глава 4 о разочарованиях, поддержке, истине, принятии и печенье (1/2)

В выходной день я неожиданно проснулась от громкого стука. Первым делом, только открыв глаза, я посмотрела в окно, будто кто-то мог забраться на третий этаж многоэтажного дома. На улице уже давным давно рассвело и было бы куда приятнее просыпаться от лучей солнца, чем от непонятного погрома. Наверняка

соседи затеяли ремонт, хотя обычно вежливые японцы о таком предупреждают заранее. Сладко зевнув, я собиралась лечь обратно спать, как тарабанить начали усиленнее, и при этом насиловать дверной звонок. Я тут же подорвалась, натягивая на ходу пижамные штаны и побежала к входной двери.

— Кого сожрать с утра пораньше? — мда… не очень-то и вежливо, но спросонья мне тяжело контролировать свой язык. — Э? — я проморгалась, когда никого не увидела перед собой. Глюки — это плохой знак. Особенно в моем молодом возрасте. Не будем о том, что мне уже пятый десяток.

— Нужна твоя помощь! — я чуть не схватила сердечный приступ, когда передо мной выскочила Мока. — Срочно! — она начала тянуть меня за руку, но силёнок ей не хватило.

— Чудик, дай хотя бы тапочки надеть, — я утянула ее обратно в дом, чтобы обуться.

— Брат хочет спалить наш дом! — заорала она и я поняла, что дело не требует отлагательств.

— Чего?! — и я в одних носках рванула в соседнюю квартиру. — Захлопни дверь! — о своём жилище забывать тоже не стоит.

На меня тут же повалил густой дым и запах гари ударил в нос. Я закашлялась, пытаясь разогнать его перед собой. Не представляю, как я буду вытаскивать отсюда тушку Соу, нет! Переживать нужно совсем не об этом! Пожара видно не было и я бесстрашно забежала внутрь, потому что думать времени не было. Да и будем откровенны — это вообще не для меня.

— Боже-правый! Мока, жди снаружи! — я натянула пижаму на нос. — Ты с ума сошёл? — воскликнула я. Ладно Соу додумался открыть везде окна, за это ему галочку поставим, а сейчас преспокойно раздувал полотенчиком бывшее пепелище.

— Боми! — нервно смеётся. — Привет!

— Привет?! — у меня чуть мозг не взорвался. Я рукой размахивала остатки дыма, который исходил от многострадального протвеня. Так же галочкой помечаем, что этот болван абсолютно не умеет готовить. — Ты что тут устроил?

Ответом мне была многозначительная тишина. На противне остались одни лишь угольки, земля его кулинарии пухом. Даже близко нельзя было понять, что он пытался тут приготовить. Он никогда прежде готовкой не интересовался, но зато прекрасно знал, что Я умею готовить. Неужели нельзя было мне написать? Как будто я собака злая и не помогла бы ему! Не отрицаю, что я бы могла засунуть свой любопытный носик в его дела… Точно. В этом все и дело.

— Ину, если ты ещё раз решишь помереть, то делай это без детей в доме, — попросила, глядя на него исподлобья. Бедный ребёнок и так был напуган, а тут я ещё со своими нравоучениями. — Или зови в следующий раз меня, я тебя с удовольствием съем сама!

— Хорошо, — пожевал губами и неловко улыбнулся. — Сильно испугалась? — конечно, у меня тоже были такие казусы на кухне — для новичков это вполне естественно.

— За тебя — да, дурень, — я беззлобно выдохнула и рукой подозвала к себе. Он, как послушный мальчик, склонил ко мне голову свою непутевую. — А ты? — спрашиваю, потрепав его по голове.

Он неопределённо пожал плечами, словно ещё не отошёл от шока, но на самом деле просто боялся признаться в этом. Ручки-то трясутся. Явно больше не притронется к готовке! Он много не договаривает, по причине, что я — девчонка, а он пацан, крупнее и сильнее меня, которому непозволительны слабости. Бред? Ещё какой! Но упёртости Соу даже я могу позавидовать. Ноябрьский скорпион — он и в Африке ноябрьский скорпион.

Дым почти рассеялся и входная дверь захлопнулась.

— Я знаю того, кто точно испугался, — я ехидно посмеялась, медленно оборачиваясь за спину. У малышки глаза были на мокром месте, удивительно, как она ещё не наорала нас обоих. Желание злорадствовать тут же отпало. — Иди сюда, чудик, — мелкая тут же кинулась ко мне, обнимая мои ноги. Над ее причёской я тоже поработала рукой, чтобы успокоить. Раз уж я растрепанная (после сна), то никто опрятным в этом доме не будет!

— Что это все-таки было? — спросила я, кивнув на угольки.

— Тайяки, — весь чумазый: в муке, в начинке, в угле, а на пальцах что это там? Ожоги?! Видать схватился за раскалённый железный лист. Вот же горе лукавое. Ещё и лыбиться так солнечно, так не… нечестно!

Дабы окончательно разрядить обстановку и доказать, что готовка — это вещь не опасная, а даже приятная, я предложила всем вместе приготовить печенье с шоколадной крошкой. Моя идея была воспринята с большим скептицизм от Моки, а Соу радостно подпрыгнул. И чего она постоянно недовольна? Нельзя столько хмуриться в ее возрасте — к пятнадцати годам, она уже будет в морщинах! Я поспешила об этом ей сообщить и очень зря — с яростью зайчонка, она тут накинулась на меня и принялась дубасить по бокам. Было щекотно.

Старшего брата мы оставили убирать за собой его бардак, а с Мокой пошли в магазин. Я заранее забежала переодеться во что-нибудь поприличнее, потому что на мне даже не было обуви. И когда мы остались вдвоём, я смогла выведать из малышки внезапный порыв братца стать кондитером.

— Завтра Белый День, — ответила легко и просто, сморщив носик. Мы держались за руки и она изредка весело подпрыгивала. Взять ее ладошку оказалось легче легкого — я просто протянула ей свою и она тут же взялась. Ах, обожаю детские ручки! Они такие маленькие, нежные! Так и хочется съесть!

— О боже, — я возвела глаза к небу. Получается это все из-за того, что я подарила лучшему другу шоколад на Валентинов День?

— Ага, — скривилась и показала язык, в знак своей неприязни.

В магазине нам надо было закупить только шоколад и сливочное масло. Соу отдал нам все свои карманные сбережения, на случай если нам не хватит. Я ему пыталась сказать, что половины будет более, чем достаточно, но он даже слушать не стал. Спорить с ним бесполезно, и коллективным решением из двух человек, мы с Мокой побаловали себя сладкой газировкой и онигири. Старшего брата без угощения тоже не оставили, плюс купила ему миленькие пластыри.

Уже дома я распределила обязанности, и пока чета Инуока занималась подготовкой, я спокойно раздавала команды напротив телика. По выходным всегда шёл повтор одной из множества слащавых дорам. Мока периодически подходила, чтобы высказать своё «фи» обо всей этой чепухе (романтике), корчила рожицы и торжественно поклялась, что ни за что не выйдет замуж. Почему? Довольно просто — все мальчишки тупые. Исключением, конечно же, по ее словам, был старший брат, и то не всегда.

Когда с тестом было покончено, мы распределили его на чистом листе и закинули в духовку. Мока ушла ждать в свою комнату, а мы остались в зале и я продолжила смотреть сериал. Соу периодически нервно поглядывал на кухню, готовый в любой момент бежать спасать наш кулинарный шедевр. Печься оно должно всего минут десять-пятнадцать, так что ничего не предвещало беды.

— Ты собираешься в старшую школу? — вдруг ни с того ни сего спросил, хотя это был ожидаемый вопрос. Осталось меньше месяца и со дня на день уже нужно подавать документы. Ответственные молодые люди сделали это уже давно, а мы все почему-то тянем.

Я задумывалась об этом уже не раз. Мне не хочется, но понимаю, что нужно. Подготовиться к вступительным лишним не будет, плюс не во все институты берут с образованием в девять классов. Даже таких умных девочек, как я. А туда, куда я хочу поступить, кажется, и старшей школы будет недостаточно, поэтому придётся брать дополнительные занятия по английскому.

— Да, а ты? — Ину буравил меня взглядом. Он ерзал на месте, сильно нервничая, и когда я заметила, тут же постарался взять себя в руки.

— Я собираюсь в Нэкому, — принялся рассказывать под моим испытывающим взглядом. Пёс решил вступить в кошачью школу, хах. — Там сильная волейбольная команда… Во всяком случае, была раньше, да и от дома недалеко. На велике полчаса езды.