Ты, я и наша страсть нарушать правила Эвермора (1/1)
***
Слезы катились из серых глаз, из-за чего все становилось размытым. Предан. Он предан собственными родителями, отдавшими его в качестве выплаты долга клану Морияма.
Было бы проще, если бы его отдали раньше, а не сейчас, когда всю свою, пусть и короткую, жизнь он прожил с родителями, хоть в какой-то любви.
Сероглазый сидел на выделенной ему кровати и пытался стереть слезы, за всхлипами он не услышал лёгкий скрип двери и приближающиеся шаги.
— Хватит плакать, — еще не сломавшийся детский голос строго говорил что-то, однако язык Моро был незнаком, — Здесь это никак не поможет.
Незнакомец не слышит ни ответа, ни прекращения истерики, поэтому повторяет ранее произнесенные слова, однако вновь не получает отдачи.
— Блин, ты немой что-ли? — в голосе слышится злость, но француз все ещё не может понять.
— Quelle? — бормочет парень, пытаясь сфокусировать взгляд на размытом ярко-рыжем пятне перед ним.
— А… ты еще и языка не знаешь… Прекрасно, просто вау! — Моро явно слышит сарказм, пока стоящий перед ним трет лицо руками.
Наконец взгляд фокусируется и Жан может различить ярко-голубые глаза и рыжие волосы. Мальчик перед ним явно младше него. Третий номер кладет руки ему на плечи и встряхивает.
— Ale! Réveillez-vous et arrêtez de pleurnicher! Tu es dans les Ravens maintenant, alors arrête de pleurer et va à l'entraînement.
— Mais… Je…
— Qu'est-ce que tu es?! J'ai été chargé de veiller sur toi, donc je le ferai aussi si tu déconnes. Est allé! — младший сильно, даже как-то слишком для его возраста, тянет его вверх и подталкивает к двери.
Это было его первое знакомство с Натаниэлем Веснински, третьим номером команды Эдгара Алана и его напарником.
Сначала Нат относился к нему с некой злостью и, возможно, презрением, однако, несмотря на отношение к нему, рыжик обучал его английскому, дабы не выводить Морияма.
Потом рыжик все же проникся к французу и начал защищать его от нападок более старших Воронов, часто это заканчивалось плохо для него.
— Может хватит, Ниэль? — говорит в очередной раз Жан, снова обрабатывая раны напарника и уже зная ответ на вопрос.
— Не хватит. Я пообещал, а если я обещал — значит в лепешку разобьюсь, но сделаю, — Веснински прикусывает губу, когда сероглазый начинает зашивать более глубокий порез на лопатке.
Защитник не может видеть, как старший сжимает губы, но может чувствовать, как сухие губы целуют выступающий позвонок в молчаливом спасибо.
У Воронов не принято любить, однако этим двоим нравится нарушать правила…