Про тараканов и королеву Шантеклера (2/2)

До этого разговора с Матвиенко у него не появлялось таких мыслей. Но вот сейчас… Что он там сказал про тараканов? Сегодня выгуливает одних, завтра начнет выгуливать других. Очень не хочется, чтобы чувства Арса оказались всего лишь выгулом очередных тараканов.

Шаст уже жалеет об этом разговоре с Матвиенко. Ему совсем не хочется смотреть на Арса, разговаривать с ним, ложиться в постель, трахаться и думать, насколько это все по-настоящему, а не игра, в которую Арс и сам верит и таким образом реализовывает свои неудовлетворенные актерские амбиции? И что будет, когда ему это наскучит, например? Или ему станет интересна какая-нибудь новая роль?

Шаста уже один раз использовали для достижения собственных целей и амбиций, и ему совсем не хочется, чтобы это повторилось снова. Тем более, чтобы это сделал Арс. Потому что с ним Шасту безумно хорошо, он действительно чувствует себя счастливым и совершенно не представляет, что делать, если все это закончится. Шаст сильно жалеет, что затеял этот разговор с Матвиенко. Но что сделано то сделано. Придется как-то пытаться понять, что же у них с Арсом на самом деле происходит.

Вспоминая все события, сложно представить, что в этом есть хотя бы элементы игры, но проблема в том, что Арс сам вполне умеет вживаться в роль и верить в нее. Уж как минимум устраивать драмы на пустом месте и загоняться по этому поводу у него получается прекрасно. И это касается много чего, а не только их отношений. Подозревать Арса в неискренности Шасту совсем не хочется, тем более, он же не слепой и все-таки видит, что тот реально боится его потерять и доверяет ему свои чувства. Они есть, в этом можно не сомневаться. Вопрос только в том, насколько это все соответствует действительности, а насколько вживанию в образ на основе этой действительности. Шаст совсем не знает, как это можно определить, но решает, в отличие от Арса, не заморачиваться этим вопросом раньше времени и разбираться с ним уже на месте.

Два дня они еще проводят в Сочи, вечерами он общается с Арсом, наплевав на конспирацию перед ребятами. Точнее, не совсем наплевав, при них он Арсу не звонит, но просто уходит без лишних объяснений и разговаривает с ним хотя бы пару минут. В этих коротких разговорах Шаст пытается найти что-то, что даст ему пищу для размышлений, но не находит. Арс искренен и действительно счастлив. Он ждет эти звонки, но не разыгрывает перед Шастом сейчас какие-то драматические сцены. Они просто свободно общаются, и это точно никак не вяжется с игрой, для которой всегда нужна подпитка эмоциями.

Из Сочи они летят сразу в Питер, у них там концерт. Ира с Шастом не летит, она едет в Воронеж, это удобно и близко. Да и ее присутствие больше не нужно ни Антону, ни ей самой. Арс знает, что Антон прилетит вечером, но они решили, что слишком палевно Шасту сваливать из гостиницы, когда все остальные будут там. Арсу сложно знать, что Шаст находится совсем рядом и не с ним, но приходится это принять.

Звонок Шаста застает его в постели. Он принимает вызов, надеясь, что они смогут хотя бы просто подольше поговорить.

- Ты дома? – спрашивает Шаст, переводя дыхание.

- Дома, - Арс немного удивлен. По-хорошему, Антон тоже уже должен лежать в кровати, а он находится где-то на улице. – А ты где?

- А я недалеко от твоего дома. Я могу через десять минут быть у тебя или через двадцать обратно в гостинице. Где мне быть? – Шаст останавливается и ждет ответа.

- Ша-а-ст, - выдыхает Арс в трубку. – Господи, ты серьезно задаешь этот вопрос? Ты знаешь мой ответ. У меня. А ты сам как на него хочешь ответить?

- Через десять минут у тебя, - бросает тот в трубку и отключается от разговора.

Проходит меньше десяти минут, когда тишину квартиры нарушает трель дверного звонка. Арс открывает дверь и без единого слова затаскивает Шаста в квартиру. Припечатывает к стене и приникает к его губам требовательным поцелуем. И Шасту становится плевать на все свои вопросы и подозрения. Он понимает, насколько соскучился по Арсу, по вот этой его страсти и полнейшей отдаче, по его неподдельному желанию, по собственным ощущениям кайфа даже от одних мыслей, что вот это все принадлежит ему, Шасту, и Арс сейчас целиком и полностью принадлежит ему. И это точно никакая не игра.

Они перемещаются сразу в спальню, потому что Шаст побывал в гостинице и успел вымыться, после душа не прошло еще и двадцати минут. А Арс вышел из него буквально только что. Они понимают, что оба даже на это не хотели терять время, и у обоих просто безумная потребность наконец-то быть вместе.

На раздевание уходит буквально пять-семь секунд, и они тут же укладываются в кровать. Арс обвивает шею Шаста руками и возобновляет прерванный поцелуй. Шаст отвечает, но только поцелуев ему мало. Ему нужно чувствовать Арса целиком и полностью, всем телом. Поэтому он обнимает его и прижимает к себе, не оставляя между ними ни малейшего расстояния. Ему нужно физически ощущать его и заявлять на него свои права. Почему? Шаст этого не знает. Но сейчас для него почему-то очень важно чувствовать, что Арс его. Только его и ничей больше. Думать о ком-то еще нет ни единого повода, но Шаст и не думает об этом касаемо настоящего времени. Это заявление прав на будущее. Все-таки его задело это Сережино: «Он себе кого-нибудь найдет. Попов один долго не бывает. Чем больше зрителей и разнообразнее аудитория, тем лучше».

Нихуя это не лучше! Если речь не о концерте, конечно. Быть одним из многих или аудиторией Шаст не согласен. Шасту нужно, чтобы Арс принадлежал только ему всегда. И сейчас он осознает, что свое будущее связывает только с ним. Это абсолютный пиздец, но думать как-то иначе не получается. Уж как минимум в настоящее время. Сейчас Шасту хочется отключиться от всего и наконец-то быть с Арсом, который настолько в данный момент его, насколько это только может быть возможно.

- Шаст, - Арс отрывается от поцелуя, - отпусти меня. Я пиздец как соскучился. Дай мне возможность хотя бы прикасаться к тебе.

- Подожди, - Шаст закрывает его рот поцелуем. – Мне вот так хорошо. Вот так ты мой, Арс.

- Я твой как угодно, - выдыхает тот ему в губы, отвечая на поцелуй. – Я никуда не денусь, даже если ты меня не будешь держать. Отпусти, Шастик, пожалуйста, - он мягко скользит по его подбородку и шее губами. - Только сейчас и только из своих объятий.

Шаст молча ослабляет объятия, и Арс тут же укладывает его на спину, а сам пристраивается сверху на его бедрах. Он полностью забирает инициативу себе, давая понять, что сам сейчас хочет доставлять удовольствие Шасту и удовлетворять собственные потребности в близости с ним. И Шаст принимает эти правила.

Арс безумно нежен и издевательски медлителен. Он исследует тело Шаста руками, губами, языком, не оставляя без внимания ни единого сантиметра. Шаст возбужден, Арс это чувствует, но все равно не спешит и продолжает медленно и очень чувственно ласкать его плечи, грудь, живот и когда все-таки доходит до члена и берет его в рот, Антон просто задыхается от резкого и глубокого вдоха и начинает кашлять.

Это заставляет их оторваться друг от друга, но не надолго. Откашлявшись, Шаст уже не дает Арсу продолжить. Он слишком возбужден и может кончить, что в его планы абсолютно не входит. Сегодня они с Арсом буду именно трахаться, наверстывая упущенное за все дни, что были не вместе.

Арс не возражает, когда Шаст мягко отстраняет его от себя и укладывает на постель. Он молча дает ему пузырек со смазкой и сам подсовывает подушку себе под бедра. У них обоих терпение уже на пределе, но сейчас Шасту не придется долго готовить Арса, потому что он и так практически готов.

Шаст уже привычно выдавливает гель на пальцы и размазывает его по промежности. Ласкает круговыми движениями сфинктер, ощущая его явно некоторую податливость. Он осторожно проникает пальцем внутрь всего лишь меньше чем на фалангу и понимает, что не встречает особо сильного сопротивления.

Шаст далек от мысли, что Арс буквально перед его приходом с кем-то трахался, но ситуация все-таки интригует. Он проникает глубже и начинает массировать внутренние мышцы, которые сейчас чувствуются эластичными, хоть и не растянутыми до готовности принять внутрь член. Ну, как минимум член Шаста. Впрочем, у него средние размеры, а не трубопроводный шланг, но все равно того, что есть, недостаточно, чтобы не причинить боли. Поэтому Антон продолжает растягивать Арса, наблюдая за его реакциями, которые дают понять, что действия Шаста явно доставляют ему удовольствие.

- Арс, - он наклоняется и касается губами его уха. – Расскажешь мне кое-что? – касается пальцем бугорка простаты, от чего Арса пронзает словно током, он цепляется пальцами за подушку и зарывается под нее головой.

- Что именно? – спрашивает почти неразборчиво.

- Что значит то, что я чувствую? – Шаст снова задевает простату, специально усиливая ощущения Арса, и просто оставляет пальцы внутри, не делая больше никаких движений.

- Не то, о чем ты подумал, - Арс сам насаживается на его пальцы и сжимает внутренние мышцы. – Блядь, Шаст… Продолжай.

- А я ни о чем не подумал, - тот все-таки возобновляет свои действия. – По крайней мере, ничего такого… - он добавляет еще лубриканта и теперь уже просто пальцами трахает задницу Арса. – Но мне интересно, что это было. Расскажешь? – проходится губами по его пояснице. – Или я должен буду угадать? - ощутимо прикусывает ягодицу.

- Садист, - выдыхает Арс, теперь зарываясь лицом в подушку.

Его возбуждение достигло практически предела, но он знает, что Шаст не даст ему кончить. Его это устраивает, просто сейчас хочется уже чувствовать не пальцы, а член Шаста внутри.

- Ты не ответил, - Шаст целует потревоженное место, задевая его при этом кончиком языка. – Ладно, продолжим.

- Садист, - снова выдыхает Арс. – Шаст, ты натуральный садист.

- Вряд ли уже натуральный, - возражает тот, наконец-то пристраиваясь сзади и медленно проникая в задницу Арса членом. – Но ты все равно мне расскажешь, чем занимался до моего прихода.

- Расскажу, - соглашается Арс, подаваясь ему навстречу. – Потом.

- Хорошо, - Шаст начинает двигаться. - Потом, - он сосредотачивается только на своих действиях и ощущениях Арса.

А выяснение вопросов откладывается на неопределенное время.