Утренние разговоры (2/2)

- Угу, - Шаст снова начинает улыбаться. Ему было важно услышать от Арса, что он на самом деле понял, что этот ультиматум ему был выдвинут на эмоциях, и Шаст на самом деле вовсе не идиот, чтобы ставить его перед выбором, за который тот потом может испытывать чувство вины всю оставшуюся жизнь. – Когда ты приедешь в Москву, ты привезешь эту грязь с собой.

- Ты тоже хочешь такую маску? - у Арса словно гора падает с плеч.

Они сейчас с Шастом вроде как поставили точку в этой истории. По крайней мере, в своей ссоре и претензиях друг другу.

- Нет. Я хочу тебя в такой маске, - усмехается Шаст.

- Это будут какие-то ролевые игры? – Арсу уже настолько хорошо, что он начинает язвить. – Ты хочешь быть Шуриком и отхлестать меня розгами по заднице?

- Отхлестать розгами, - Шаст прыскает от смеха. – Именно так, Арс. Ага.

- А как? Выпороть ремнем? Или чем там?

- Никак и ничем, придурок, - говорит Шаст с какой-то такой мягкой интонацией, что это его «придурок» звучит как что-то ласковое и даже нежное, и Арс смотрит на него и просто молча улыбается. – Я хочу сам приготовить для тебя ванну и сделать вот это вот все… - продолжает Антон, не дождавшись никакого ответа от Арса. – Я помню, когда ты был Шреком.

- Я тоже, - Арс продолжает улыбаться. – Мне понравилось.

- Мне тоже. Поэтому я хочу повторить.

- Значит, повторим, - Арс прислоняется затылком к бортику ванны и закрывает глаза. – Все, что захочешь, Шастик. Я постараюсь приехать в ближайшие пару дней, и ты будешь делать все, что захочешь.

- Арс, ты приедешь, когда действительно сможешь, - перебивает его Шаст. – И делать будем мы, а не я. Все, что захотим мы. А не захотим, или кто-то из нас что-то не захочет, то и не будем делать. Понятно?

Арс молчит и улыбается. Ну вот что ему сказать на это Шасту, когда тот и так сейчас видит его и прекрасно без слов понимает, что он чувствует. Арс его любит и не скрывает этого.

- Понятно, я тебя спрашиваю? – не отстает от него Шаст.

- Угу. Понятно, понятно, - Арс так и продолжает улыбаться.

- Прекрасно.

- Шаст, ты же знаешь, что ты лучший? Я говорил. И скажу еще миллион раз – ты лучший.

- Потому что не хочу насиловать твое тело и твой мозг? Странно считать за это лучшим.

- Ты прекрасно знаешь, что не за это. Точнее, и за это тоже, но не только за это, - Арс открывает глаза и встречается с ним на экране телефона взглядом. - Мне никогда не было так хорошо, как сейчас.

- Это все твои масочки из грязи, - бурчит Шаст, почему-то вдруг смущаясь.

Ему все еще удивительно слышать подобные признания от Арса, хоть он своих чувств и не скрывает.

- Нет. Масочки были и раньше, но так хорошо мне не было. Шаст, мне хорошо, потому что есть то, чего раньше никогда не было. И я не смогу разложить по полкам, что это. Это все, что у меня появилось вместе с тобой.

- Ну да, - хмыкает Шаст. – Даже ссоры, да?

- Даже они, - кивает Арс. – Мы никогда не ссоримся просто так. Лучше ссоры, чем похуизм или держание в себе, а потом взрыв. С ними хотя бы осознаешь свои ошибки.

- Да ну нахер такое осознание.

- Лично я согласен, - Арс снова начинает отплевываться от попавшей в рот грязи. – Мир?

- Давно, - Шаст снова хмыкает, теперь уже улыбаясь. – Ладно, релаксируй там дальше. Мне в офис надо, я уже спиздел Стасу, что собрался и выхожу из дома, а ты сам видишь, я еще даже с кровати не вставал.

- В принципе, пиздеть нехорошо, но Стасу можно, - Арс тоже улыбается. - Но не постоянно. Так что вставай давай. Пока.

- Пока.

Шаст встает с кровати и идет в ванную. Он реально уже конкретно опаздывает, поэтому быстро собирается и выметается из квартиры, решив, что поест в офисе. Между завтраком и разговором с Арсом он, естественно, выбрал разговор с Арсом. И ему совершенно не хотелось вставать и что-то делать, попутно общаясь с ним. Шасту хотелось нормально поговорить, и он это сделал.

Как только Арс отключается от разговора, телефон снова начинает звонить. Телефон неизвестный, но это сотовый. Сейчас Арс решает ответить, потому что это могут звонить из больницы. Может, это звонит и сам Игорь, ну уж лучше знать наверняка, чем потом ругать себя за то, что не ответил, если на самом деле это звонок из больницы и по делу.

Звонят реально из больницы. Это лечащий врач, который будет проводить операцию. Арс слушает его и откровенно охуевает. От него он узнает, что является родственником Игоря. Арс даже переспрашивает. Родственник? На что получает ответ, что двоюродные братья тоже являются родственниками, тем более, более близкой родни рядом у Игоря нет, и он сказал, что Арс является его ближайшим и доверенным лицом. Так что он может приходить к нему в любое время, сегодня Игорь будет ждать его после двух часов, и врач тоже хочет поговорить с ним.

Арс про себя покрывает Игоря всеми матерными словами, которые знает, потому что прекрасно понимает, что вот она – его манипуляция в действии. Он просто не оставляет ему выбора. Ну не очень же нормально сейчас взять и сказать врачу, что он не придет, и чтобы они там сами разбирались. Можно, конечно, сослаться на занятость, но ведь врач наверняка попросит приехать, когда он освободится. Арс мог бы сказать, что будет занят вечно, но втягивать врача в их с Игорем разборки ему совсем не хочется. А Игорь втянет и все равно добьется того, чтобы Арс приехал в больницу, потому что он просто не сможет послать нахер человека, который совершенно непричастен к их сложным отношениям. В общем, Арс говорит, что приедет, и отключается от разговора.

Настроение у него испорчено, и уже нет никакого желания дальше нежиться в ванне и заниматься собой и своим телом. Арс моется, быстро ест и идет договариваться о фотосессии. Можно было бы и по телефону, но Арсу хочется пройтись и просто хоть с кем-то пообщаться. Шаста сейчас он трогать не хочет, да и тот занят со Стасом проблемами Команд.

Когда Арс приходит в больницу, то сначала врач зовет его к себе поговорить. Арсу этот разговор нахрен не уперся. Даже если там у Игоря какой-то смертельный диагноз, то это все равно не проблемы Арса. Но, блядь, он же не может сказать это врачу! Так что ему приходится его выслушать и снова начать материться про себя. Суть разговора сводится к тому, что есть более сложная операция с более долгим восстановительным периодом, и она гарантирует Игорю вполне сносную дальнейшую жизнь.

Та операция, которую собирается он делать сейчас, а точнее, на которую он согласился, в его случае не дает никаких гарантий, результат примерно семьдесят на тридцать процентов. И он может попасть в те тридцать процентов, а это очень много на самом деле, у которых облегчение наступает лишь на короткое время. А потом все возвращается на круги своя или становится еще хуже. Ну а дальше будет только сложнее оперировать, восстанавливать, да и вообще не факт, что получится, и он не станет малоподвижным инвалидом. Арс ведь может поговорить с ним об этом как единственный близкий человек.

От этих слов Арс охреневает еще сильнее и матерится уже вслух, но врач списывает это на эмоции от понимания всей серьезности проблем брата. Блядь, это он-то близкий человек?! Да ему уже хочется сказать врачу, чтобы тот дал ему скальпель, и он самолично прирежет им Игоря! Жаль только, что он не может произнести это вслух. Слишком долго придется объяснять человеку, который лечит, а иногда и спасает жизни, почему Арс хочет лишить ее своего близкого родственника.

Врач начинает его успокаивать, объяснять, что можно и нужно сделать, и что может быть, если этого не сделать. Предлагает им проконсультироваться с другими врачами в других клиниках где угодно, чтобы понять, что это не пустые слова и не желание получить больше денег. Арс совершенно не хочет все это знать, но, сука, ему приходится все выслушивать, и, что самое мерзкое, он прекрасно все понимает.

У этого мудака на самом деле все серьезно херово. И ночью это не был приступ астмы. Точнее, и он тоже был, но изначально это была передозировка обезболивающими. Арс не знает, почему Игорь не соглашается на более сложную операцию, но у него явно для этого есть причины. И их Арс знать тоже не хочет, но и просто взять и промолчать и не сказать о том, что он должен сделать то, что предлагает врач, потому что от этого зависит его нормальная жизнь, тоже не может.

Ну не может он быть и сам мудаком, хотя, если честно, и очень хочет. Просто понимает, что потом сам же себя и сожрет за свой мудакизм. Поэтому он, как воспитанный человек, благодарит врача, обещает поговорить с «братом» и идет в палату к новоиспеченному «родственнику» с твердым намерением вывалить на него всю полученную информацию, хотя, он ее, наверное, и так уже знает, и предложением найти все-таки другую «родню» среди своего многочисленного окружения для решения своих проблем.