Саратов. ч.1 (1/2)

У Антона сегодня день рождения, и он конечно же понимает, почему Арс поступил именно так. Сам Арс терпеть не может проигрывать, он бесится, когда не может что-то отгадать, но сейчас он все сделал для Антона. От понимания этого у Шаста на душе становится очень тепло. Все-таки Арс как и раньше думает о нем. Пусть это уже совсем другие мысли, наверное, но он поступает так, как поступил бы прежний Арс. И для Антона это сейчас самый лучший подарок.

Его поздравляют ребята из Союза, они выпивают символическую бутылку шампанского, и Шаст собирается уже уходить, у него совсем скоро поезд в Воронеж, где его ждут родители и Ира, когда его останавливает Арс, которого он потерял и вообще думал, что тот уже уехал.

- С днем рождения, - он отдает ему серебряную монетку, на которой с одной стороны написано «да», а с другой «нет». – Это чтобы тебе было легче принимать решения.

- Скорее, чтобы проверить их правильность. Спасибо! Как ты догадался, что мне это сейчас нужно? - Шаст очень хочет обнять Арса, но не решается.

Сейчас уже нет той обстановки и того драйва, когда действия совершаются под воздействием положительных эмоций, и со стороны Арса Шаст не чувствует подобной инициативы. Антону вообще кажется, что тому больше нечего сказать, и он уже хочет уйти.

- Я не знаю, что тебе нужно, Шаст, - Арс все-таки сам подходит к нему и буквально на секунду слегка приобнимает за плечи. – Просто будь здоровым и счастливым, а всего остального добьешься со временем. А это так… Маленькая возможность еще раз проверить, прежде чем принять или не принять решение или совершить тот или иной поступок.

Шаст молчит. Кажется, он понимает, что хочет сказать Арс. Что ему не следовало принимать спонтанных решений ни когда он не остановил тогда Арса, ни когда потом ушел и написал свое злосчастное смс. Но следующие слова Арса дают понять, что Шаст ошибается.

- Я когда увидел эту монетку, вспомнил про тебя. Как ты сомневался в переезде в Москву, как всегда мечешься между желанием попробовать какое-то новое блюдо и своими консервативными привычками, да даже сменить прическу для тебя проблема. Я подумал, вдруг это тебе поможет. Мне помогает. И так не я один, вроде как, отвечаю за свои решения. Всегда, если что-то не так, можно свалить ответственность на монетку. Я в последнее время так и делаю.

- Я понял, - кивает Шаст. – Арс, ты извини, но мне пора бежать. У меня поезд, еду к маме. Отметим потом все вместе в Благовещенске. Еще раз спасибо, - он подается немного вперед и приподнимает руки, обозначая свое желание обнять Арса и давая ему возможность отказа или согласия.

Арс тоже приподнимает руки и выставляет вперед ладони. Это значит, что лимит на объятия на сегодня точно исчерпан. Шасту жаль, но он не настаивает. У него нет на это никакого права, а его желания Арс удовлетворять не обязан от слова совсем. Он хлопает по его ладоням своими, разворачивается и уходит.

Арс тоже уходит и в такси вспоминает слова Шаста о том, что тот едет к маме. Ему смешно. Шаст реально считает, что если при нем не упоминать Иру, это как-то повлияет на его понимание ситуации? Он не глуп, чтобы не понимать, что Шаст поехал домой, чтобы отметить день рождения в семейном кругу и со своей девушкой. В этом смысле Шаст ведь уже давно определился, чего хочет. Так что нет никакого смысла сейчас щадить чувства Арса. Все, что могло произойти плохого, уже произошло. Сейчас время выбираться из этого дерьма. По крайней мере, пытаться, пока есть такая возможность. Впереди у них гастроли, они снова будут вместе, можно хотя бы попытаться ограничить общение. Начать выводить себя из ломки заранее. Ну, если получится.

Сережа встречает Арса вопросом, как все прошло, и Арс искренне говорит, что все было классно. Ну ведь правда же было. Это потом у него появились другие мысли, но на самой-то записи реально было и весело, и драйвово, и просто отлично.

- Арс, а ты помирился с Шастом? – Сережа подвигает к нему тарелку с какой-то бурдой, правда, пахнущей очень даже вкусно.

- Что это? – Арс морщится.

- Твой ужин, - Сережа вручает ему ложку, суп-пюре из брокколи на мясном бульоне с перетертой крольчатиной и еще какой-то фигней.

- Матвиенко, только не говори, что ты это сам готовил!

- Не скажу. В Москве отлично работает сервис доставки. Вообще, Поз сказал, что тебе надо пройти еще одно обследование. У тебя все вроде идет неплохо, так что, тебе хотя бы скорректируют диету. У нас завтра в целом практически свободный день. Может, займемся?

- Серег, я тебе говорил, что я тебя люблю? – спрашивает Арс, улыбаясь.

- Кажется, ты говорил что-то кардинально противоположное.

- Да ну ладно! Я не мог!

- Мог, мог, - смеется Сережа. – Правда, говорил ты это с сожалением, если мне не изменяет память.

- Я был бухой? – Арс пробует суп и изображает удивление. – Офигенно!

- Не, трезвый. Арс, даже если ты сейчас начнешь признаваться в любви, встанешь на колени и предложишь руку и сердце, я тебе не поверю.

- Почему?

- Потому что ты только что вернулся со встречи с тем, кого ты реально любишь. Между вами что-то произошло, и это не давало тебе покоя все это время. Мне даже казалось, что ты наконец-то перегорел. Но сейчас вижу, что нет. Ты так сказал про эту вашу запись, как будто исполнилась твоя мечта. Вот я и спрашиваю, ты помирился с Шастом?

- Я с ним не ругался, - Арс продолжает есть суп. – Сереж, все нормально. Ты поздравил его с днем рождения?

- Поздравил. А ты?

- Я тоже поздравил. В Благовещенске нас ожидает поляна.

- Сказал Арс, которому нельзя ни пить, ни закусывать, - Сережа усмехается. – Тебе от этой поляны ни холодно, ни жарко. Надо сказать Шасту, чтобы не забыл про твое особое меню.

- Не надо, - Арсений доедает последнюю ложку супа. – Серег, а у тебя никогда не возникало мысли сделать что-нибудь, чтобы обратить на себя мое внимание?

- Арс, знаешь, меня что удивляет? – Сережа разливает чай по кружкам.

- Что?

- Твое самомнение. Ты реально считаешь, что ты такой охуенный, что при виде тебя встречные ребята так и столбенеют, а которые послабей — так и падают, падают, падают и сами собой в штабеля укладываются? – цитирует Тосю Кислицину Матвиенко. – Да с какого б хера мне хотеть обратить на себя твое внимание? Тоже мне, принц на белой лошади.

- Серег, ну ты ж понимаешь, что я шучу? – Арс встает и виснет на плечах Сережи, впрочем, не наваливаясь на него, прекрасно помня о его больной спине. – Просто я вот реально понимаю, как мне было бы с тобой охуенно, если бы я испытывал к тебе хоть какие-то чувства, кроме дружеских. Ну, и ты ко мне, естественно.

- Спасибо, что уточнил, - ехидничает Сережа. – Прям одолжение сделал.

- Это не одолжение. Это я признаю, что если бы ты задался целью, то наверняка бы дошел до конца. Но, знаешь, я рад, что у тебя нет таких целей. Все-таки мне нужен друг.

- Ой, серьезно? – Сережа смеется. – Арс, а вот что будет, если я сейчас попытаюсь прям тут завалить тебя?

- Да ничего, - Арсений тоже смеется. – У меня не встанет.

- А если меня это не остановит?

- Ну… - Арс делает вид, что задумался. – Ну, наверное, я попытаюсь расслабиться и получить удовольствие.

- А если не получишь?

- Скажу тебе, что ты хуевый любовник.

- Арс, - спрашивает Сережа серьезно, - скажи, а ты вообще готов рассматривать сейчас на роль любовников кого-то, кроме него? И не подумай, что я о себе. Ты, я думаю, прекрасно знаешь, что мы нахер друг другу не нужны.

- Знаю, - Арс вздыхает. – И это хорошо. Я знаю, что у меня есть настоящий друг.

- Есть, но ты не ответил на вопрос.

- Тебе так важен мой ответ?

- Просто интересно, насколько ты погряз в этом болоте.

- Сереж, пойми, дело ведь не в любовниках. Если говорить с точки зрения исключительно процесса, то есть, траха как такового, я готов рассматривать кого угодно. Для совершения действия это неважно. Если речь о том, с кем я хочу это делать, то тут ответ однозначный – только с ним.

- А если он хуевый любовник? Если он думает только о себе? Будешь это терпеть? Ты реально готов плевать на себя ради него? У него-то есть своя жизнь, а вот у тебя, судя по всему, нихрена нет.

- Серег, я не знаю, какой он любовник, - Арс снова вздыхает. – Но я знаю Шаста. Он не думает только о себе в повседневной жизни. Вряд ли он другой в постели.

- А если все-таки другой? Почему ты его идеализируешь?

- Может, потому что не знаю, какой он на самом деле?

- Может. А ты подумай о том, что он не такой, как в твоих мечтах. Просто посмотри на него трезво. Ты уверен, что Шаст – это твой идеал? Что из-за него стоит вот так заебываться и иметь такие проблемы?

- Он ни при чем.

- Это ты можешь кому-то другому рассказывать, - невесело усмехается Матвиенко. - Я думал, вы помирились. Но сейчас вижу, что нет. Какую хуйню вы сотворили?

- Никакую.

- Арс, ты можешь и не говорить. Но я точно знаю, что ты начинаешь сравнивать и жалеть, что я не твой мужик, когда у тебя происходит какая-то несусветная херня. С Шастом она явно произошла. Какая? Ты спьяну дал понять ему о своих чувствах?

- Даже если бы я сделал это, он был вхлам бухой и вряд ли бы хоть что-то понял.

- Мне рассказывали, что после состояния вхлам бухой иногда наступает просветление с пониманием того, что делал, говорил или слышал. И хочется все забыть. Это реально, когда вы не видитесь. Но это не ваша история. Поэтому, предлагаю тебе самому быть умнее и хотя бы сделать вид, что ты забыл. А Шаст подтянется. Поверь, так будет лучше для вас обоих.

- Это все? Тема закрыта?

- Все. Тема закрыта. Если хочешь, можем пойти куда-нибудь. Но если ты решил, что завтра пройдешь обследование, то лучше не надо.