Четыре дня (2/2)

- Мы не срались! – Шаст выдергивает свою руку из его руки. – Нормально все у нас!

- Так нормально, что он даже не соизволил сказать тебе, куда его понесло, - невесело усмехается Матвиенко. – Ну, может, до тебя хоть сейчас начнет доходить, с кем ты связался.

- Хватит! - Шаст все-таки отходит от него на пару шагов. – Если ты знаешь, где он, и хочешь мне об этом сказать, то я готов продолжить наш разговор. Если нет, нам больше не о чем разговаривать.

- Шаст, - Сережа снова подходит к нему, - я не знаю, где он. Правда. Ну когда-нибудь он же объявится. И ты что-нибудь да узнаешь.

- Отличный план. Вот давай на нем и остановимся, - Шаст все-таки разворачивается и уходит от него.

А Сережа остается стоять в стороне от толпы и не понимать, какую хуйню Арс творит в очередной раз и зачем. И у него есть нестерпимое желание набить тому морду. Если честно, он даже представить не мог, что все это начнется так скоро. И ему очень жаль сейчас Шаста, который искренне верит, ну, или уже верил, что он будет счастлив с Арсом и поэтому перевернул свою жизнь с ног на голову и разрушил пусть и не идеальные, но и не самые плохие отношения с Ирой.

Сережа решает попытаться связаться с Арсом, чтобы высказать ему все, что он о нем думает, но это бесполезно. Тот недоступен. Он заходит в инсту, еще раз смотрит на выложенное фото, перечитывает подпись и хэштеги, и до него, кажется, начинает доходить, где может быть Арс. Если его догадки правильны, то он понимает, почему тот уехал, несмотря на важность сегодняшнего мероприятия, но вот почему он не сказал Шасту, куда и зачем едет, для Сережи остается загадкой. Ведь это явная угроза их отношениям. Неужели он всерьез думает, что сможет молчать и ничего не рассказывать Шасту, и тот будет вечно мириться с этим? Ответа на этот вопрос у Сережи нет, но именно сейчас это и неважно. Он не может рассказать Шасту о своих догадках, но может хотя бы попытаться немного успокоить его и дать понять, что у Арса была причина для вот такого идиотского исчезновения. Поэтому он снова находит Шаста и отводит его в сторону.

- Ну что еще? - тот раздражен еще больше, чем раньше. – Серег, отстань от меня. Пожалуйста.

- Послушай, - Матвиенко слегка сжимает его запястье, - я не знаю, почему этот придурок не поговорил с тобой. Возможно, есть какие-то причины, помешавшие ему это сделать. Но я не верю, что он не захочет сделать это, когда вернется. Шаст… - он на секунду замолкает, не зная, как донести до Шаста то, что хочет сказать, чтобы до него действительно дошло, и чтобы он об этом вспомнил, когда будет сраться с Арсом. – Антон, выслушай его.

- Ты знаешь, где он? – Шаст удивленно смотрит на него.

- Не знаю. Я могу только догадываться. Но об этом он должен сам тебе рассказать. Поэтому я и говорю тебе, выслушай его. Ты сейчас злишься и правильно делаешь. И пиздец как переживаешь. Не отрицай, это видно. Если ты можешь мне поверить, то просто поверь тому, что я говорю. Во-первых, не накручивай себя, потому что он не от тебя уехал. Во-вторых, так действительно надо. Если хочешь, это даже не его выбор. И в-третьих, все-таки не принимай таких вещей, даже если ты все поймешь и решишь принять. Он не должен так делать, и он должен, блядь, это понять.

- Думаешь, мне хоть что-то стало понятно? – Шаст горько усмехается. – Да нихуя. И легче тоже не стало. Теперь и ты начал говорить загадками?

- Поверь, тебе станет все понятно потом, - успокаивает его Сережа. – А сейчас просто вникни в мои слова и знай об этом. И точно станет легче.

- Зачем ты все это делаешь? – во взгляде Шаста тот видит искреннее непонимание.

Явно от Сережи он не ждет никакой помощи.

- Только из-за тебя, Шаст, - совсем невесело усмехается Сережа. – Только из-за тебя. Потому что тебе сейчас хуево, но, блядь, ты ж все равно не посылаешь нахер этого пидораса, которого я бы самолично отхуярил битой по бошке, чтобы он понял, какую поебень творит. И учти, про пидораса – это я не про ориентацию. Пошли к остальным. И, кстати, если все-таки надумаешь дать ему пизды, дай и за меня тоже, - он начинает идти, подталкивая Шаста вперед и не давая ему возможности дальше хоть что-то говорить, не обратив на себя внимание.

В итоге они оказываются рядом с Димой и Стасом и еще десятком человек с ТНТ.

На удивление, после этого разговора Шасту все-таки становится легче. И он даже отвлекается от своих невеселых мыслей и вполне искренне улыбается, когда разговаривает с Надей, которая называет их конкурентами и подначивает, что они еще не доросли до побед, поздравляет с победой Марину Кравец, в «Большом завтраке» которой они и сам снимался, шутит с Азаматом, потому что они просто не могут не шутить, вспоминая съемки в «Где логика». В общем, на этой церемонии Шасту все-таки удается поднять себе настроение. Домой он возвращается уставший и немного пьяный, поэтому засыпает почти сразу, как только ложится в кровать.

Следующие дни проходят в подготовке к «Командам», работы много, и он только к ночи приходит домой. Он думает об Арсе, но то ли время, то ли все-таки разговор с Сережей влияют на эти мысли, но Шаст уже не бесится и просто ждет его возвращения. Он не уверен, что готов однозначно принять безоговорочно мотивы Арса, но уверен в том, что выслушает его и попытается это понять. А дальше будет видно. Ведь и он сам тоже накосячил перед его отъездом.

Все-таки уезжал Арс тоже явно не с радостными мыслями и легким сердцем. И ему, вероятно, тоже где-то там может быть херово. Сказал же Матвиенко, что это, возможно, не его выбор. Правда, Шаст не представляет, о чем идет речь, да и вообще, неизвестно, прав ли Сережа, но ему очень хочется верить, что прав. И хочется верить, что они с Арсом смогут понять друг друга.

Когда на четвертый день Шаст возвращается домой уже в первом часу ночи, то застает там Арса курящим на балконе. Он выходит к нему, молча берет у него сигарету и делает глубокую затяжку. Арс прислоняется спиной к стене и закрывает глаза.

- Ты выслушаешь меня? – спрашивает очень тихо.

- Да, - точно так же тихо отвечает Шаст, снова глубоко затягиваясь сигаретой.

Арс нервно вздыхает и, не открывая глаз, протягивает руку к Шасту.

- Лучше не надо. Это вредная привычка, - тот несильно бьет его по пальцам ладонью. – Достаточно того, что она есть у меня.

- Пожалуйста, Шаст…

Антон замечает, что рука Арса слегка трясется. И совершенно непонятно, то ли это от холода, потому что на дворе уже начало октября, а Арс вышел на балкон в одной майке и шортах, то ли это нервное, то ли и то, и другое. Одно он понимает точно, Арсу все это время было херово не меньше, чем ему самому. Он прикуривает новую сигарету, делает пару затяжек, отдает ее Арсу, снимает с себя куртку и накидывает ее ему на плечи, сам оставаясь в довольно теплой кофте.

Арс облокачивается на подоконник, затягивается сигаретой и роняет голову на скрещенные руки.

- Я был с дочерью, - говорит тихо, почти шепотом.

До Шаста не сразу доходит, что сказал Арс. Конечно же они все знают, что у Арса есть дочь. Но он никогда ничего не рассказывает о ней. И сейчас для Антона это словно открытие. Он нихрена не понимает во всей этой истории, но чувствует, как его отпускает то напряжение, в котором он находился все это время. Дочь - это не отъезд из страны, это не измена и это не обида на Шаста. Вспоминаются слова Сережи, многие из которых сейчас не стали понятнее, но его просьба выслушать Арса наконец-то обретает смысл и понимание.

Шаст забирает у Арса сигарету, тушит, выбрасывает ее в пепельницу, потом отрывает его от подоконника, ставя в вертикальное положение, и, встав сзади, кладет руки ему на плечи.

- Пошли домой, - он мягко подталкивает Арса к двери. – Там поговорим.

Арс кивает и, ни слова не говоря, покорно заходит в квартиру. Там тепло. И только сейчас он ощущает, что ужасно замерз. Шаст замечает его синие губы и кончик носа, трогает ледяные пальцы, берет с дивана плед и укутывает его в него, сажает на стул на кухне и включает чайник. Начать разговор им придется с чая, это сейчас актуально. Он не исключает перехода и к крепким напиткам, но пока решает ограничиться только чаем и чем-нибудь сладким, что весьма полезно для работы измученного за эти дни мозга.