Глава 13. (1/2)
Неделя в Нью-Йорке пролетела незаметно. Все семь дней Теодора была чем-то занята: день рождения, семейные ужины, выходы в свет с отцом, шоппинг, прогулки и много-много всего другого. За всю неделю Тедди так и не встретилась с Джастином. За всю неделю он не написал ей больше ни одного Сообщения. Даже с днем рождения не поздравил.
Хотя откуда он знает, что меня день рождения, Теодора, окстись…
Может он обиделся? Хотя нет, он же не тряпка, вроде бы…
Не то, чтобы её это задевало, что Джастин никак не напомнил о себе, просто девушка так привыкла к тому, что он всегда рядом, что всегда появляется где-то поблизости, что недельное отсутствие казалось странным. Да, как к этому не привыкнешь, если он даже в самолете с ней рядом летел… Сама того не осознавая, Теодора вспомнила касание мягких пальцев, таких длинных. Словно змеи, окутывающие ее собственные. Тогда казалось, что именно это то, что ей всегда было нужно: забота и поддержка в трудную для нее минуту. Как будто так и должно быть, что Джастин сидел рядом с ней самолете, успокаивая, поглаживанием большого пальца её указательный палец.
Девушка словила себя на мысли, что написать ему самой будет не так уж и прискорбно, плюс ко всему, его это очень удивит.
Теодора взяла в руки телефон, пролистала Контакты до «Пареньсубогимитатунаруках» и открыла Сообщения.
«Забыл обо мне?» — первое что набрала она, думая о том, что она не забывала о нём всю неделю, а затем сразу убрала эти строки с экрана. Мысли о том, что она чувствует себя какой-то малолеткой раздирали черепную коробку. «Привет. Как у тебя дела?» — тоже не то — слишком уж банально. Сообщение вроде: «Я влюблена в тебя по уши, что не могу терпеть твоего отсутствия» — тоже не для неё. Она не была влюблена в Джастина. Отнюдь — она ненавидела его. Брюнетка ненавидела его глаза цвета шоколада с мёдом, ненавидела его пышные губы, ненавидела его ровный нос, который в профиль казался очень даже хорошим, ненавидела его длинные пальцы, поглаживающие ее собственные.
Бросив телефон на диван, Теодора глубоко вздохнула, запустив в волосы пальцы. Мысль о том, что Бибер до сих пор ничего ей не написал спустя неделю не давала покоя. Он писал ей чуть ли не каждый день, а сейчас Ни-че-го…
«Он просто тебя трахал, девочка, успокойся…»
Да, трахал… Но ведь и Теодоре хотелось от него ровно столько же. Вспоминая то, как он пьяный сидел перед ней, говорил, что она свела его с ума — она раздражалась. Девушка была уверена, что не может человек просто так говорить такое, ведь то, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме… Ведь так?
Звонок в дверь раздался на весь дом. От неожиданности Теодора вздрогнула и поймала себя на мысли, что вздрагивает всё время, когда в дверь звонят.
Глубоко вздохнув, как по привычки, голубоглазая встала и пошла к двери. Как обычно, не посмотрев в глазок открыла дверь, и дежавю пробило стрелой сознание. Бибер стоял на пороге, пьяный, растрёпанный, держась за косяк. Дебильная улыбка освещала его лицо, а сам он стоял, как чёртова Пизанская башня…
— Что? — сложив руки на груди, девушка упёрлась в дверной косяк.
— Привет, милая Тедди, — Бибер помахал рукой, а затем ухватился ею за дверь, потому что начал падать.
Милая Тедди?! Мне не послышалось?
Девушка выгнула бровь, попытавшись казаться грубой, чтобы скрыть огонёк в груди, который вспых после «Милая Тедди».
— Какого хрена, Бибер? — Слова вылетали со скоростью пули, убивая Джастина наповал.
— Почему ты такая грубая? Я просто хотел поздравить тебя с днём рождения.
Струна терпения у Теодоры разорвалась с громким скрипом, задевая котел гнева и обрушая его на парня.
— Пошёл ты нахуй! Проваливай отсюда, чтобы я тебя за километр рядом с собой не видела! — Девушка началась толкать парня. — Ты кто блядь такой? Кем ты вообще себя возомнил?! Появляешься у меня на пороге всякий раз, когда твоя баба тебе не даёт, да ещё и в дребезги синий! ПОШЁЛ НА ХУЙ!!!
Захлопнув дверь, девушка взвыла. Это был рёв отчаяния. В очередной раз она убедилась в том, что она просто шлюха, не способная вызвать к себе искренний интерес. Мысли били в голову сильней, чем самый высокий водопад.
Ты ничтожество!
А ведь раньше она была совсем другой: такой жизнерадостной, забавной, живой. Они со Стивином говорили обо всём на свете, она могла говорить, они громко смеялись, танцевали, дурачились. Всё это было ею, жило в ней, пока жил он.
Теодора даже сразу не поняла, что произошло, пока не почувствовала, что что-то стекает по руки. Алая кровь горячей струёй капала на пол, оставляя после себя капли боли. Зеркало, что висело в коридоре было разбито. Не так сильно, чтобы разлететься, но достаточно, чтобы поранить нежную кожу.
— Чёрт…
Быстро сообразив, девушка побежала в ванну за полотенцем. Кровь уже почти не шла, спасибо отличной работе эритроцитов, но жжение осталось. Глубоко выдохнув, девушка наклонилась над раковиной, а затем подняла глаза в зеркало. Дикое желание снова ударить закололо в подушечках пальцев. Её давно ничего не раздражало настолько сильно, чтобы она в порыве злости что-то ударила. Теодоре стало очень жаль, что на месте зеркала не оказалось лицо Бибера, так бы она ударила сильней.
— Ненавижу, — тихо прошептала девушка и пошла убирать за собой бардак.
***</p>
— Поздравляю вас, студенты, с началом нового, а для вас последнего, учебного семестра. — Преподаватель торжественно сцепил пальцы, подаваясь вперёд. — Очень быстро пролетели эти четыре года учёбы, не правда ли?
— Ага, конечно… — мисс ДиЛаурентис перешёптывалась с соседкой по парте.
— Мисс, вы что-то хотели нам сказать? — профессор недовольно выгнул бровь.
— Нет, профессор, что вы. — Девушка издевательски скривила губы. Проигнорировав этот жест, мужчина продолжил свой диалог.
Пока преподаватель произносил свою речь, Джастин сидел за партой, умирая от похмелья. Но если быть честным с самим собой, то умирал он вовсе не от похмелья. С самого утра мысли парня были погружены в другое. Его раздирало на части, голова кружилась, болела, его тошнило. Тошнило от себя. В очередной раз он завалился к ней домой пьяный, несущий какую-то несусветную чушь… Его раздражала реакция Теодоры, но в то же время он её и понимал. А чего он ожидал? Он думал, что она встретит его с распростёртыми объятиями и раздвинутыми ногами? Да брось, Бибер. В очередной раз он хотел ей много чего сказать, а что конкретно — сам не знал. Он бы мог сказать ей, что всю неделю в Нью-Йорке он был рядом. Да если уж говорить откровенно, он даже снял жилье через три дома от жилища её отца. Он всегда знал, где она, чем занимается. Всегда. Как какой-то маньяк он спал по четыре часа в сутки, лишь бы не упустить Теодору. Дурак? Да, однозначно. Вместе с тем, у Джастина была на это весомая причина. Он ждал. Ждал от неё хоть чего-то. Хотя бы банального «Привет. Как дела?», но этого не было.
Макколл, ты сводишь меня с ума.
Было приятно наблюдать, как она изредка улыбалась своему отцу, когда они ходили по магазинам. Она редка улыбалась. Биберу — никогда. Теодора всегда была очень чёрствой, такой грубой. Джастину хотелось увидеть её настоящую, живую. И немного ему это удалось. Было забавно наблюдать за тем, как она по пятнадцать раз в минуту проверяла телефон. Парню хотелось верить, что она ждёт от него сообщения, но здравый смысл бил по макушке молотком — Ей пишут поклонники.
— Мистер Бибер, — профессор окликнул юношу, лежащего на парте. — Я вам не мешаю? — Джастин поднялся, оперевшись на локти и потирая лицо.
— Простите, мистер Ритч, я приболел. Грипп или что-то типо того. — Молодой человек сделал максимально болезненный вид, хотя на самом деле хуже чем сейчас он вряд ли бы смог сделать.
— Ох, юноша, не хочу показаться грубым, но вам стоит покинуть аудиторию. Вы же не хотите заразить нас всех? — Ритч хохотнул от своей шутки, а затем показал рукой на дверь, — прошу.
Лениво собрав свой учебник и тетрадь, Джастин встал со своего места и направился в указанную сторону. По дороги к двери Джастин кашлянул, чтобы позлить учителя, а затем скрылся за тяжелой коричневой дверью.
Что делать дальше парень не знал. Ему хотелось есть, но в то же время кусок в горло ему не лез. Ему хотелось спать, но безудержный поток мыслей не давал ему и глаза сомкнуть. Ему хотелось умереть от стыда, но вот тут не было никаких препятствий.
Какой же я дебил! Джастин ударил себя по лбу, когда до него наконец-то дошло, что вчера произошло.
Бибер, ты кретин!