Часть 16 (2/2)

- У неё даже нет своего кабинета, - цокнул хоккеист.

- С каких это пор уровень профессионализма измеряется количеством денег и подписчиков в соц-сетях? - девушка поднялась с кровати, натягивая на себя рубашку. Ростовская огляделась в поисках свитера, обнаружив его на кресле в дальнем углу. - Если бы ты знал как детально она изучает каждую мелочь, такого бы не говорил!

Однако Кирилл проигнорировал возмущения девушки, продолжая залипать в телефоне. Сабина прикусила губу, направляясь к выходу. Заматываясь в шарф поплотнее, она задумчиво изучала собственное отражение. Когда последний элемент одежды, шапка с бубончиком, был водружен на голову, Ростовская на всякий случай, оповестила:

- Я ухожу!

- Угу, я сейчас вызову тебе такси, - буркнул в ответ Егоров.

- Не нужно, - Ростовская закатила глаза, поворачивая ключ в замке.

Однако она не успела ступить за порог, как сильные руки втянули её обратно в квартиру, прижимая к себе.

- Сабиныч, ты обиделась? - Кирилл уткнулся носом в ее волосы, пахнущие мятой. - Да-да, прости, что постоянно залипал в телефон. Но это правда важно для моих тренировок.

- Кирилл, - девушка тяжело вздохнула, - Я ни слова не сказала тебе за телефон. Если ты изучаешь техники тейпирования, у меня не возникают сомнения, что это важно.

Егоров сглотнул. А ведь и правда... Она не возмущалась, что он не уделял ей достаточно времени. Просто на миг, он будто бы словил чувство дежавю. Сам у себя в голове воссоздал эпизод, который когда-то произошёл между ним и Лизой. Почему же он отзеркалил реакцию Москвиной на Ростовскую?

- Но я настоятельно попрошу не высказываться о моей маме в подобном тоне! На собственном опыте могу сказать, что она лучший специалист в этом городе по тейпированию. Если она нашла свое призвание не в двадцать лет, вовсе не значит, что она уступает другим реабилитологам.

Сабина попыталась выпутаться из паутины рук, но Кирилл лишь прижал её к себе ещё сильнее.

- Прости, - Егоров сделал глубокий вдох, позволяя аромату мяты заполнить лёгкие, - Прости. Просто я на нервах из-за старой травмы. Если отец узнает, что плечо снова болит, мне вообще крышка. Вновь начнёт ставить ультиматумы и вешать коньки на гвоздь... Врачи посоветовали испробовать тейпы.

- Плечо? - девушка резко вскинула голову, отчего едва не ударила лбом своего парня по носу.

Кирилл лишь кивнул в ответ, отводя взгляд в сторону. Он ненавидел казаться слабым, не любил ворошить прошлое и мусолить тему старой травмы. Но увы, больная мозоль не позволяла забыть про неё ни при каких обстоятельствах.

- Я могу узнать у родителей, кого бы они посоветовали, - не желая ковыряться в ране ещё больше, предложила Сабина, продолжая вглядываться в лицо Кирилла.

Егоров скептически взглянул на неё.

- Ты только что кричала, что твоя мама - лучший специалист в городе, а теперь предлагаешь просто узнать её мнение?

- Ты настроен достаточно категорично. А я не хочу навязывать тебе свое мнение. Твоё плечо - твой выбор, Кирилл. Я хочу помочь, но не могу же я это делать без твоего согласия?

Кирилл моргнул, будто пытаясь вернуть себе ясность сознания. Перед ним стояла Сабина — такая хрупкая на вид, но в её глазах было столько уверенности, что это сбивало его с толку. Её слова эхом отразились в его сознании, раздвигая привычные границы. Отец всегда был категоричен, его решения не подвергались сомнению, и все вокруг подчинялись этой железной воле. Сергей Сергеевич всегда знал, что лучше, и ожидал, что сын будет следовать по намеченному пути, без оглядки на свои желания. В семье не обсуждали «что ты чувствуешь» или «чего ты хочешь». Эти вопросы просто не существовали. И вдруг Сабина.

Её голос, ровный и уверенный, напоминал ему о том, чего он всегда жаждал. Его плечо, его здоровье, его решение. Она говорила о том, что он имел право решать за себя. Её слова были просты, но в них была сила, от которой его зацепило глубже, чем он ожидал. Это не было пустым сочувствием, которым иногда оборачивались его редкие разговоры с друзьями. Её слова проникали внутрь, вытесняя внутреннюю уверенность в том, что всё уже давно предрешено.

Кирилл смотрел на неё, ловя каждую деталь: как она чуть наклонила голову, как длинные ресницы обрамляли глубокие, уверенные глаза. Это не было напускным; Сабина стояла перед ним как настоящий вызов его привычному миру. Его рука, почти неосознанно, поднялась, чтобы очертить её скулу. Кожа девушки была тёплой, нежной, слишком реальной, чтобы быть плодом фантазии.

Он отвел взгляд. Это было редкостью для него. Обычно он побеждал в таких негласных поединках, в этих играх на выдержку. Но Сабина не играла. Она не пыталась доказать что-то или переиграть его. Её спокойная решительность была другой, особенной. Это было не вызовом, а приглашением.

- Можно я сам побеседую с твоей мамой? Как со специалистом? - выдохнул Кирилл. Лёд напряжения треснул, позволяя диалогу вырваться из оков и потечь в новое русло.

Сабина едва заметно улыбнулась, но тут же попыталась нацепить нейтральное выражение, дабы не смутить Кирилла. Кто бы мог подумать! Ей удалось заставить понервничать самоуверенного номера тринадцать! Но вот он, с бегающим взглядом, соглашался попасть на приём к её маме.

- Конечно. Напиши, когда ты свободен. Я с ней договорюсь, - девушка привстала на носочки, чтобы оставить ещё один поцелуй на щеке Кирилла.

- М-м, ты теперь будешь моим личным секретарём? - знакомая лисья улыбка послужила ей ответом.

- Скорее личным секретарём Валерии Анатольевны, - хмыкнула в ответ Ростовская. Вот такой Кирилл Егоров ей был знаком, скор на ответ, уверен в себе и обаятелен до тошноты. Но ей было важно, что на мгновение он все же позволил увидеть другую часть себя, более ранимую и хрупкую, которая надежно скрывалась под бронёй характера.

- Спасибо, - губы Кирилла накрыли её в коротком, но страстном поцелуе, а когда парочка все же оторвалась друг от друга, Егоров щелкнул девушку по носу, - И все-таки я вызову тебе такси.

- Правда, не нужно, - Сабина выскользнула в тень коридора, помахав на прощание, - Ты же знаешь, мне пешком всего двадцать минут до дома.

И она ушла, оставив после себя шлейф духов, едва ощутимый аромат мяты и Кирилла, задумчиво взирающего туда, где всего минуту назад стояла девушка.

Егоров плюхнулся обратно на кровать, проверяя расписание на неделю, желая выкроить время для сеанса. Когда список окошек был составлен и скинут Ростовской, он отложил телефон, утыкаясь взглядом в стену напротив. Все будет хорошо, с его плечом все будет в порядке, иначе просто быть не могло... Через час телефон пиликнул, привлекая внимание хоккеиста. Сабина сообщала, что её мама будет свободна в среду в районе трех часов дня. Ростовская так же уточнила, что они будут ждать его у себя. Кирилл мгновенно отправил ответ:

М-м, официальное знакомство с родителями. Могла бы так и сказать, Сабиныч, а не маскировать это под желание помочь😉

Не забудь имеющиеся на руках снимки и историю болезни, выписки, все в этом роде

Сердце Кирилла болезненно екнуло. Что-то неправильное было в том, что его девушка узнает все детали самого болезненного эпизода из его прошлого. Он не хотел казаться слабым, не желал раскрывать свои слабости, он... Кирилл тяжело выдохнул, проведя ладонью по лицу, как будто пытаясь стереть с него все эмоции. Личные истории, особенно такие, как эта, он давно научился держать под замком. Рассказывать о своих слабостях? Никогда. Даже близким. Даже тем, кто заслуживал доверия. Ещё с детства он усвоил, что жалость – это последнее, чего он хочет.

Лиза не спрашивала. Она не копала глубже определённого уровня, не затрагивала особо личные аспекты. Так было проще... Ему так было проще!

Возможно, это шло от отца. Сергей Сергеевич всегда внушал: «Настоящий мужчина держит удар. Никто не должен знать, как сильно тебе больно». Эти слова словно отпечатались в его сознании. Плакать, жаловаться или рассказывать о своих слабостях означало проиграть. Означало дать другому оружие против себя.

Травма не просто изменила его физически, она задела его гордость. Лед был его территорией, местом, где он был силён, быстр, непобедим. А после того дня он впервые почувствовал себя уязвимым, будто кто-то сдёрнул с него защитный щит. О том, как он ненавидел себя в эти минуты, как кричал от боли – не только физической, но и внутренней – он не хотел, чтобы знали. Никто.

И все же пальцы напечатали короткое ”Принято” в ответ, стараясь не думать о том, что она, возможно, все увидит, узнает, каково это было... Ведь история болезни хоть и не хранила красочные видеозаписи, но определённо могла стать ключом к зазеркалью - зазеркалью его души. И это чертовски пугало! Словно прочитав его мысли, девушка прислала ещё одно сообщение.

Прием у Ростовской Валерии Анатольевны в среду на 15.00. У меня будет пара, не смогу поехать с тобой. Скину сейчас адрес. Если захочешь, потом расскажешь, как все прошло

Спасибо, что предложила