Глава 3. (1/2)

Наверно, Джастин ехал слишком быстро, но ему было абсолютно все равно. Перед глазами стояли эти красные губы и синие глаза с ахеренными ресницами. Знал бы хоть кто-нибудь, что сейчас он чувствует. Каждая клеточка тела пропитана этим запахом свежих фруктов и цветов, смешанных с алкоголем. Тупое биение сердца где-то в затылке. Разрывающие на части глаза. Глаза. Эти глаза. Глаза МакКолл.

С одной стороны он знает, что это нормально заглядываться на других девушек, ведь девушки это самое прекрасное, что мог создать бог. Но с другой стороны, нормально заглядываться, но не пялиться, не отводя глаз, не представлять её во всех позах, не мечтать о ней, и не избавляться о мыслях о ней вот уже час.

Черт!

Со всей силы ударив по рулю, Джастин ещё сильней надавил на педаль газа. Он ехал к Бритни. Сейчас она нужна ему. Ему нужно было расслабиться. Снять это напряжение. Выбросить из себя этот взгляд и губы. Нужно просто забыть. Просто выбросить из головы. Выплеснуть наружу. Да, именно сейчас. Именно с ней. Именно из-за Неё .

— Чертова МакКолл! — закричал на весь салон парень, срывающимися на писк голосом. — Чертова! Чертова сука!

Он не мог больше этого терпеть. В штанах так сильно сдавливало. Каждое движение доставляло боль, смешанное с удовольствием. Джастин думал о ней. За каждым трением стояла картинка, конечно же, с её участием.

Не в силах больше сдерживаться, точнее будет сказать, удерживать её в себе, Бибер завернул в какой-то переулок и резко заглушил мотор. Почти трясущимися руками светловолосый начал расстегивать ремень и ширинку на штанах. Как на зло молния заела, но это не остановило парня. Он достал член и, взяв его в руки, начал массировать пальцами. Тяжёлый стон сорвался с губ парня, захватывая немного и МакКолл. С каждым движением, с каждым стоном она выходила из него. Отступала, уносилась из сознания. Картинки с её участием все меньше проскальзывали перед глазами. Джастин больше не мог. Огромная, просто сногсшибательная волна оргазма накрыла его с головой. Помутнение в сознания. Пелена перед глазами. Казалось бы, сейчас она должна была оставить Бибера в покое, исчезнуть, раствориться как сигаретный дым в воздухе, но нет… Эти синие глаза все ещё всплывали где-то глубоко в сознании, где-то, где Джастин и предположить не мог. Она там. С ним. Пусть он этого ещё не заметил, пусть подумал, что это закончилось, но ведь она там… В его голове. В его сердце. В паху.

***</p>

Ватные ноги, хмельная голова. Этим вечером Теодора выпила действительно много, сама того не замечая. Лишь треск в голове, который сейчас так её раздражал, напоминал о последнем, и явно лишнем, бокале.

— Где эта ебанная аптечка, а? — кричала девушка в тишину дома.

Тишина так сильно резала по ушам, давила на грудь, на пьяную голову. Она так ненавидела, но в то же время так любила эту тишину. Ей нравилось оставаться одной, особенно после случившегося. Девушка так много думала. Мысли сводили с ума. Снова и снова. Раз за разом. Доводя до внутреннего сумасшествия. Да, и до явного тоже.

— Блядь! — снова крик, — где эта аптечка, мне нужен аспирин!

Она кричала, думая, что ее услышат. Кто? Никто… Дом был пуст. Блэр осталась на вечере, ей нужно было остаться. А Теодоре нужно было уехать. Как она вообще добралась домой? Она и сама этого не знала.

Сев на диван в гостиной, девушка облокотилась на спинку и прикрыла глаза. Даже с закрытыми глазами все вокруг кружилось. Гребанные вертолетчики летали в темноте сознания, вызывая подступающий ком к горлу.

Резко раскрыв глаза, Теодора встала на ватные ноги и, что было сил, побежала в ванную. Тошнота сделала свое дело, как только девушка села на пол у унитаза.

— Вот блядство, — заплетающимся языком проговорила она. — тебе нельзя столько пить, Теодора…

Снова и снова девушка наклонялась к унитазу, опустошая желудок. Когда все это наконец-то закончилось, она встала на ноги и подошла к раковине. Включив воду, брюнетка прополоскала рот и умыла лицо, размазывая такой прекрасный макияж. Да какая сейчас к черту разница? О каком макияже можно говорить, когда, посмотрев в зеркало, она видит убийцу. Ей было плевать, что никто так не считает. Так считает она. Знает, что всему виной она.

Ком снова подступил к горлу, но в этот раз это был ком непролитых слез. Таких горьких, разрывающих горло.

Громкий крик наполнил помещение, отбиваясь от стен. Рухнув на пол, она позволила разлететься комку на слезы, которые градом потекли по ее лицу.

— Простите меня, — закричала она, крепко сжимая колени, — я не хотела, чтобы все было именно так, - рев, оглушающий девушку, такой сильный, такой искренний, — Стив, умоляю, прости, мне так жаль, Стив!

Дикая истерика охватила все тело и разум Теодоры. Она лежала на полу и рыдала, прося прощения. Сейчас эта сильная женщина казалось маленькой беззащитной девочкой. Посмотрев на неё можно было сказать, что она полностью разбита. Разбита судьбой, случаем, собой… Она действительно разбила себя сама. Каждый день терзала себя, ненавидела себя, гнабила. Нормальный человек так бы никогда не поступил с собой. Но она уже не нормальная. Она даже не живет. Она просто существует. Просто..

Собравшись на полу в комок, она плакала. И даже алкогольного опьянения она не замечала, а все потому, что его больше не было. Оно испарилось сразу, как только появилась истерика. Как только слезы начали скатываться по идеальному контуру лица, оставляя мокрый зудящий след. Синие глаза стали стеклянными. На фоне уже давным давно красного белка глаз они казались именно такими. Бесцветными, пустыми, куда больше чем обычно.

По полу тянул холодок, который вызывал огромную стаю мурашек на стройном теле, заставляя дрожать и плакать еще сильнее. Быть чем-то, возможно, невесомым, незаметным. Да, именно невесомой, из-за слез и холода. Тогда тоже было холодно. куда холодней, чем обычно. Тогда это показалось таким странным, но Тедди совершенно не обратила на это внимания, потому что рядом был человек, который согрел её.

Был..

Но сейчас его нет. Того, кто бы заставил подняться её с этого холодного пола со словами: «Эй, малыш, вставай, ты ведь замерзнешь, а я не хочу, чтобы ты болела.»

Теодора даже не пошевелилась, когда в ванной загорелся свет. Да, если честно она этого даже не заметила. Просто лежала и плакала. Доводя себя до беспомощного состояния.

— Девочка моя, — Блэр упала на колени, притягивая к себе ледяное тело дочки, — сколько ты уже так лежишь? Ты вся продрогла. — обняв девушку как можно сильнее, блондинка сама начала плакать. — Перестань, дочка, не плачь.

Но разве слова сейчас что-то решат? Схватив руки матери, Теодора снова взорвалась. Снова закричала. Снова…

— Я так больше не могу! Не могу, понимаешь!

Крик, слезы, истерзанные души. Обеих.

Теодора больше не могла терпеть эту пытку, преподнесенной судьбой, а Блэр больше не могла смотреть на то, как её дочь морально умирает. Здесь, сейчас.

— Все будет хорошо, — шептала женщина в макушку дочери. — я обещаю тебе.

— Нет, ничего не будет хорошо. — стон, разрывающий сердце матери, — Я убила их, неужели ты этого не понимаешь? Убила!!!

— Ты не делала этого! — закричала та, — Ты не виновата, это просто стечение обстоятельств. И все! Все кто был в той машине умерли не по твоей вине, слышишь!

Но она не слышала. Ничего кроме собственной совести, которая сжирала её.

— Я хочу принять ванну. — тихий, почти не слышный шепот.

Блэр встала на ноги, поднимая девушку и сажая ее на крышку унитаза. После чего включила воду и принялась раздевать дочь.

— Дальше я сама, ладно?

— Я помогу тебе, а потом сразу уйду.

Посадив Теодору в ванную, Блэр умыла лицо и, еще раз посмотрев на дочь, направилась к двери.

-Мам, — произнесла девушка, останавливая мать, — спасибо, — как можно спокойней, чтобы не проронить больше ни одной слезы.

— Я люблю тебя.

— Я больше.

После этого Блэр вышла из ванной комнаты. Она знала, что Теодора ничего не сделает с собой. Знала, что сейчас она примет ванну, закутается в полотенце и выйдет от туда.

Так оно и было. Тедди лежала в ванной. Просто лежала. Ей больше не хотелось плакать. Ей вообще ничего не хотелось. В воде она восстанавливала свой барьер. Свою гордость, безразличие, жестокость… Ей нужно было это. Да, однозначно нужно. Просто.. Просто вода.

***</p>

Melanie Martinez — Carousel</p>

— Может чаю? — милый голосочек тронул уши Джастина.