глава 18 о горестях и падениях (2/2)

— О, — выдал многозначительно, осматривая свой внешний вид. — Заболтались, — нисколечко не раскаялся. Совёнок пару раз пихнул локтем капитана и кивком головы указал на меня. — Познакомься, Боми, это… — Куроо собирался представить друга, как тот сделал это сам.

— Бокуто Катаро! — до чего же крикливый, ужас. Он с размаху ткнул себя большим пальцем в грудь. — Я капитан, ас и просто сильнейший волейболист в Фукуродани! Хахахаха! — самомнения ему не занимать.

— Ага, ас — простофиля, — едко подметил Тецу. И я с ним в один голос:

— Ну и чудик, — вырвалось прежде, чем успела подумать. Куроо сразу же заржал в голос, а я стыдливо поджала губы. Парнишка довольно эксцентричный, но тем не менее выглядит дружелюбно и мирно, не хотелось бы его обижать.

— ХЭ-Э?! — мне пришлось накрыть локаторы. Это что, его какой-то особый приём? — С чего это я чудик и простофиля? — он мотал головой то на меня, то на Куроо, не зная, на кого обижаться первым. Все же его взор остановился на мне. — А ты сама, кто такая?

Уперев руки в бока, Котаро нервно постукивал носком ботинка и медленно начал клониться к моему лицу. Его глаза странно поблёскивали и я нервно сглотнула ком. Что не говори, а пучеглазые меня пугают. Я думала, что выработала иммунитет, благодаря Фукунаге, но как же я ошиблась…

— Такада Боми, приятно познакомиться, — я хотела в его стиле выдать и свой послужной список, но на ум ничего не пришло. Что я вообще могу сказать, кроме того, что я менеджер?

Когда между нами оставались жалкие несколько сантиметров, а отступать мне было некуда, вклинился Тецу и прикрыл меня своей спиной. Я облегченно выдохнула, что на меня больше не давят. Вцепилась в толстовку капитана и осторожно выглянула.

— Не приставай к Моему драгоценному менеджеру, — капитан довольно усмехнулся на свои слова. Щеки невольно вспыхнули. Мне нравится, как это звучит.

— Та самая?! — ясно, его в шпионы не берём. Я тут же ущипнула прикрывающую меня спину. Он что сплетничал обо мне?!

Кэп смущённо кашлянул в кулак, но ничего не ответил. У меня глаза на лоб полезли. Неловкость зависла в воздухе, но энергетический вампир ее не ощущал так, как мы. Тецу накрыл лицо рукой и смотрел на парня сквозь пальцы. Скрытого намёка в его глазах, тот, ожидаемо, не увидел.

Сейчас это все меркнет на фоне того, как…

Мяч падает на нашей стороне и в тот же миг раздаётся свисток судьи. Мой мальчик смотрит на свою красную ладонь, а затем на одинокий шар, что катится от него все дальше и дальше. Он сам лично остановил его и вот к чему это привело… У меня слёзы навернулись на глаза, от того, что он наверняка начал корить себя в мыслях. Капитан мягко постучала его по плечу и сказал что-то приободряющее. Они слабо улыбнулись друг другу, но стоило отвернуться, как улыбки бесследно исчезли. Парни построились перед командой соперников, поклонились друг другу и покинули поле боя.

Блядство.

Спорт — довольно жестокая штука…

Естественно, досматривать остальные матчи никто не захотел. И в школу Нэкомата нас тоже не потащил, пообещав устроить разбор полётов завтра. Но хотя бы пригласил на обед, чтобы сгладить отрицательные эмоции. Приуныли все, кроме третьегодок. Хотя в первую очередь это для них большой удар. Проигрывать никто не любит, но у первогодок в будущем ещё будет шанс отыграться. Куроо стойко держался перед своей командой и я зауважала его ещё сильнее.

После матча Соу ни словом не обмолвился и я не хотела его тревожить еще больше. Ждала, идиотка, когда он сам заведет диалог. И к чему это привело? Когда наш дом уже показался на горизонте, истерика, что он пытался скрыть, вырвалась в двойном размере. Сломленный и проигравший, он не мог показаться родителям на глаза в таком виде.

— Про… Иди без… Я забыл. Мне надо. Прости, — и он дал деру в обратную сторону. Ему даже не помешали две сумки, грузом висящие на плече.

— Что? Эй! — кричу ему в спину. — А ну, стоять! — и я срываюсь за ним. Несчастный зонт был откинут сразу, чтобы не сбивал темп.

Я знаю, что Ину гораздо быстрее меня, но погодные условия для него тоже являются отягощающими обстоятельствами. Да и, будем честны, его моральное состояние сейчас оставляет желать лучшего. Надо было заметить раньше. Еще там — в кафе. Но я, дура, слишком увлечена была рукой Тецу, которую держала под столом.

Дождь хлыщет, как из ведра, и ветер нещадно бьет в лицо. А ведь чертовы синоптики обещали, что сегодня будет ясно и солнечно! Так почему же облака затянули чёрные тучи? Природа бушует, а вместе с тем трепещет мое сердце, готовое в любой момент выпрыгнуть из груди.

— Соу! — отчаянный крик вырывается из недр души, потому что преследовать его уже выше моих сил. Но если я отпущу его, я умру.

Он наконец-то замедлился и это дало мне сил на последний рывок. Он обернулся.

Промокшие насквозь, уставшие и с красными от слез глазами, мы наконец-то остановились. Догнала, фух. Пока он не сбежал, я преодолела расстояние между нами и утянула под ближайший козырек.

— Бо… — он заходится в надрывном вздохе, проглатывая слова. Мое состояние не лучше, но камень с души упал от облегчения, что я смогла догнать его. И я его больше никогда не отпущу.

— Заставил ты меня побегать, — от облегчения кривая улыбка сама расползается по лицу. А он хватается за сердце, пытаясь сделать вздох. Холодный пот побежал по спине.

— Ха, кха, ха, — хватает ртом, но не выдыхает. Да у него же паничка! Я показываю ему дыхательные упражнения, призывая повторять за мной.

— Не говори, — тут же хватаю его за шею и притягиваю ближе. — Дыши, ладно, — нас обоих колотит и мы соприкасаемся охладевавшими лбами. — Слушай. Слушай меня, мой голос, — практически умоляю, невольно впившись ногтями в кожу. — Вдох, — дышим в унисон, — выдох. Молодец, — подбадриваю, чтобы успокоить. — Вдох-выдох, — и так по кругу, пока его дыхание не пришло в норму. Чужой пульс под моими ногтями замедлился, и я дала ему несколько секунд придти в себя. — Посмотри на меня, — прошу, вложив всю свою нежность в голос.

Но лучше бы я этого не говорила. Сморгнув слёзы, карие глаза раскрылись. Их разрывало от нестерпимой боли. Могу ли я ее забрать? Получится ли у меня облегчить ее? На кончике языка вкус горького шоколада, а слюна вязкой нугой склеила рот. Хочется кричать о несправедливости этого мира, крушить стены, разбить кулаки в кровь. Ину носом утыкается в шею, руки обнимают за поясницу так крепко, будто я единственное, за что ещё есть смысл цепляться в этой жизни. В кольцо рук обхватываю его за шею, приподнимаясь на носочки, чтобы ему было удобнее. Его всего бьет мелкой дрожью от холода. А дождь не щадит наши бренные туши. Бушует все сильнее, желая прогнать скорее с улицы, но мы не двигаемся с места.

— Все будет хорошо, — поглаживаю его по голове. Сколько мне уже лет? Позор на мою голову, если говорю такие банальности.

— М-меня… заменят, — совсем слабо, прямо в ухо. И я готова разорвать свои барабанные перепонки, лишь бы не слышать отчаяния в его голосе. Невыносимо.

— Не заменят, — с чего он это взял?

— А если уже… заменили?

— Я их сожру, — клянусь.

— Не сожрешь, — не верит. И мне нечего сказать на это. Да и на споры нет сил. Друг из меня паршивый, что тут ещё можно сказать. — Спасибо, — было бы за что. Хочется фыркнуть, но он слишком раним сейчас для этого. Мои внутренние терзания должны остаться для него под семью замками.

— Нормально все.

Он выпрямляется и я сильнее цепляюсь за его одежду, боясь потерять его ещё раз. Но Соу лишь перекладывает руки мне на шею, чтобы прижать к груди. Его сердце бьется быстро-быстро, но от чего меня это успокаивает.

— Я не хочу тебя отпускать, — признался мне в макушку. Ты меня сегодня уже бросил. — Можно ещё пару минут?

— Сколько угодно, Соу.

Телефон в моем кармане разрывался от постоянных звонков, но мы не расцеплялись. Нас двоих можно было выжимать, как мокрую тряпку, но мы грелись в руках друг друга. Было сложно понять, сколько прошло времени, так как мои внутренние часы не работают. Словно повинуясь настроению Соу, ливень утих. Отпускать его было физически тяжело. Нам пришлось взять новый зонтик, благо в такие дни их продают на каждом углу, и, взявшись за руки, мы пошли домой. Нам не нужно было больше слов, чтобы понять чувства другого. Прежде чем разойтись по домам, мы взяли с друг друга обещание обязательно принять горячую ванну и выпить чай, чтобы нас не застала простуда. А потом снова сошлись в крепких объятиях.