глава 22 о неврозах, неуверенности и откровениях (2/2)

— Но там же жарко, Боми-и-и, — заканючил, как маленький. — Давай, я пойду так, но возьму с собой толстовку, идёт? — сложил руки в молитве и посмотрел на меня побитым щеночком.

— Нет, надень ее! — я могу почти гордиться собой, что не поддалась на его провокацию.

— Хорошо, — тяжело вздохнул. — Лучше? — покрасовался, но сделал это с обиженной моськой.

Естественно я также пошла провожать его в последний путь. Мы остановились у лестницы. Мне было тяжело заставить себя посмотреть ему в глаза, пока тяжелая ладонь не опустилась на голову. Волосы, как обычно стоят торчком, даже не удосужился их уложить! Широкая улыбка такая тёплая и мягкая, как первый лучик солнца после дождя. Добрые карие глаза, читаются, как открытая книга. А как он поджимает губы, когда задумывается о каких-то вещах! Он ведь такой нежный цветочек, не хочу я его отдавать каким-то неизвестным ромашкам. Мы ведь обещали друг другу всегда быть вместе! Так что этому подсолнуху самое место рядом с болотной кувшинкой! Со мной…

— Звони мне каждый час, хорошо? — убрала его ладонь с головы и обхватила двумя руками. — И не забывай писать! Если девочки будут напирать, лучше скажи, что у тебя есть девушка, а ты пришёл за компанию!

— Не думаю, что я кому-то там понравлюсь… — неловко потёр шею, отведя взгляд. Посмотрите только, какой недотрога!

— Конечно, понравишься! Если у них есть глаза… — и почему меня это так бесит?! — Нет, все-таки я пойду с тобой.

— Боми, успокойся, — он спустился на ступень ниже, чтобы преградить дорогу и оказался напротив моего лица. Его рука все ещё находилась в моих тисках. — Ничего там со мной не случится, — кроме того, что ты заведёшь себе девушку, а я останусь не удел… — И если ты всё-таки пойдёшь, Юки нас двоих прикончит, — попытался шуткой разрядить обстановку.

— Ладно, — сквозь зубы. Он склонил голову на бок, не веря своим ушам. — Иди, пока я не передумала! — дала себе и ему последний шанс. Руки окаменели и пришлось приложить силу, чтобы отпустить его. Воспользовавшись моментом, он тут же ускакал.

Тамахико пришел вовремя. И он стойко выдерживал поток матов на всех возможных языках (возможно лишь благодаря наушникам). Лев отказался приходить, потому что сидеть втроём ему, видите ли, скучно и бесить меня одну не так весело. Да и он абсолютно уверен в том, что не завалит экзамены, в отличие от меня.

Первый час мы занимались вполне спокойно, только я каждые десять минут проверяла телефон. Я помогала Теши с английским, а сама пыталась разобраться в биологии. И как в прошлой жизни я могла ее любить?.. У меня ни капли знаний не осталось с тех времён. Да и то, что я реинкарнировала всплывает в памяти совсем неожиданно и кажется порой, что я это все выдумала.

На второй час, я начала проверять телефон каждые пять минут, и написала этим двоим первой. Я наступила на хвост своей гордости, а они взяли и проигнорировали меня! Бесстыдники!

— Хватит, — на третий час, когда я начала метаться по залу. — У меня от тебя голова кругом.

— Айщ, ну, почему он мне не пишет? — я взорвалась, когда на меня обратили внимание. — Юки вообще выключил телефон!

— Потому я выключил — знал, что ты мозги ебать начнёшь, — сказал на моем языке, чтобы до меня дошло. Кровь сошла с лица, стоило от моего милого мальчика услышать столь резкие слова. А он и глазом не повёл! Продолжил заниматься, как ни в чем не бывало.

— Ну, Теши-и, — я кинулась в объятия друга и вцепилась в его руку. — Хоть ты меня поддержи!

— Все, — захлопнул книгу, — я домой.

— Нет-нет, прости! Ну, прости-и! Не бросай меня, — я откровенно плакала, повиснув на друге. — Я приготовлю тебе вафли, хочешь?

Тамахико прибавил громкости музыки, чтобы не слышать меня и спокойно собирал свои вещи. Я старалась ему помешать, но у меня не вышло. С невозмутимым лицом, Теширо попрощался со мной на пороге и пошёл на выход. Я, конечно же, за ним, пытаясь уговорить остаться со мной. Но он остался непреклонен, даже когда безжалостно бросил меня на лестничном пролёте. Но я не могу на него долго обижаться — люблю заразу такую!

Я уселась на ступеньки в глубоких переживаниях. Силы совсем иссякли. Бунтовать и «ебать мозги», как выразился Теши, дело непростое. Всех облаяла, словно бешеная дворняга, доказала, кому надо и не надо, что я истерическая личность, возможно, убедила некоторых, что наш шип с Ину — не пустой звук и осталась сидеть ни с чем. Мало того, что не смогла предотвратить катастрофу вселенских масштабов, так ещё теперь наверняка подставила под сомнение свою объективность и вменяемость перед Соу. Но я не могу оставаться в стороне, когда дело касается Его.

Поделом мне, если он никогда не простит меня за эмоциональное накручивание и съеденные нервы. Отныне больше меня никогда не посвятят в чужие тайны и секреты. Удивлена, как у него вообще остались силы идти сегодня на свидание.

Прокрастинировала я довольно долгое время. И пришла к выводу, что если Ину решит закончить на этом нашу дружбу, то я… сожру его! И он будет вечно перевариваться в моем желудке и никогда меня не оставит! Вот так вот. Раз уж теперь все в курсе, что я сумасшедшая, то бессмысленно оправдываться. Пусть знают, что иметь со мной дело — опасно для жизни, а расставаться со мной — подобно смерти!

Сижу тут, словно жена жду с работы блудливого мужа…

Ину ворвался на этаж с безудержной улыбкой, но стоило ему увидеть меня, как широкие брови залегли к переносице. Олимпийка была небрежно накинута на плечо.

— Только что снял, — сообщил сразу, как понял, куда направлен мой взгляд. Он нерешительно поднялся и присел на корточки напротив. — Давно тут сидишь? — он зашагал двумя пальцами от моей лодыжки и остановил на коленке. — Злишься? — постукивает по чашечке.

— Не злюсь, — попыталась сказать ровным голосом, но вышло слишком устало. — А ты на меня? — неловко поджала плечи. Он покачал головой и начал играть на коленке, словно на пианино. Его это очень веселило и уголки губ сами собой потянулись вверх. — Прости меня… — слова даются с трудом, но нужно уметь признавать свои ошибки. Пускай это очень стыдно.

— За что? — удивился, будто это не я три дня подряд и все утро сего дня выносила ему мозг. Смеётся на то, как я надуваю губы. Сложил руки у себя на коленях и положил на них голову. — Я не обижаюсь.

— Честно? — мало в это верится, но таков уж мой солнечный мальчик. Обиды он держать совсем не умеет. Может это и хорошо.

— Угу, — улыбается до ушей. И беззаботно говорит: — мне нравится, как ты ревнуешь, — он хихикает, а я готова под землю провалиться. Если я стану зомби, то укушу его в первую очередь.

— Как прошло свидание? — перевожу тему, скрываясь за волосами. — Закадрил кого-нибудь?

— Можно и так сказать, — ответил уклончиво. Он ткнул меня меж бровей, стоило мне нахмуриться. — Ничего особенного, не бери в голову. Пойдём, домой? — он поднялся и протянул мне руку. Я тут же схватилась за неё и он помог мне встать.

— Это же девушка, да? — спросила с мольбой.

— В каком смысле?

— Ну. Закадрил — девушку, не парня? — он весело прыснул, но когда понял, что я не шучу, покраснел до кончиков ушей.

— Боже, Боми. Конечно, это девушка, — пробурчал более чем смущенный. Мне, не намного, но стало легче. — За кого ты меня принимаешь? — спрашивает обижено и надувает губы. — И чего это ты так вздыхаешь? Ты думала, что я… я… — он даже не мог произнести это слово. Казалось у него сейчас пар из ушей повалит, а на глаза у него навернулись предательские слёзы.

— Нет-нет! — поспешила его заверить и запрыгала вокруг. — Никогда так не думала! Просто решила над тобой пошутить! — я пытаюсь рассмеяться, но выходит не естественно. Мы встали и буравили друг друга взглядом. После чего захохотали в голос.

Соу обещал мне в мельчайших подробностях рассказать про своё свидание, но только после того, как поест и немного отдохнёт. Мы договорились встретиться вечером на балконе, чтобы все обсудить.

— Слушай, Боми… — он остановил меня, прежде чем я зашла домой. — Давай тоже сходим как-нибудь на свидание?

— Чего? — сердце бухнуло в желудок от его слов. Осознав, что он сморозил, Инуока раскраснелся и тут же замахал руками.

— По-дружески! — треплет волосы на затылке и оглушительно смеётся.

— Ладно, — мне не хватило самообладания сказать ему это в глаза. — Дурак! — и громко хлопнула за собой дверью.

Прижавшись к ней спиной, я схватилась за уши. Их обдало невыносимым жаром.

Боже, скорее бы уже кончилась эта неделя.