День рождения Иры (1/2)

Арс, оставшись один, задумывается над словами Сережи. То есть, он их понял и оценил, конечно, просто сейчас у него есть время спокойно переварить то, что сказал Матвиенко. Шаст выбрал его. И он Шасту небезразличен. Слышать об этом от самого Шаста – это одно, и совсем другое – слышать это от Матвиенко, который всегда был против их отношений, да и сейчас тоже не за них. Это что-то из области фантастики. Но Сережа, как он сам сказал, принимает это. И вовсе не из-за Арса, а именно из-за Шаста.

Что сказал ему Антон, или же что он сделал, раз Матвиенко так убежден, что Арс ему небезразличен? Хотя, это не имеет большого значения, на самом деле. Значение имеет то, что Шасту их отношения действительно нужны и важны. И Арс от понимания этого очень счастлив. И его выбор – это Шаст. Никаких неправильных выборов в его жизни больше не будет. Он умеет извлекать уроки из своих ошибок.

Но даже не уроки - главное. Ему просто действительно больше никто не нужен, кроме Шаста, и все его чувства принадлежат только ему. А сейчас, после Сережиных слов, они еще сильнее. Хотя, сильнее просто невозможно. Шаст для Арса и так самый нужный, важный и действительно любимый человек, и когда Арс говорит, что он лучший, это не просто слова. Матвиенко прав, Шаст – лучшее, что было и есть в жизни Арса, и он сделает все, чтобы не потерять его.

Обратно первым возвращается Шаст. Он заходит в кабинет и улыбается, встречаясь с Арсом взглядом.

- Держи, - он подходит к нему и протягивает ему стаканчик с мороженым. – Это тебе.

- Спасибо, - Арс тоже улыбается. – Откуда?

- Мы с Окс сходили купили.

- Понятно, - Арс берет стаканчик, зачерпывает целую ложку мороженого и отправляет ее в рот. – А себе ты не покупал?

- Я свое уже съел, - Шаст отбирает у него ложку, правда, не наглеет и наполняет ее мороженым наполовину. – Но я могу и к тебе присоединиться, - тоже отправляет ложку в рот.

- Я не против и мне не жалко, - Арс забирает ложку обратно. – Только, Шастик, при всех не надо этого делать. На этом, как я понимаю, и спалил нас Матвиенко.

- На чем? – не понимает Антон.

- Вот на этом, - Арс вертит пустой ложкой, а потом зачерпывает ей мороженое. – Одна на двоих.

- Во, блядь, Шерлок херов! – Шаст присаживается рядом с ним и берет со столика грушу, от которой Арс успел откусить всего один кусочек, и этого явно никто не видел, так что по этому поводу можно не запариваться. – Ты с ним разговаривал сейчас?

- Угу, - подтверждает Арс, потихоньку слизывая мороженое с ложки. – Об этом он и предупредил.

- Офигеть, - удивляется Шаст, откусывая от груши большой кусок. – Он теперь за нами будет следить что ли?

- Он и раньше следил, - Арс усмехается. – Точнее, раньше за мной, ну, теперь будет за нами.

- Нахера?

- Сейчас, чтобы мы не прокололись. Шучу, Шастик, - Арс продолжает есть мороженое. – Но вообще, Матвиенко – это теперь наша с тобой лакмусовая бумага. Можно сказать, индикатор наших проебов. И это даже хорошо.

- Хорошо, если он не будет лезть со своими ценными советами, - фыркает Шаст, жуя грушу. – И вообще не будет лезть.

- Думаю, не будет. Он уже понял, что это бесполезно, - доедая мороженое, говорит Арс. – Но он уже знает о нас, это не изменить. Так что остается извлекать пользу от его знаний, - он ловко бросает стаканчик в мусорку. – Если он не будет видеть чего-то особенного между нами, то все остальные тем более.

- Уговорил, - Шаст тоже метко закидывает огрызок в мусорку. – А то мне уже хотелось сказать ему, чтобы отъебался от нас и занялся своими делами. Мы не маленькие и сами все понимаем.

- Так оно и есть, - соглашается Арс. – Но пусть Матвиенко помогает нам, сам того не зная, - он улыбается. – Это же прикольно, учитывая, что он точно этого делать не собирается.

- Ага. А потом как-нибудь ему расскажем, - смеется Антон. – Вот он обрадуется-то.

- Вообще, я бы предпочел, чтобы его помощь заключалась в том, чтобы он не мешал.

- А он будет мешать? Вроде он дал понять, что не собирается лезть в наши отношения.

«Он уже влез» - думает про себя Арс. – «Но влез как плохо, так и хорошо. И вообще, Шаст, в задницу Матвиенко. Для меня сейчас важен только ты и твой выбор. Ты мой, Шастик, а больше меня ничего не волнует».

- Не думаю, - говорит уже вслух. – Но вполне может чем-нибудь подъебывать.

- Да хуй с ним. Тебя это волнует?

- Нет, - Арс усмехается. – Я привык. Правда, привык и к дружбе с ним. Я думаю, он сейчас переварит для себя информацию, и все будет нормально. Ну, я на это надеюсь. На самом деле, Шаст, Серега очень хороший друг.

- Тебе виднее, - вздыхает Антон. – Я бы тоже хотел, чтобы наши с тобой отношения никак не влияли на отношения с ним.

- Давай просто подождем. Думаю, в итоге так и будет. Но при всех нам с тобой нужно следить за своим общением и вообще действиями. Если он не будет ничего замечать, пусть даже и зная правду, он успокоится. И нам будет спокойно, потому что точно не спалимся перед ребятами.

- Ну что ж, - Шаст встает и отходит в другой конец комнаты, - с этого момента контроль и только контроль.

- В пределах разумного, - Арс швыряет в него мягкую игрушку-антистресс, сделанную в виде лопоухой собаки – Расслабься!

- С этим? – Антон изображает удивление. – Серьезно, Арс?

- А ты примени по назначению, - тот пытается сдержать смех. – По прямому назначению, Шаст. Извращенец.

- Я назову его Арсюшей, - Антон падает в кресло, стоящее рядом с окном, устраивается на нем с ногами, кладет игрушку на подлокотник, пристраивает на ней голову, прижимается к ней щекой и закрывает глаза.

- Кот, - говорит Арс, улыбаясь.

- Мррр, - Шаст тоже улыбается. – Мне бы сейчас в кровать. С Арсюшей.

- И спать, да?

- Угу.

Арс молчит, продолжая с улыбкой смотреть на Шаста. Ему тоже хочется сейчас лежать с ним в кровати, обнимать его, прижимать к себе и просто наслаждаться их близостью, пока Шаст действительно будет спать. Арсу очень нравятся такие моменты их совместного времяпровождения. Жаль, что они случаются очень редко. Чаще всего они оба засыпают, оказываясь вместе в кровати, ну, если не занимаются в ней сексом, после которого тоже чаще всего засыпают, едва донеся голову до подушки.

У них не так много времени друг для друга, а то, которое все-таки имеется, по большей части ночное. Но Арсу грех жаловаться на такое положение дел. Раньше у него вообще не было ничего, и он только мечтал и представлял, что у него могут быть отношения с Шастом. Сейчас же они есть, и детали не так уж важны. В том смысле, что это уже собственные хотелки, удовлетворения которых можно и подождать некоторое время. Тем более, иногда у них все-таки получается провести вместе целый день, в котором есть время для всего. И для секса, и для разговоров, и для сна в объятиях друг друга, и даже для споров. Так что сейчас, на самом деле, все хорошо.

От этих мыслей его отвлекают вернувшиеся Стас и Сережа. Они заходят в кабинет, о чем-то беседуя, обращают внимание на Шаста, даже не открывшего глаза при их появлении, и Стас обещает окатить его холодной водой, если он сейчас же не встанет.

Шаст нехотя открывает глаза и усаживается в кресле. Шеминов показывает на время и говорит, что ему пора переодеваться, ведь им совсем скоро выходить.

Сейчас Шаст одет в худи на голое тело и шорты Стаса, которые завалялись в офисе еще с лета. Его одежда сохнет, кола попала не только на майку, но и на штаны.

Шаст встает, берет майку и штаны со стула и морщится. Пятна на них заметны довольно сильно, хоть Оксана и пыталась их оттереть спиртовыми салфетками. Вещей в офисе у Шаста нет, видимо, ему придется поехать переодеться и все-таки опоздать. Почему никто из них не подумал, что эти пятна все равно будут видны на его светлых вещах? Ведь это же очевидно. Шаст высказывает эту претензию Стасу, но тот его не слушает и уже вызывает такси.

- Подожди, Стас, - останавливает его Сережа. – У нас же Арс с поезда, а значит, с барахлом. Да, Арс? – он бросает на Арсения многозначительный взгляд, давая понять, что тот и сам мог бы догадаться об этом.

- Да, - тот согласно кивает, подавляя желание показать Матвиенко фак.