"Слишком личное и это не следует трогать." (2/2)

А Хейдзо действительно был прекрасен. Если поэта всегда называли женственным , то напротив него сидела абсолютная его противоположность. Чуть загорелая кожа, темные вишневые волосы, такие живые зеленые глаза, не похожие ни на что. Сравнения Кадзуха для них придумывал удивительно долго. ”Как светлячки, что витают в воздухе в этот миг”, наконец сообразил он. Но этого мало, чтобы раскрыть в полной мере всю изящность этого образа, что он смог узреть, находясь рядом. Чудовищная проницательность и такая странная в ней необъяснимая уверенность. И опять он поймал себя на том, что ищет рифмы ко всем эпитетам, которыми он описывал этого юношу с такими прекрасными родинками под глазами,которые от чего хотелось поцеловать и потрогать пальцами.

”Как же все это глупо”- снова начал про себя Каэдэхара. Но он признавал, что ему так нравится думать об этом. Он не особо понимал романтическую поэзию, но сейчас хотелось глупо зарыться в комнате и посвятить себя лишь ей.

И как хочется посвятить нечто подобное этому прекрасному юноше, отражению силы и стойкости, немного дерзости и этой утренней свежести, которую хочется сохранить и вдыхать снова и снова.

Опять замечтался...

А Хейдзо зевнул и так по-домашнему потянулся, что оба другие парня неосознанно также зевнули. И после этого те немного рассмеялись, собирая со стола посуду. Пора бы ложиться спать.

И Кадзуха чувствует , как дрожит его сердце, когда те заходят в их комнату. Когда Хейдзо тихонько стаскивает одежду, оставаясь лишь в своей прилегающей рабочей рубашке, а после снова как и вчера расплетает свои волосы.

Хейдзо обо всем догадывается, но он не может сказать, что он чувствует. Ему нужно время, чтобы подумать. Ему нужно побыть наедине с собой.

- Тебя что-то беспокоит, да? - ронин спускается, прикрываясь одеялом и укладываясь по-удобней.

Из-за сакэ разум детектива помутнен и тот с минуту молчит, не отвечая ровным счетом ничего. Но после тот наконец выдаёт очень тяжелое- ”Да.”

Поэт приподнимается на локти, заглядывая в глаза , что не в силах сдержать разъедающие слезы, уже скатывающиеся по вискам вниз, ведь тот все еще лежал на подушке. Кадзуха удивился и принялся вытирать пальцами слезинки, поглаживая Хейдзо по лбу и щекам. Да, он так и думал.

- Это то, почему в прошлую нашу встречу ты просил уйти меня?

Хейдзо словно потерял голос, неспособный даже кивнуть, прикрыл глаза, снова сверкнув их гладью и улыбнувшись.

Сколько боли. Сколько в ней той самой горечи, что ощущалась в прошлый раз. Самое что ни на есть горе. И Кадзуха не мог на это смотреть. У него разрывалось сердце. Его лицо приняло страдальческий вид и тот сидел как заботливая мать над больным ребенком, сжимая хрупкую ладонь плачущего детектива. И самому хотелось плакать.

- Я понимаю, что ты не можешь и не хочешь говорить, но чтобы это ни было.. Я надеюсь, что у тебя все будет хорошо и все получится.

Хейдзо,словно сдавленный, стал захлебываться и видимо пожаловал приступ, что еще долгое время не давал ему свободно дышать.

- Почему ты так заботишься обо мне? Мы ведь не настолько близкие друзья. - заключил детектив, немного догадываясь, что чувствует его успокоитель, все же продолжая запыхаться и-за накатившей истерики.

- Я думаю, мы очень похожи и как я говорил раньше, я думаю ,ты можешь стать хорошим другом. Мне хочется быть хорошим другом для тебя, ведь я узнал тебя получше и начал больше тебя понимать, разве это не ясно, детектив?

- Ты правда думаешь, что я смогу стать тебе хорошим другом? Даже после истории, что я рассказал тебе? Тебе разве не противен тот факт, что я сумел простить своего друга только после его смерти? Да, я ценил нашу дружбу, но я не мог простить ему его обмана. Я боюсь,что если снова сближусь с кем-то, меня обманут. Я боюсь. Я не хочу.

- Да, я считаю, что ты прекрасный друг, даже после того, что случилось. Мне кажется, будь я на твоем месте, я бы поступил также. Мы не во власти над обстоятельствами и то,что произошло мы не в силах изменить. Но это совсем не значит, что мы должны занимать пассивную позицию в нашей жизни. Мы в праве распоряжаться своей жизнью, не ты ли мне говорил об этом совсем недавно? Нет? - Кадзуха нежно, со слезами на глазах , посмотрел на Хейдзо, с улыбкой, теплой и до ужаса колющей в ребрах.

И Хейдзо замолк.

Его брови содрогнулись, стеклянные глаза снова блеснули и тот также улыбнулся с теплотой и ясным чувством, что он понял Кадзуху и готов принять его слова своим сердцем.

И глупо улыбаясь друг другу, вытирая слезы, те выключили свет, прижавшись друг к другу и даря объятьями свое тепло на протяжении всей ночи.

Их уже ждет их корабль и солнечный день, и хорошая погода и прекрасное время. Все впереди.