1. (1/2)

— Мам, ну не получается у меня четверку на пятерку исправить, прости пожалуйста. — сказала девочка как только зашла в квартиру.

Реакция мамы не заставила себя ждать, по всему дому разнеслись крики. Пока девушка переодевалась в комнате, Светала Васильевна и там ее доставала с криками:

— Нет, ну вы посмотрите на нее! Это мне надо? Я спрашиваю, это мне надо? — кричала рассерженная мать, размахивая кухонным полотенцем. Девочка отрицательно качала головой, хотя в голове у нее было: «Да, мама, это тебе надо, не я же психую из-за единственной четверки в четверти» — Ну вот! Поэтому завтра, хоть на коленях ползай перед ней, хоть в ноги целуй, но ты должна придти с пятеркой. А сейчас иди учить ее предмет!

Разъяренная мать вылетела из комнаты дочери, громко хлопнув дверью, от чего девочка вздрогнула. Гнев матери был привычным, но чаще всего неожиданным. Только сейчас Маша поняла, что все это время теребила край школьного сарафана. Эта ужасная привычка была с ней с самого детства.

Выдохнув и успокоившись, девушка переоделась в черные домашние шорты и черную майку. Уставившись в зеркало во весь рост, Мария скривила губу. Ей не нравилась ее фигура (личико, да, было более-менее, но не тело).

Резко отвернувшись от зеркала, Маша села за свой стол. Открыв ящик, она достала учебник по Английскому и принялась читать.

Через пару часов девушка устала вот так сидеть и зубрить и взгляд ее голубых глаз устремился в окно напротив.

На улице шел небольшой снег. Соловьева жила на первом этаже, напротив футбольного поля, которое зимой заливали водой, делая каток. Но даже такая погода и лед были не страшны пацанам. Они даже в мороз и снег играли в футбол в одних кофтах. Маша грустно вздохнула, понимая, что ей тоже хотелось бы туда, поиграть с друзьями и забыть про школу и музыкалку. «Точно, музыкалка!» — девушка резко подорвалась и выбежала в коридор, где висели настенные часы. Они показывали без пятнадцати четыре. А фортепиано в четыре!

***

После занятия фортепиано девушка шла домой в ужасном настроении. Сегодня она поняла, что ей совершенно не интересны эти ноты, эти клавиши. Ничего не интересно! Так еще и учительница накричала.

Соловьева шла с опущенной головой, пиная по дороге снег. Ей не хотелось идти домой. «Вот бы остаться у кого-то» — но только остаться было не у кого, ее друзья — это такие же как и она круглые отличники, которые занимаются в свободное время музыкой и зубрежкой уроков, ночевки для них это что-то сильно взрослое.

Маша подняла глаза на проходящих мимо людей.

Вот шла девушка в красивой, наверное дорогой ярко-розовой куртке, а за ней бежал парень, похожий на хулигана. Она красиво улыбалась и громко смеялась с его шуток, а он радовался этому.

На секунду и Маша представила себя такой же свободной, гуляющей с мальчиками-хулиганами. Как бы отреагировала мама?

Ее первой мыслью стало: «Наверное, она отправила меня в приют, или схватила бы приступ». И это было бы довольно правдоподобно.

Уже дома Маша сидела за кухонным столом и ела суп, приготовленный матерью, пока та сидела напротив и сверлила ее взглядом.

— Мам, ну что я опять сделала? — не выдержав напряжения спросила девочка.

— Мне звонила преподавательница по фортепиано. — девочка уже знала что и этот разговор окончится скандалом. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Мам, ну всякое бывает, я этим занимаюсь уже лет 5 точно. Понимаешь, надоело мне, — честно сказала девушка. В тарелке оставалось немного супа, да и она не наелась, но сидеть тут не хотелось, поэтому Маша быстро положила тарелку в раковину и пошла в свою комнату. Как и ожидалось, мать последовала за ней с криками.

— Ты вообще, я смотрю, от рук отбилась? - крикнула Светлана и на входе в комнату девушки схватила ту за запястье и развернула к себе лицом. — сначала четверка, потом «я не хочу этим заниматься», ну, ну, а что еще ты хочешь, милая моя? Может, так же как твой папаша, попасть не в ту компанию и валяться где-то с пробитой головой!? Ты этого хочешь!? — слова про отца больно резанули по сердцу. Он умер год назад, а матери словно было плевать на это. —Давай, иди по его стопам, как крыса подвальная сдохнешь!

Эти слова стали последней каплей. Девушка резко вырвала руку из хватки матери и, зайдя в свою комнату, захлопнула дверь прямо перед ее носом, тут же закрывшись на щеколду.

— Ну, поплачь! Не дай бог ты завтра ничего не исправишь, можешь домой не приходить!

Светлана пнула дверь, и, кажется, ушла в свою комнату. Девушка, в свою очередь, упала лицом в подушку и горько заплакала. Она не понимала, что с ее матерью. Она никогда не встречала настолько грубых и строгих женщин. Плечи Марии содрогались от слез.

Светлана знала, на что давить и больно давила на это. Отец девушки, Сергей, был каким-то там Автором (Мария никогда не вникала в эту тему), из-за чего они пару раз переезжали, как объяснял папа, ради их безопасности.

Но, через пару лет после их переезда в Казань, отец пропал на две недели, а после был найден в подвале соседнего дома прикованным наручниками к трубе. Его жестоко избили, а после оставили умирать. Милиция лишь разводила руками на это, мол: «Группировки все это! Ну как мы их поймаем, в нашем городе таких 13! И что вы думаете, нам каждого опрашивать?» И это оставили безнаказанным. Но матери было всё равно: она поплакала первые два месяца, но после стала еще хуже чем раньше.

В раздумьях об отце девушка так и уснула в спортивных штанах и кофте.

***

—Флюра Габдуловна! Ну пожалуйста! Меня мама убьет! - почти слезно умоляла девочка после уроков, но учительнице как будто все было по боку.

—Так, Соловьева, не заставляй тебя за шкирку выкидывать за дверь. Я всё сказала! - зло крикнула учительница. Последняя надежда на хорошую отметку испарилась так же, как и появилась в голове у девушки.