чапман вишневые (2/2)

в горле ком, а к глазам подступают слёзы. хочется, но она не может. пообещала. руки лихорадочно начинают трястись, а сама слова сказать не может. понимает, что если откроет его, то с уст спадет: «хочу». самое ужасное, что та уже более менее в трезвом уме, и это определенно думает Виолетта, а не Матильда.

— не хочет. вали отсюда, пока я тебе твою мордочку об кафель не разбила, — вступается Кристина, пришедшая на помощь Виолетте.

красноволосая скрывается за дверью, а блондинка тут же садится рядом с Вилкой, беря ту за руки, помогая встать.

— пойдем на балкон, покурим.

слегка прохладный ветер обдувал волосы. на улице все же потемнело, как и на душе младшей. она сидит напротив Крис, не смотря в глаза.

— хотелось?

кивает, не видя смысла скрывать очевидное.

— Ви, я тебя очень люблю, и ни в коем случае тебя не виню, но пойми, я не хочу привязываться и терять человека, которого люблю до безумия.

ничего не отвечает. она не знает, что ответить.

сигарета тлеет в руках. с каждой тягой становится все меньше.

— посмотри на меня, пожалуйста, — поднимает за подбородок, не оставляя шансов отвести взгляд. смотрит и теряет себя в холодном океане чужих глаз. она каждый раз восхищалась чистоте ее взгляда.

— я тоже очень люблю тебя, — от всего сердца, от не самой чистой души.

она бы могла говорить о своей любви к Кристине часами, но в голове пустота. она не умеет выражать свои чувства словами, только эмоциями. по щеке тут же катится хрустальная слеза.

слёзы Виолетты были невинными, буквально слезами маленького ребенка.

Кристина любила в ней все - каждый ее изъян, а она не хотела это принимать. не понимала, как можно любить такого монстра.

осторожно стирает влажную дорожку со щеки, целуя сначала ее, а потом переходя к теплым губам.

целует так, будто в последний раз. вложив весь спектр чувств и эмоций, который только имеет.

остранятся лишь когда воздух в легких кончается.

— чапман вишневые, — усмехается, облизывая губы, — до сих пор не понимаю, как ты их куришь?