Вместе (1/2)

Упавший на пол плед отвлекает их друг от друга. Шаст разрывает поцелуй, чтобы поднять его, но Арс останавливает Шаста.

- Да хрен с ним, - он залезает руками под майку Антона, кладет ладони на поясницу и удерживает его от ненужных действий. – Не надо.

- Блядь, - Шаст чуть вздрагивает. – У тебя руки все еще ледяные, - сам залезает руками под майку Арса и проводит ладонями по спине. – Вот ты придурок, - прижимает его к себе и касается губами лба. – Ты же до сих пор не согрелся. Ты же заболеешь.

- Все нормально, - бубнит Арс куда-то ему в плечо, - не заболею.

- Нихрена не нормально! - слегка отстраняя его от себя, категорично говорит Шаст. – Ты там сколько вообще был?

- Не знаю, - Арс пожимает плечами. – Не помню. Я просто вышел покурить.

- И курил час, не меньше, да?

- Ну… Может быть…

- Придурок ненормальный, - Антон наливает в бокал виски и подносит к его рту. – Пей.

Арс послушно выпивает, и Шаст пытается засунуть ему в рот кусочек сыра.

- Налей еще, - просит Арс, уворачиваясь от Шастовых попыток принудительного кормления.

- Ты ел что-нибудь? – тот не оставляет своих попыток засунуть ему в рот сыр.

- Я не хочу.

- Тогда и пить хватит. Или ты давно не блевал месяцами? – Шаст отодвигает бутылку подальше от Арса и засовывает кусочек сыра себе в рот. – Так, а ну-ка пошли со мной, - он встает с его коленей и тянет его за собой.

- Куда? – немного сопротивляется Арс, оставаясь сидеть на стуле.

- В ванную, - Шаст сильнее дергает его за руку и все-таки заставляет подняться.

Он обнимает его сзади за плечи и ведет впереди себя по направлению к ванной.

- Я мылся, - возражает Арс, но все-таки послушно шлепает впереди.

- А теперь будешь греться, - они вместе заходят в ванную, и Шаст стягивает с Арса майку и шорты вместе с трусами. – Залезай, - затыкает слив пробкой и включает воду. – Быстро.

Арс молча залезает в ванну, усаживается, поджимает колени к груди, обхватывает их руками и утыкается в них подбородком. Вот сейчас он понимает, что пиздец как замерз. От теплой воды начинает ломить тело. Это очень похоже на чувство, когда замерзшие руки, которыми уже просто невозможно двигать, засовываешь под струю теплой воды. Они не чувствуют это тепло, их ломит, и это очень больно. Вот и Арсу сейчас больно. Нет, не так, как от отмороженных рук, но он чувствует боль в мышцах, и его даже начинает знобить. Арс сжимает зубы и непроизвольно весь передергивается.

- Нет, ну ты все-таки придурок, Арс, - Шаст включает душ и начинает поливать водой его спину. – Заболеешь – убью!

Арс утыкается носом в колени и начинает смеяться.

- Хватит ржать, - Шаст льет воду ему на голову. – Мы скоро дальше в тур едем, если ты забыл. Ты больной поедешь, естественно, но, блядь, это пиздец как тяжело. Мы все это знаем.

- Шаст, - Арс продолжает смеяться, - ты знаешь, что ты охуенный?

- Угу, знаю, - бурчит тот, продолжая поливать его сверху теплой водой, которая уже практически полностью наполнила и ванну. – Ты это уже говорил.

- Я буду повторять это постоянно, - Арс поднимает на него взгляд. – Шаст, ты охуенный.

- Потому что хочу тебя убить? – тот наконец выключает воду и болтает рукой в ванне, проверяя температуру. – Может, добавить горячей?

- Не надо. И так нормально, - Арс берет его за руку и переплетает их пальцы. – Шаст, ты охуенный в том числе и потому, что ты даже когда злишься, все равно думаешь о том, что нужно сделать. И твое «убью» так смешно звучит после того, что ты делаешь.

- Вот согрею тебя, а потом убью, - Шаст наклоняется и мягко касается его губ поцелуем. – Чтобы совесть не мучила, что ничего не сделал для тебя перед смертью.

- Ты много сделал, Шастик, - Арс отвечает на поцелуй. – Ты не представляешь, как много ты сделал. И я не хочу умирать, вообще-то. Особенно согретый, - он чуть заметно улыбается. – Может, все-таки пощадишь?

- Вот когда согреешься, тогда и посмотрим. Может, и пощажу.

- Иди ко мне сюда, - Арс несильно тянет его за руку.

- Так будет теплее? - улыбается Шаст.

- Так будет лучше, - серьезно говорит Арс. – Шаст, пожалуйста, иди сюда, - он снова тянет его за руку, но не заваливая в ванну, а просто прося, чтобы он сам присоединился к нему.

Шаст встает, стаскивает с себя вещи, чуть толкает Арса в плечо, чтобы тот подвинулся вперед, и устраивается позади него. Обнимает его за плечи и притягивает к себе, прижимая спиной к своей груди. Арс удовлетворенно выдыхает, кладет голову на его плечо и закрывает глаза, расслабляясь. Шаст целует выпирающий позвоночек на его шее и посильнее прижимает к себе.

Они молчат какое-то время. Арс просто расслабленно лежит в объятиях Шаста, чувствуя небольшое головокружение, явно вызванное выпитым алкоголем на совершенно голодный желудок и теплой ванной, и ему абсолютно лень не то что шевелиться, но даже говорить. Тем более, он наконец-то согрелся, и его вообще сейчас клонит в сон.

А Шаст молчит, потому что чувствует, как Арс расслабился в его объятиях, и он просто дает ему эту возможность – расслабиться, успокоиться и принять то, что он понял, но вряд ли осознал до конца. Шасту важен он, важны их отношения, и да, ему важно, что происходит в его жизни, но он не судья, не инквизитор и не ум, честь и совесть Арса. Он прекрасно понимает, что у него есть прошлое, и оно, как выясняется, не самое простое. Но Шаст к этому не имеет никакого отношения и не хочет иметь. И вовсе не потому, что ему безразлично. Как раз наоборот.

Ему небезразличен Арс и даже небезразлично его прошлое, но он не хочет, чтобы оно как-то влияло на их отношения. Даже не так. Он не хочет, чтобы Арс считал, что оно будет влиять на их отношения. Ведь что стоило не усложнять и все-таки поговорить с Шастом? Пусть для начала по телефону. Потом бы они все равно встретились и поговорили лично. Ну уж пришли бы к понимаю как-нибудь. Сейчас-то пришли… Спасибо, конечно, тут нужно сказать Матвиенко, после слов которого у Шаста было время на то, чтобы немного успокоиться, задуматься над этими словами и действительно к приезду Арса руководствоваться не эмоциями и своим психозом, а рационализмом, который говорит, что не просто так Арс поступил именно так, и, как минимум, нужно его выслушать, чтобы решить, что делать дальше. Выслушал же, пусть и не смог не раздражаться.

Вот об этом им точно нужно будет поговорить. О том, что при любых обстоятельствах нужно разговаривать и слушать друг друга. Не придумывать себе, как другой отреагирует на разговор, а говорить. Ведь после вот этой ситуации Арс должен наконец-то понять, что боясь задеть чувства Шаста, он может сделать только хуже, и, блядь, понять уже, что, кроме него, Шасту никто не нужен, и он никогда не вернется к Ире! И хватит уже мотать нервы и себе, и Антону по этому поводу!

На этом мысли Шаста прерываются. Он вдруг понимает, что Арс не проявляет никаких признаков жизни. Но он чувствует рукой, которая лежит на его груди, как та поднимается и опускается в такт его размеренному дыханию. Арс спит. Шасту будить его совсем не хочется, но ванна – не самое подходящее место для сна. И если сейчас Арс наконец-то согрелся, то совсем скоро снова замерзнет, когда вода начнет остывать. Поэтому Шаст решает, что лучше сейчас разбудить его и переправить в кровать.

- Арс, - тихо шепчет ему на ухо, осторожно касаясь его губами, - Арс, проснись.

Тот сдвигает голову по его плечу, отдаляясь от его губ.

- Арс, - Шаст не может сдержать улыбку, - это не поможет. Просыпайся, - говорит уже нормальным голосом, придвигает его голову обратно и целует его в висок. – Арс, пошли в кровать.

- Не хочу никуда идти, - отвечает Арс заплетающимся языком. – Ты – моя кровать.

- Я и там буду твоей кроватью, - Шаст продолжает улыбаться, понимая, что Арса конкретно так развезло от алкоголя и тепла.