Подарки и звонок (2/2)

- Именно это для меня главное, Шастик, - Арс приподнимается и залезает рукой под подушку. – Поэтому пойми это правильно, пожалуйста, - он достает оттуда кольцо и отдает его Антону. – Это черный агат. У него много свойств, и я прошу тебя, не заморачивайся статьями в гугле. Я выбрал его как оберег, и потому что он уменьшает страх перед толпой, аудиторией, придает уверенности… - говорит, чуть заметно улыбаясь. – Шастик, тебя всегда колбасит перед концертами…

- И вот с этого тебя совсем недавно колбасило? – Шаст берет кольцо и примеряет его на все пальцы.

- Не с этого. Ты же понял, с чего, - Арс наблюдает за ним с улыбкой.

Реакция Шаста его окончательно успокаивает. Он и в самом деле понял, что это только подарок.

- Ну и дурак, - Шаст оставляет кольцо на мизинце, притягивает Арса к себе и целует долгим поцелуем. – Спасибо. Красиво и то, что мне на самом деле нужно. Что, до сих пор заметно, что меня колбасит?

- Угу.

- Надеюсь, перестанет, - Шаст поправляет кольцо на пальце и снова целует Арса. – Только, знаешь, как бы ты его ни выбирал, я все равно почитаю статьи в гугле. Не переживай, я все пойму правильно. Это твой подарок, и он в любом случае для меня будет иметь особое значение, как и ты сам, - он замолкает и не дает и Арсу произнести ни слова, просто закрывая его рот очередным долгим поцелуем.

Естественно, Арс отвечает. И в этот ответный поцелуй вложены все его признания и о значении Шаста в его жизни, и о своих чувствах, которые Арс испытывает к нему. Он может сказать и словами, что любит его. Но Шаст ни на секунду не отрывается от его губ, а у самого Арса тоже нет желания разрывать этот нежный и чувственный поцелуй даже ради признаний. Все ведь и так понятно. Поэтому они продолжают целоваться молча.

И как это часто и случается, заставляет их оторваться друг от друга звонок телефона Шаста. Звонит мама, и он, естественно, тут же берет трубку. Она сразу спрашивает, что у него случилось с Ирой, и Шаст абсолютно не понимает, что говорить, потому что даже не в курсе, где Ира сейчас находится. Он осторожно интересуется, а с чего она взяла, что у него с Ирой что-то случилось, и мама отвечает, что ее родители сейчас находятся у них в Москве, но Антона дома совершенно не наблюдают, как и хоть каких-то признаков его присутствия там в принципе. И им кажется, что он и вовсе не живет в их с Ирой квартире.

Шаст матерится про себя. Какого хрена Ира не предупредила его, что ее родители приедут? Им как минимум нужно было бы договориться, что врать по поводу его отсутствия. Ну и тут же он начинает злиться и на себя. Он ведь совершенно не подумал о том, что в квартире, где он живет, должны быть хоть какие-то его вещи. А в той квартире, где они с Ирой жили, и где она сейчас живет одна, не осталось ничего. Может, только пара маек и рубашек, которые Ира прихватизировала себе еще задолго до их расставания.

Шасту ничего не остается, как врать, что он уехал по работе, и с Ирой у них все прекрасно. И вообще, он сейчас занят, и ему некогда разговаривать. Но мама просто так не отстает. Она берет с него обещание, что как только он освободится от своей работы и приедет домой, то обязательно пригласит ее к ним с Ирой в Москву. Она может приехать и без приглашения, конечно, но все-таки ей не хочется им мешать. Шасту, опять же, ничего не остается, как дать ей это обещание.

Он отключается от разговора и идет на кухню. Арс ушел туда, как только понял, кто звонит Шасту. Но он же все равно слышал его разговор. И оставить его без какого-либо обсуждения Шаст не может. Он останавливается в дверном проеме и встречается с Арсом взглядом.

- Ну а что ты хотел? – тот вздыхает и пожимает плечами. – Этого следовало ожидать когда-нибудь.

- Наверное, - Шаст тоже вздыхает. – И что мне делать?

- То, что пообещал, - Арс наливает в стоящие на столе кружки кипяток, в свою насыпает пару ложек кофе, в Шастову кладет пакетик чая. - Или признаваться, что расстался с ней. Но это сейчас не самая лучшая затея. Вы же только что приехали с совместного отдыха.

- Блядь! – Шаст делает шаг вперед и притягивает Арса к себе. – Я не представляю, как мне сейчас изображать перед ними семейную идиллию с ней!

- А раньше ты ее изображал? – Арс обнимает его и успокаивающе гладит по плечам ладонями. – Шаст, просто веди себя так же, как вел раньше. Тебе ж не нужно с ней трахаться при них, чтобы доказать, что вы все еще вместе, и у вас все хорошо.

- Ну, спать в одной постели точно надо, - невесело хмыкает Шаст.

- И что? – Арс встречается с ним взглядом. – Ты не уверен, что, оказавшись с ней в одной постели, будешь в ней только спать?

- Блядь, ты совсем придурок?! – злится Шаст и отходит от него на пару шагов. – Я не уверен, что ты будешь уверен, что я буду в ней только спать! И что снова не напридумываешь себе какой-нибудь хуйни по этому поводу! Я же эти пару дней буду с ней и с родителями двадцать четыре часа в сутки. И вряд ли у нас с тобой будет время даже просто на поговорить. Даже на балконе, когда буду курить, потому что будет слышно, что я с кем-то разговариваю.

- Шаст, ты реально считаешь, что я тебе совершенно не доверяю? – Арс снова притягивает его к себе и смотрит на него так, словно пытается понять, говорит он сейчас серьезно, или все-таки это не то чтобы шутка, но просто неудачно сказанные на эмоциях слова.

- Я реально считаю, что когда я оказываюсь с Ирой, у нас все время происходит какая-то хуйня потом, - бурчит тот, отводя от него взгляд. – Блядь, Арс, я не знаю, почему так происходит, но ведь происходит.

- Потому что мы сами ее устраиваем, - Арс снова заставляет его посмотреть на себя. – Устраивали. В частности, я. Шаст, пожалуйста, не думай об этом. Хорошо?

- Как? - тот снова невесело усмехается. – Когда ты же сам только что сказал, что я не уверен, что буду только спать с Ирой в одной постели.

- Я этого не говорил. Я спросил у тебя. Но это было тупостью и идиотизмом с моей стороны. Прости, Шастик. Пожалуйста, - Арс смотрит на него, держа его за плечи, и ждет.

Он понимает, что сейчас они ссорятся и начинают непонятно что выяснять совершенно без какого-либо повода. И так нельзя, если они действительно не хотят устроить очередной пиздец в собственных отношениях. Шаст не дает ни единого повода сомневаться ни в верности, ни в своих чувствах. И совсем недавно Арс весь их спектр ощущал на себе. Так какого хрена он сейчас начал заводить их обоих?

А начал ведь именно он, ляпнув про то, что Шаст может не только просто спать с Ирой в одной постели. Ведь явно не этого Шаст ожидал от Арса, говоря о том, что ему будет сложно изображать перед своими родителями двадцать четыре часа в сутки счастье с Ирой и врать им об их отношениях. И ему придется врать не только об этом. Арс ведь прекрасно знает, как это – скрывать от родителей правду, которой они явно не обрадуются. Он делает это до сих пор.

У Арса уже большой опыт и привычка, и его уже не колбасит каждый раз, когда разговор с родителями заходит о его личной жизни. Для Шаста же это сейчас будет сложным испытанием. Ему придется не просто врать про Иру, но и в принципе врать про свои отношения, в которых вместо девушки, которую его родители считают, можно сказать, его женой, присутствует даже не другая, а другой. И именно с этим другим их сын трахается, ездит отдыхать и строит совместные планы.

И вот вместо того, чтобы поддержать и как-то успокоить Шаста, Арс несет хуйню, от которой тому еще больше становится тошно. То есть, Арс, как и всегда, сам все портит. И сейчас, глядя на Шаста, ему остается только надеяться на его миролюбивый характер и понимание, что Арсово «прости» на самом деле сказано искренне, и свой идиотизм он осознает и признает.

- Я тебе никогда не изменял, - говорит Шаст тихо. – Никогда, Арс. И не давал поводов думать, что сделаю это хоть с кем-то.

- Я знаю, - тот все-таки прижимает его к себе. – Прости, Шаст. Пожалуйста, прости.

- Не говори больше ничего подобного. Мне хуево и без этого всего.

- Шаст, пожалуйста…

Арса прерывает очередной звонок телефона Шаста. На этот раз звонит Ира. Шаст видит надпись на экране, выворачивается из его объятий и молча уходит в ванную. Арс тяжело вздыхает, садится на стул, утыкается лбом в скрещенные на столе руки и ждет. Чего? Пока окончания разговора Шаста с Ирой. О том, что будет потом, он думать не хочет, потому что если начнет, то накрутит себя, и ничего хорошего из этого не выйдет. А ему тоже сейчас и без этого хуево.