Часть 10 (1/2)
Ну что мне сделать, как помочь тебе её забыть?
И это время, что пришлось нам вместе пережить
Пусть ночь сковала всё вокруг тоской немыслимой
Шумит осенний дождь, он смоет все следы
Свет прожекторов мягко скользил по ее коже, расставляя акценты и подчеркивая каждую едва заметную дрожь мышц.
Под душем закрою глаза, мне вода помогает снять боль
Она знает, сколько тебя в моих мыслях, смывая на щеках соль
Я не понимаю, как разбитое сердце может любить?
И сколько раз нам с тобой нужно расстаться, чтоб друг друга забыть? (Зачем?)
Ноги сливались с металлом, руки творили сложные фигуры, будто писали в воздухе собственную историю. В один момент она замерла в сложной позе. Ее дыхание участилось, но глаза горели, полные эмоций – желания, боли, силы, свободы. Спуск к полу – не просто приземление, а чувственный поток, медленный, но безупречно выверенный. Она откидывала голову назад, выставляя шею под свет, позволяя каждому взгляду прожигать ее кожу.
Мы по-новой не с теми, но точка не ставится
Я вижу тебя во снах и она с тобой просыпается
И мы всё понимаем, что походу, мы «те» судьбоносные
Хотим быть счастливыми вместе как дети, но мы слишком взрослые
Текст песни давно въелся на подкорку сознания. Сабина прекрасно знала в какой момент стоило сделать акцент, ускориться или замедлиться. Поток музыки проносил ее от начала хореографии до ее финального аккорда, а вместе с ней и фейерверк эмоций. Она любила эту песню, наслаждалась каждой минутой танца, отдавала всю себя каждый раз, а сегодня, на сцене, перед сотней зрителей, она буквально проживала его каждой клеточкой. Некогда было думать об оценивающих взглядах судей, о тренере, которая невольно руками направляла ее движения. Где-то в зале аплодировали девочки, поддерживая участницу соревнований от студии «Exotic Space». Она уверенно переходила от элемента к элементу, чувствуя, как воздушный белый костюм развивался, придавая образу легкости.
Пальцы начинали скользить по пилону из-за пота, держать правильный хват становилось все труднее. Она не доверяла собственным рукам, но могла лишь надеяться, что тело было достаточно натренировано, чтобы пройти программу от и до. Ее номер был про чувственность, про нежность, грацию и выражение чувств, которые боялись показаться наружу из-за цепей скованности. На сцене будто бы тонкая корка льда таяла под натиском жара эмоций. Если в обычное время ее манера нести себя походило на безмятежную гладь озера, то сейчас – девушка нырнула на глубину, исследуя грань собственных возможностей.
Это были ее первые соревнования, несмотря на два года занятий в студии. Турниры ее не интересовали. Танцы были возможностью выразить себя, снять стресс, переключить сознание, а не полем битвы. Наверное, на нее повлияли рассказы Лизы о невероятных эмоциях, которые она получала, соревнуясь с другими девочками, когда еще занималась акробатическим рок-н-роллом. Поддалась уговорам, уступила. Жалела ли она об этом? Точно нет!
Когда ее обняли крепкие руки тренерши, Сабина облегченно выдохнула. Три минуты танца остались позади, она чувствовала, что сделала все, что могла.
– Это было бомбезно, – прокомментировала Лиза, выглядывая из-за спины тренера Кагановской.
– Да, ты молодец, – улыбнулась ей тренер. Хотя «фаермена» не докрутила, но это уже я придираюсь как наставник.
– Спасибо, – Сабина потянулась за бутылкой воды, но к ее разочарованию обнаружила, что сосуд пуст, – Я отлучусь всего на минуту. Сбегаю в раздевалку за второй бутылкой.
– Алена выступает через одного участника, – напомнила тренер, – хотела бы чтобы ты глянула.
– Да-да, я мигом, – Ростовская устремилась на второй этаж, где в лабиринте коридоров пряталась комната, выступающая сегодня в роли раздевалки. Она не заметила, что еще одна фигура покинула зал вслед за ней.
Девушка практически добралась до цели, когда его голос ворвался в сознание вместе с порывом ветра из приоткрытого окна.
– Ты выступила невероятно.
Сабина резко развернулась, невольно скрещивая руки на груди, стараясь прикрыться руками, закрыться как от ноябрьского холода, так и от его пылающего взгляда.
– Как ты здесь оказался, Кирилл?
– Я на колесах, как и всегда, – послужило ей ответом.
– Я не об этом, Егоров! – раздосадовано цокнула девушка. – Как ты узнал, что я буду выступать здесь сегодня?
– Сорока на хвосте принесла, – парень шагнул ближе, словно хищник. Ростовская отступила, чтобы сохранить хрупкий баланс. – А вот почему ты меня не пригласила?