Часть 4 (1/2)

Ветер кричал в уши, неразличимую песню, пока Аонунг падал вниз. Страх не посетил его и на миг, время растянулось, и казалось, будто сам океан зовёт в объятья. Волны разбивались о скалы, окропляя их сверкающими искрами. Звонкий смех словили птицы, и старательно двигая крыльями, несли его далеко, туда, где возможно он никогда не побывает. Но это не принесло грусти, мальчишка лишь пожелал счастья нави, мимо которых пролетят чудесные создания.

Тсахик нахмурился. Когда ребёнок спрыгнул со скалы, то полетел головой вниз, это неплохая стратегия, но возможно, что он до сих пор не поменял положение тела параллельно воде, потому что потерял сознание. Тогда он разобьётся. Иучу цокнул, и заметив, как оло’эйктан наблюдает рядом хмыкнул. Не одного его заинтересовал, этот необычный мальчишка. Но никто из них не ведает, по какому пути ведёт дитя эйва. Мальчик мог погибнуть… И всё же, оба мужчины надеялись, что тот пройдёт испытание.

— Он летит быстро, для такого маленького тела. — хриплый голос оло’эйктана был тих, мужчина говорил так, что бы услышал только его муж.

— И положение тела неправильное — тсахик волновался, и это было заметно. — Уже скоро поток. — закусив губу, почти до крови, нервно подергивая хвостом, он не сводил взгляда с Нунга.

Цирея слышала их разговор, но не повернула головы, боясь упустить хоть секунду, будто если она отвернется, брат исчезнет вовсе, и больше никогда не вернётся. Как её пугала эта мысль, и насколько сильную причиняла боль, не знал никто кроме Эйвы. Малышка верит в брата, но предательский страх пробирался в сердце, царапая его до кровоточащих ран, и душа изнутри. Если Нунг, попытается повторить нечто похожее, безрассудное, в следующий раз она сделает это вместо него, что бы глупый брат наконец-то понял, как тяжело чувствовать себя бессильным, прямо как она сейчас. Ооо, Цири хорошенько над ним поиздевается, и даже немного побьёт, пусть знает, как её злить.

Но несмотря на подобные мысли, злости не было, была лишь мольба Великой матери, под тихо капающие на камни слезы, которые безостановочно лились с глаз, что бы её старший выжил, и не был покалечен.

Пришедший на миг покой, развеялся без следа, когда меткаинец ощутил жар, первые секунды небольшой, а затем, еле терпимый. Напрягая всё мышцы в теле, что бы быть одним целым с кожистым одеянием, мальчик быстро развернул себя, параллельно океану, и раскрыл крылья. В тот же миг, Нунга дёрнуло вверх, и сжав покрепче зубы, что бы не откусить язык, почувствовав как резко подымается, направил себя в сторону второй скалы. Время вновь замедлилось, пусть иногда и кидало потоком в стороны, но приятное тепло в груди, от невиданной ранее красоты, заставило сильнее открыл глаза и задержать дыхание, боясь упустить хоть миг.

В тоже время на скале, сквозь уже переставшие так быстро литься слезы, счастливо улыбалась Цирея, искренне благодаря эйву. Теперь у неё не было сомнений, брат пройдёт это испытание.

— Он преодолел первый поток. — медленно произнёс тсахик, легонько улыбаясь, повернувшись к оло’эйктану, ожидая ответа.

— Это так, но впереди второй. — указав рукой в сторону начавшего снижается Нунга, который приближался к второй скале.

Сам же Аонунг, снова почувствовав жар, вновь раскрыл крылья в нужный момент, и второй поток резко поднял его, вот только скорость полёта прямо увеличилась.

— Слишком быстро! — и заметив, что вот вот врежется в камень, мальчик резко закрыл крылья одновременно с этим поворачивая тело, и сделав несколько быстрых шагов, оттолкнулся от скалы и расправил кожистое одеяние. Теперь он подымался, смотря в небо. Не позволяя себе полностью расслабиться смотря на невероятную красоту. Ребёнок сконцентрировался на проходе, между скалой и огромным корнем. Ощущения от тёплого воздуха, который касался его кожи, были приятными.

Когда Нунг приблизился к корню, он в паре метров над ним, сложил крылья, аккуратно приземлившись на огромное растение. Вздох тут же сорвался с растянутых в широкую улыбку губ. Если издали казалось, будто на скале ничего нет, то стоя сейчас здесь, мальчик с уверенностью записал это место, в одно из красивейших, что видел в жизни. Цветы тмар, разноцветными, переливающимися кругами покрывали всю верхушку скалы и огромный корень. Сорвав один из цветов, Нунг приблизил его к лицу, наблюдая как шевелятся листочки, пытаясь дотянутся к его лицу. Тряхнув головой, разбросав по плечам кудряшки, будущий оло’эйктан рассеялся, громко и радостно. Но надолго задерживаться нельзя, скоро закатные лучи и вовсе исчезнут, оставляя после себя лёгкое свечение звёзд во тьме. Закрепив цветок на сетке возле набедренной повязки, подколов его пустыми иглами, что всегда находились ближе к коленям, на минуту замер, наблюдая, как красно-желтые лучи освещают пылающие переливами тмар.

Набрав в грудь побольше воздуха, Аонунг с разгона прыгнул с корня, летя вниз головой, он переживал достаточно ли закрепил цветок, но не позволил себе шевелится, осознавая опасность от ненужных движений. Вновь ощутив жар, он через несколько мгновений раскрыл кожистое одеяние, и сразу же взлетел, направляясь к третьей скале.

— Скоро он долетит до третьего потока. — озвучивая свои мысли, тсахик не обращал внимание на оло’эйктана, полностью сосредоточившись на наблюдении, за удивительным ребёнком. Иучу был приятно поражён, ещё никто в племени, за время его жизни, не проходил испытание раньше тринадцати лет, даже их с оло’эйктаном внук, лишь недавно стал взрослым, а ему четырнадцать. Было бы неплохо, если он и Аонунг станут парой, глупо упускать возможность, в виде такого прелестного нави.

— Ритуал ещё не завершён. — Иучу заметил, как челюсть жёсткого мужчины сильно сжалась, а прямая спина напряглась, хвост же резко дергался, будто его хозяин со всех сил сдерживает порыв подойти ещё ближе к краю. И всё же, тсахик согласно кивнул, однако был уверен, что Аонунг справится.

Подлетая к третьей скале, меткаинец закрыл крылья, одновременно себя поворачивая, и пробежав пару шагов, оттолкнулся, раскрывая кожистое одеяние. Он снова летел спиной к океану, и было ощущение, будто он падает в небо, это настолько его поразило, ведь в первый раз он мало обращал внимание на вид, сконцентрированный больше на корне и тмар. Сейчас же, видя как с той стороны, где уже показывалась ночь, проступают еле заметные звезды, а с другой, освещал всё вокруг уходящий день, мальчик искренне пожелал, что бы у его пары, были столь же прекрасные глаза, с золотыми звёздами внутри.

Наваждение прошло, когда он пролетел верх скалы, быстро спохватившись, Нунг закрыл крылья, прыгая вниз, и коснувшись камня стопами сквозь зубы выдохнул, удар был не слабый, распространяя по ногам неприятную дрожь. И всё же, он не должен отвлекаться.

— Почему он замер?! — оло’эйктан громко выкрикнул, привлекая внимание толпы нави, и с негодованием вперил взгляд в застывшего мальчишку, вены на лице вздулись, то ли от злости, то ли от напряжение, которое густым туманом распространялось по всей площади. Кулаки сжались, но почувствовал касание мужа, резко расслабились.

— Цветок. — тсахик сказал это достаточно громко и медленно, своим тягучим голосом, заставляя всех обратить внимание на резко вскинувшего ввысь руку Аонунга.

В руке меткаинец держал тмар, и вместе с ним, переливался узорами красок, в последних лучах уходящего дня, пока над его головой загорались звезды.

Громкий каркающий смех отражался от скал, будто усиливаясь.

— Прошёл! — перестав смеятся громко воскликнул оло’эйктан, и толпа тут же подхватила, начав кричать, улюлюкать, и свистеть, приветствуя нового взрослого.

Цирея улыбнулась, и резко сорвавшись с места, побежала навстречу брату, который по толстому корню, уже почти перешёл с третьей скалы на первую. И оказавшись рядом с братом, прыгнула в уже раскрытые для объятия руки.