Глава 1. Не рассыпайся в благодарностях (1/2)

— Из-за того, что ты вечно возишься и мешкаешь, мы опять ни черта не успеваем. А сенсэй еще неделю назад просил купить нас эти специи в городе. Шевелись давай!

У Кайгаку настроение сегодня было паршивее обычного. Мало того, что вместо тренировок они уже два дня убили на поход в город по прихотям учителя, так ему еще и навязали этот сопливый балласт, который то и дело тормозил, встревая в лужи своих же соплей.

Зеницу большую часть дороги пытался молчать. Они с Кайгаку жили под одной крышей уже не один год. И Зеницу знал: если попытается что-нибудь ответить-возразить своему товарищу — огребет по самое не хочу. А Кайгаку только повод дай.

— Извини, — буркнул себе под нос Зеницу, продолжая плестись позади. Казалось бы, они всего полчаса назад останавливались в последней попавшейся им на глаза деревне поужинать, но Кайгаку, кажется, от чувства сытости становился только злее. Или же он злился на Зеницу уже по умолчанию. Злился на само его существование и на то, что он вынужден был это самое существование терпеть. Так или иначе, младший ученик Столпа Грома уже привык к подобному отношению и уже даже не пытался хоть как-либо поладить со своим старшим товарищем. Они оба были слишком разные. Оба слишком далеки друг от друга. Пусть и жили в одном доме, ели один хлеб, проходили одни и те же тренировки. Неважно.

Для Кайгаку явно это было все неважно. Зеницу устал постоянно уверяться в этом.

— Засунь себе свои извинения… — начал было Кайгаку, но Зеницу его внезапно резко оборвал.

— Подожди!..

Кайгаку даже замер, остановился, словно по команде. Он видел, как Зеницу, сойдя с проторенной тропы, напрягся, пустым взглядом уставился куда-то в сторону. Зеницу прислушивался.

— Только не говори, что где-то здесь демон, — Кайгаку обнажил катану, окинув еще одним хмурым взглядом товарища. Как бы он ни не переваривал это вечно ноющее визгливое недоразумение, острый чуткий слух Зеницу еще никогда их не подводил.

Нет, все-таки нужно было напроситься к кому-нибудь в деревне на ночлег, а не переться в ночь через лес, надеясь к утру подойти к городу. Кайгаку мрачно посмотрел на замершего Зеницу. Судя по его позеленевшему выражению лица, дело было дрянь.

Чудно. Повезло еще хоть, что катаны додумались с собой захватить. Хотя этому белобрысому недомерку она явно не понадобится — этот уже своими истеричными воплями мог всех демонов в округе распугать.

Тело Зеницу между тем мелко тряхнуло. Он явно мешкался.

— Там… девушка. И еще трое… Трое… — голос Зеницу совсем затих, потонул в глухом бормотании.

Кайгаку же хмыкнул, сразу прикинув что к чему. Убрал клинок за пояс. Брови его сошлись у переносицы.

— Ну и? — Кайгаку даже не пытался скрыть своего раздраженного непонимания. — Вечно у тебя голова то девками забита, то еще каким дерьмом. Это не наше дело, придурок. Без нас там разберутся, — последнюю фразу Кайгаку бросил более спокойно. С едва заметной грязной насмешкой. Он действительно был уверен, что им там делать нечего. Какие-то кретины наверняка решили поразвлечься с какой-нибудь местной шлюхой на природе — что такого? Зеницу просто как всегда хотелось нажить и себе, и ему лишних проблем.

Размышления Кайгаку перебил сам Зеницу, рванувший в неизвестном направлении. Кайгаку даже ничего не сообразил крикнуть вдогонку — этого придурка уже и след простыл.

Кайгаку на секунду поколебался. Может, он останется здесь? Сейчас этот сопляк получит пару раз по хребтине и сам прибежит с воплями назад, трясясь уже за свою жалкую душонку. А может, этот недомерок все-таки и правда решит упокоиться раньше времени. Кайгаку в обоих случаях будет доволен.

Зато сенсэй будет явно недоволен, если этот сопляк похоронит себя, еще даже не став настоящим охотником. Сенсэй наверняка обвинит в этом его, Кайгаку. Кайгаку же старше, Кайгаку же должен присматривать за этим неразумным. Пусть Кайгаку сам на это никогда добровольно не подписывался.

Рука, в которой Кайгаку держал клинок, невольно дрогнула, стоило ему заслышать знакомый вскрик. Резко оборвавшийся визгливый пронзительный вскрик.

«Опять из-за тебя одни проблемы, кусок дерьма».

Кайгаку двигался быстро, уже и сам не особо понимая, что и зачем он делал. Больше всего ему сейчас хотелось покончить со всем этим как можно скорее. И, возможно, случайно порубить ушлепка-Зеницу в намечавшейся драке, если он сам еще не успел удачно самоубиться.

Чем глубже он заходил в лес, тем отчетливей он теперь различал девичьи всхлипы и грубые резкие ругательства. Одного Кайгаку расслышать все не мог: свиста катаны Зеницу вперемешку с его визгами.

И Кайгаку быстро понял, почему. Он быстро нашел застывшего в кустах Зеницу с трясущимся клинком в руке. Кайгаку сразу заметил: у него от страха даже глаза были на мокром месте. Отвратительно.

— Я… Я… — Зеницу, поймав на себе презрительный колючий взгляд Кайгаку, едва пошевелил губами, не двигаясь с места. Его тело будто парализовало от накатившего страха и осознания своей скорой бесславной кончины. Он будто только сейчас осознал, что не мог защитить ни несчастную девушку, ни себя. — Их же… Их же трое… Я не хочу! Я… боюсь умирать!

— Трусливый кретин… — у Кайгаку от злости сбилось дыхание. Жалкий. Какой же этот кретин жалкий. Неужели он правда думал тут просто отсидеться в кустах? Зачем он вообще полез тогда на рожон, если не собирался спасать ту девку?

Кайгаку никогда не понимал этого кретина. И, наверное, оно было к лучшему. Они слишком разные.

— Сиди здесь и не высовывайся, — грубо рявкнул Кайгаку. — Я сам разберусь.

Кайгаку не расслышал, что пролепетал ему вслед Зеницу. Плевать. Кайгаку, возбужденный и раздраженный, уже успел забыть о нем.

Его внимание теперь было полностью сосредоточено на трех забулдыгах и на миниатюрной прибившейся к дереву побелевшей от страха девчонке. Кайгаку не сразу заметил, что руки у нее были связаны, а вот у ее товарищей наоборот — свободны. Даже катан ни у кого из них не было. И правда, видимо, это всего лишь какие-то пьяные отбросы прибились сюда из ближайшей деревни поразвлечься с малолетней идиоткой.

Кайгаку все еще не понимал, почему он должен был тратить свое время на вот это вот все. Но в то же время он прекрасно видел: эта троица пропоиц ему явно не соперники. Так, максимум груши для битья. Кайгаку уверенно сделал шаг вперед. Раз уж он и так потерял два дня тренировок, значит, сейчас сама судьба подкинула ему возможность наверстать упущенное. Выпустить пар. Тем более, он и без того редко практиковался в рукопашных боях — Зеницу постоянно сваливал от него в закат сверкая пятками.

Губы Кайгаку невольно растянулись в усмешке. Внутри что-то вспыхнуло в предвкушении.

— Эй, — вот только он не сразу смог привлечь к себе внимание. Троица была настолько пьяна и увлечена какой-то своей грязной беседой, что подростка, шедшего к ним с катаной наперевес, они упорно не хотели замечать. В отличие от девчонки, которая, завидев его, будто в припадке замотала головой. Кайгаку не знал, что в этой опасно нелепой ситуации его раздражило больше. Кайгаку ненавидел, когда его игнорировали. Не воспринимали всерьез, не замечали. — Проваливайте. Вы меня бесите, — сквозь зубы процедил он, наконец обратив на себя внимание самого высокорослого и, вероятно, самого трезвого из них. Густые брови того мужика поползли вверх. Один тут же дернул за плечо второго. Три пары мутных пьяных глаз уставились на Кайгаку.

— Ты что это там, сопляк, вякнул?! Заблудился, что ли?! А ну сам проваливай, пока мы и тебя не обчистили.

Двое амбалов, слегка покачиваясь и разминая кулаки, бросились в сторону охамевшего подростка. Девчонка, до этого прижавшаяся к дереву, судорожно, сдерживая слезы, пыталась распутать веревки. Наверное, ей было уже достаточно того, что какой-то юноша, старше ее явно всего на пару лет, смог хотя бы на мгновения перевести внимание ее пленителей на себя.