головой на бордюр, череп бы раскололся, а осколки вдавило бы внутрь и они впиявились бы прямо в мозг... – заметив, что от его слов Матео сбледнул ещё больше, Алрой остановил свое увлечённое повествование. – Я хочу сказать, что всё будет хорошо! Пару дней или неделю ваш друг должен полежать и поправится!

– Алрой, он весь вспотел. Сильно, даже футболка промокла. Так тоже должно быть при сотрясении?

Я стирал крупные капли пота с кожи Федерико найденной в аптечке марлей. Альфу больше не рвало, но его состояние оставляло желать лучшего

– Это тоже один из симптомов.

Оставшуюся часть пути было не до разговоров. Я ухаживал за Федерико, продолжая вытирать пот и придерживать голову альфы на неровностях дороги. Каждое лишнее движение причиняло ему боль. Я прерывался только тогда, когда на связь выходил Айзек.

– Да, теперь у меня точно нет шансов… Блевать перед понравившимся омегой – это наверное худшее, что можно представить. – Всё это время Федерико лежал с закрытыми глазами, молчал, лишь иногда постанывая от боли. Я думал, что альфа уже уснул или снова потерял сознание.

– Ты даже в таком состоянии думаешь об омегах?! Между прочим, тебе крупно повезло, что получил ранение. Иначе я бы тебя сам покалечил по прибытии обратно. Ты какого хрена меня пометил без моего на то ведома?! Скажи спасибо, что я тогда очень плохо чувствовал феромон. Иначе унесся бы, прихрамывая, в закат, только ощутив его на себе в машине.

– Прости, Рич, – а он умеет подобрать момент для извинений!

Вот как можно злиться на человека в таком состоянии? Да ещё учитывая то, что косвенно я в этом его состоянии тоже виновен…

– Забыли. Но больше так ни с одним омегой не делай, даже если понравится!

– Конечно больше не сделаю. – Федерико снова закрыл глаза.

Альфа попытался выдавить улыбку, но она вышла слишком неестественной. Видимо, боль этому не способствовала.

Солнце уже окрашивало небосвод во все оттенки оранжевого и лилового, когда мы наконец въехали в лагерь. Матео сразу направил внедорожник к порогу медкабинета. Алрой ещё по пути сказал мне, чтобы в лагере готовили носилки. Вставать и передвигаться самому Федерико сейчас было крайне нежелательно. Но я очень сомневаюсь, что он смог бы это сделать! Альфа был очень слаб.

Стоило нашему автомобилю показаться в лагере, как постепенно вокруг начали собираться альфы. Дверь медкабинета открылась, показалась голова дока. Томпсон подозвал двоих здоровяков. Объяснив ситуацию, док всучил им носилки, а сам пошёл к нам.

– Насколько все серьёзно? – Томпсон выглядел сосредоточенным, и даже без своей обычной безумной нотки. Альфа открыл дверь внедорожника с моей стороны, и я вылез, пропуская его внутрь для осмотра Федерико.

– Он упал, была кровь, – большего я выдавить не смог, накрутив себя за время поездки до предыстеричного состояния.